Бросить Word, увидеть World. Офисное рабство или красота мира - Кристина Тюрмер

«Вот, здесь, — показал он мне на место, полностью покрытое кустарником. — Это лучше, чем просто на камнях». Я кивнула и помолилась, чтобы Боб вообще смог растянуть тент на этой поверхности.

«Я ничем не смогу тебе помочь», — медленно прошептала я, а Боб лишь махнул рукой. Через пятнадцать минут, несмотря на бурю, тент трепыхался на ветру.

Боб засунул под него наши рюкзаки и пенки и почти приказал мне: «Вытянись полностью». Я сразу послушалась, поскольку чтобы снова поднять температуру тела, мне нужно было избавиться от мокрой одежды. Под тентом я, дрожа, сняла с себя одежду и голой залезла сразу в два расстегнутых спальных мешка, которые Боб положил друг на друга. Так как теплообмен лучше происходил при отсутствии изолирующей одежды, Боб тоже разделся и прижался ко мне сзади.

«Ш-ш-ш-ш», — шепнул он мне на ухо, так как я в его объятиях дрожала как осиновый лист. Снаружи продолжал бушевать ветер, по тенту бил дождь, а я цеплялась за Боба так, как будто сейчас утону, и впитывала тепло. Еще никогда я не была настолько зависима от людей, только если от матери, когда была ребенком. Кроме того, мне никогда не приходилось выживать.

Уже через час дрожь начала ослабевать. После этого медленно и с болью, подобной тысяче горячих иголок, мои пальцы начали чувствовать.

Но наша борьба за жизнь на этом не закончилась: когда на гребень хребта опустилась ночь, буря усилилась. С каждым порывом ветра я все больше боялась, что тент просто сдует. При температуре ниже нуля, сильном дожде и шквальном ветре у нас практически не было шансов выжить без палатки. При особо сильных порывах ветра мы с Бобом отчаянно пытались удержать тент руками, что обеспечило нам бессонную ночь.

Ранним утром дождь уже почти закончился, и я наконец смогла немного подремать. Когда я, абсолютно измученная и переутомленная, с утра выползла из-под тента, я увидела голубое небо, как будто никакой бури и не было. Я устало протерла глаза и задумчиво посмотрела на своего партнера. Вчера Боб практически спас мне жизнь. Но если бы не он, то я бы никогда не попала в такую опасную для жизни ситуацию…

Боб уже собирался, поскольку, несмотря на бессонную ночь, в тот день никакого покоя не предвиделось. Нужно было идти дальше, так как у нас уже практически не было еды.

«Боб, спасибо за все», — тихо сказала я.

Он раздраженно посмотрел на меня и спросил: «За что же?»

«Вчера ты мне, возможно, просто спас жизнь», — сказала я, но Боб не хотел ничего об этом слышать.

«Да ну, брось», — пробурчал он и приготовился выходить.

Тропа в тот день была просто завораживающе красивой, настолько, как будто она хотела оправдать этой красотой ночную бурю, которая фактически угрожала моей жизни. Мы шли по большей части прямо по гребню — слева и справа были отвесные скалы. Куда ни глянь, повсюду был голый горный ландшафт, от вида которого у меня пропал дар речи, и везде чувствовался холодный разреженный воздух. Я никак не могла насмотреться на бег облаков на небе, а также на летавшего надо мной орла. Красота МГВМ в корне отличалась от МТХ: это была брутальная красота, в которой не было ничего приятного. Природа захватывала меня своей грандиозностью и в то же время показывала мне мое место. Здесь человек был далеко не венцом творения. Каждый день природа давала мне понять, насколько я здесь была ничтожной и незначительной, а также, что каждая ошибка могла стоить мне жизни. После того что я пережила за последние дни, я была абсолютно смиренна. Но при этом чувствовала себя не забитой, наоборот, бесконечно свободной.

Боб сидел, облокотившись на скалу, на Птармиган Пасс, и ждал меня. Когда я пришла, почувствовала сильное чувство благодарности за то, что мне приходится переживать все это. Мне захотелось разделить это чувство с моим партнером. «Ведь каждый, кто, как Боб, годами путешествует, должен чувствовать так же», — думала я.

«Природа здесь настолько прекрасна и одновременно беспощадна», — потрясенно сказала я и наклонилась к Бобу, чтобы поцеловать его в губы. Но когда мои губы коснулись его, Боб никак не отреагировал. Я растерянно выпрямилась и спросила: «Что случилось?»

Боб еще несколько секунд помолчал, и то, что он сказал после этого, было для меня как обухом по голове. «Не делай так больше. У тебя ледяные губы».

Я разочарованно посмотрела на него, и моя радость превратилась в горькое разочарование. Тут же всплыли воспоминания о ночах, проведенных вместе, когда я выла от истощения, а Боб спокойно засыпал рядом, вместо того чтобы утешить меня. Или о ситуациях, когда я с Бобом хотела поговорить о наших своеобразных отношениях, а он считал это «психологической чушью». А после этого я вспомнила, что мне сказала Ульрика, когда мы шли по МТХ: «За двенадцать лет отношений Боб ни разу не сказал мне, что любит меня». Мне Боб, конечно же, тоже не сказал ни слова по этому поводу.

Я больше не могла держать в себе разочарование. «Боб, там, где у других людей сердце, у тебя морозильник», — с горечью сказала я и отвернулась. Но мой партнер даже глазом не моргнул.

Боб, как обычно, поднялся и сказал: «Давай, нам пора идти дальше». В следующие несколько часов мы не проронили ни слова.

20–30 сентября 2007

Горы Сан-Хуан, Колорадо, США

Примерно 3250–3600-й километры пути

Тысяча двести километров тропы проходило через штат Колорадо. По вертикальному метражу нам необходимо было преодолеть сорок тысяч метров. Мы шли на высоте примерно три тысячи триста метров, но тропа много раз поднималась на высоту более четырех тысяч метров. У нас была жестокая борьба со временем. В любой момент в сентябре могла начаться зима, что осложнило бы путешествие либо сделало его абсолютно невозможным. Ночами температура почти всегда падала ниже нуля. Я каждое утро с трудом вползала в свои полностью замерзшие ботинки, а в моей бутылке с водой плавали льдинки.

К счастью, большинство наших знакомых по путешествиям как раз жили в Колорадо, неподалеку от МГВМ, поскольку гористый штат — идеальное место для жизни путешественников. Поэтому мы отклонились от маршрута, чтобы посетить Болдер, Крестед-Батт и Пагоза Спрингс. Мы никогда не оставались у наших друзей больше, чем на одну ночь. Боб непреклонно тащил меня вперед, поскольку зима могла прийти в любой момент. Я была худой, как никогда, и уже практически совсем обессилела. У меня за три месяца не было ни одного полного выходного. Там был более короткий маршрут, так называемый Срез Крид, но Боб отказался принимать этот маршрут во внимание. Он хотел пойти через прекрасные, но труднопроходимые горы Сан-Хуан.

В конце сентября у меня сдали нервы. Я постоянно была с Бобом с самого начала путешествия, и мне все больше становилось понятно, насколько мы разные. Также мне стало ясно, что нас не объединяет практически ничего, кроме любви к такому стилю жизни. Нечего было удивляться, что это в конце концов привело к большому взрыву.

«Кристина, — вскользь сказал Боб, когда мы закончили обедать. — Ты бы могла побрить ноги».