Преображение. Путевые заметки. ИНКструкция для пользователей Homo sapiens - Игорь Калинаускас

Само по себе намерение — некий вопрос, некая проблема: слышит человек зов или не слышит, пришла к нему вера или не пришла. Если веры нет, с намерением бывают сложности. В этом случае нужно хотя бы рационально обоснованное убеждение.

Когда мы говорим: «Я», — мы фиксируем свою выделенность из «не я». Когда человек произносит: «Я», — то подразумевается, что он как бы знает о том, что все остальное — это не «он». Здесь работает оппозиция «я и не я».

— Это ты?

— Нет, это не я.

— А это ты?

— Это я.

При постепенном нарастании осознавания, Я начинает заполняться содержанием, в котором несколько уровней сложности:

1. «взрослое Я», «родительское Я», «детское Я».

2. «Я-концепция»: «Я как Мы», «Я как Другой», «Я как Я».

«Образ меня для меня», «образ меня для других», «идеальный образ меня» или еще говорят «идеальное Я». Для полноты картины правильно было бы в вести еще и понятие о том, каким Я не хочу быть — «отрицательное Я».

Как видите, вокруг простого утверждения Я — это Я постепенно нарастают различные структуры со своим содержанием.

Субъект это нечто внутреннее, нечто осознанное, некий центр субъективной, внутренней реальности.

Самосознание это функция субъекта, которая входит в систему управления, это центрирование памяти и внимания. Помнить и быть внимательным это и есть самосознание. Поэтому это и есть самая трудная задача в этом теле.

Я это выделение себя из не Я. Дифференцирование этого Я приводит к возникновению множественного Я: Я как совокупность социальных ролей.

Первоначально Я находится вне, это взгляд на себя снаружи, в отличие от субъекта, который всегда внутри. Не зря дети начинают с того, что говорят о себе в третьем лице: «он», «она». Только потом с помощью взрослых начинают этого «его» называть «я». Дальше Я обычно прикрепляется к имени. Так Я постепенно расслаивается и превращается в набор внешних идентификационных признаков.

Задача, которая ставится любой Традицией, и нашей в том числе, состоит в объединении субъекта и Я. Это есть процесс превращения Я из механизма самооценки, взгляда на себя снаружи, в механизм самотождественности, который постепенно сводится до точечного Я.

Воссоединить Я с субъектом значит полностью отказаться от внешней обусловленности. Значит перевести Я извне, из взгляда на себя со стороны, внутрь, и смотреть на себя только изнутри. Это и есть завершающая стадия пути к себе в любой традиции, не связанной с развоплощением.

Какие переживания и психологические потрясения ждут нашего героя, если он рискнет следовать дальше и начнет переводить внешнее Я внутрь?

Для начала посмотрим, что имеется в виду под термином внешний человек. Внешний человек — это все, что вы видите, когда смотрите на себя снаружи. Я это называю видеокамера. Держишь в руках видеокамеру, — что она фиксирует? Внешнего человека. «Люди все видят, надо подумать, каким я предстану перед ними». Может, таким, а может, таким, может, благородным старцем или юным хулиганом. Есть что делать. Вот так люди и живут. Это и есть их жизнь. Что будут обо мне говорить, что обо мне подумают, как меня увидят?

Но, как говорила моя мудрая бабушка, мой первый учитель: «На чужой роток, не накинешь платок». Простая поговорка, а сколько в ней мудрости. Невозможно управлять чужим восприятием самого себя. Стопроцентно это невозможно и, значит, бессмысленно.

А что же тогда делать? Искать другой способ жить.

Напоминаю: внутри нашего героя уже есть субъект, который отвечает за самотождественность. Он является центром субъективной реальности, и какие бы ни возникали у нас ужасные, кошмарные мысли, переживания, мы все-таки знаем, что, с одной стороны, это все наше, а с другой стороны, мы можем этим управлять.

Субъект есть некая структура, управляющая субъективной реальностью.

Может ли быть субъективная реальность без субъекта? Субъективная реальность без субъекта — хаос. Субъективная реальность без центра, нецентрованная это и есть сон — то, что в эзотерической литературе называется «сон», хаос. Куда-то дунуло, куда-то плюнуло.

Тогда все страшно, потому что все, что происходит внутри, неизвестно и хаотично. Совершенно страшно, потому что никто в себе не уверен. Так люди обычно и объясняют такое свое состояние: «Я в себе не уверен». Черт меня знает, что мне захочется, черт попутал, бес попутал, настроение, музыка повлияла, погода повлияла. Человек внутри себя ничего не может. Внутри у него хаос, черная, как чернота, чернота. Темная, темная комната, где он пытается иногда найти черную, черную кошку.

Я, в отличие от субъекта, ничем не управляет, Я — обозначает.

Конкретный человек с помощью Я обозначает себя среди других людей и мироздания в целом. Отказавшись от Я как обозначения, приписав Я к субъекту, к внутреннему человеку в себе, мы наделяем Я функцией управления.

Поскольку действия субъекта у человека, принадлежащего нашей Традиции, определяются содержанием второго постулата: «Познай себя как часть мира и мир как часть себя», — то управление начинает осуществляться путем резонанса между субъективной и объективной реальностями. Ибо Я, нулевое Я, — вне той и другой реальности. Если в рамках нашей картины мира и использовать понятие «судьба», то только как результат диалога между субъектом и реальностью. Мы помещаем Я в свою субъективную реальность и сводим самотождественность до простого утверждения: Я — это Я. Таким образом, субъект становится частью воплощенности, как и все остальное, что принадлежит нашему Я. А Я становится хозяином и субъективной, и объективной частей воплощенности.

Индивидуальность, как эмбрион; личность, как кокон, тоже стадия внутреннего развития, а потом бабочка, субъект, как бабочка. Рождение такого субъекта и будет рождением внутреннего центра субъективной реальности. Это и есть первое рождение человека, как существа самостоятельного.

Сначала человек рождается как биологическое существо, и его сразу включают в процесс социализации: учат говорить, думать, пичкают разными навыками, умениями, знаниями, дают имя, учат называть себя «я». Но самодостаточного человека еще нет. Он есть просто как факт природы — сначала только биологической, а потом и социальной.

В возрасте 3–5 лет ощущение своей автономности, отдельности, поиск границ этой автономности выражается в первом периоде активного сопротивления.

В период гормонального созревания человек начинает сопротивляться, учиться возражать, как социальный элемент, как личность, выясняя, где кончается его социальная территория. И что можно сделать, чтобы эту социальную территорию расширить.