Судьба императора Николая II после отречения. Историко-критические очерки - Сергей Мельгунов

Вероятно, ни министр юстиции, ни состоящая при нем Чрез. Комиссия никогда не думали о местных судилищах, как не думали о привлечениях всех представителей старой власти к уголовной ответственности, как о том говорил Муравьев в том же докладе[114]. Мемуарист скажет, что это было говорено в угоду толпе, которая требовала «Распните их, и перед которой защитники беспристрастно, почти без боя сдавали свои позиции (воспоминания Коренева). Тот факт, что на съезде призывы Муравьева не встретили отклика, показывает, что в данном случае демагогия была не „сдачей“ позиций, а ненужным забеганием вперед.

Соединив в одной комиссии две противоположные задачи, созидатели ее добросовестно, однако, полагали, что криминальная сторона будет обсуждаться с полной гарантией всех правовых норм. Эту гарантию подчеркнул самый состав Комиссии и расследовательский аппарат, ею созданный. Говорить здесь о специфическом «подборе» лиц, «проникнутых ненавистью к обвиняемым», не приходится[115]. В первоначальный состав Комиссии, помимо председателя, вошли в качестве его товарищей сенатор Иванов, сен. Завадский (быв. прокурор пет. суд. пал.), в совокупности составлявшие президиум. Членами Комиссии состояли ген. Апушкин, назначенный гл. воен, прокурором, прокурор. суд. пал. Смиттен и «доктор философии» Зензинов (последний был в Комиссии непродолжительно – две-три недели). В апреле в Комиссию вошел прокурор полк. окруж. суда Олышев (оставался один месяц), непременный секретарь Ак. наук Ольденбург (его заменял в течение месяца проф. Гримм – юрист) и прокурор вилен. суд. пал. Романов, участвовавший в работах Комиссии до 1 сентября. С учреждением дополнительной особой комиссии по расследованию длительности департамента полиции в состав вошел Щеголев. Постоянным делегатом от Временного Комитета Гос. Думы состоял Родичев и от Испол. Ком. Совета – Соколов (его заместителем был меньш. Крохмаль). По-видимому, официальный историк Комиссии, т.е. Щеголев, дал неполный состав Комиссии, ибо из воспоминаний Завадского, ушедшего из комиссии 11 мая, мы узнаем об активном участии в работах прис. пов. Грузенберга, голосовавшего на равных правах с другими в ответственных вопросах. Организационная структура громоздкой Комиссии, насчитывающей чуть ли не 150 человек, остается не совсем еще ясной. По газетным сведениям в качестве сведущих лиц и экспертов к работе Комиссии в том или ином виде привлекались многие видные юристы – упоминались имена Ковш, Нольде, Лазаревского, Жижиленко и др. При Комиссии работали 25 следователей-техников, подобранных в значительной степени по указанию Завадского (следовательно, можно думать, с достаточным беспристрастием); три этих следователя состояли своего рода комиссарами от общественности – «молодые присяжные поверенные», как назвал их Муравьев в докладе, следившие за тем, чтобы не пропустить чего-либо общественно интересного.

Единство в Комиссии не создалось. Само по себе, быть может, это было и не плохо – «политиков» сдерживали люди, вменившие себе в обязанность «не сходить с судейской точки зрения». Равнодействующая давала гарантию «раскрытия правды». В действительности одно общее дело должны были творить люди совершенно разной политической психологии…

Оставим в стороне члена Комиссии Романова. Его воспоминания столь тенденциозны, столь явно имеют целью показать только «лицемерие Муравьева и его единомышленников», оказывавших по своим революционным соображениям давление на судейскую совесть членов Комиссии, и вместе с тем столь необоснованны со стороны фактической, что их приходится по существу игнорировать и удивляться тому, как мог только при таком настроении б. прокурор войти в состав Комиссии, расследовавшей «преступления» сановников. Но у нас имеются другие воспоминания, записанные с большой искренностью и правдивостью, – тов. пред. Комиссии, проф. Завадского. Его положение в Комиссии было не из легких. По своим политическим взглядам либерального консерватора он был чужд мира, вынесенного революционной волной, и по-прежнему служебному положению и по личным связям он сам себя относил к людям с другого берега – как-никак к «обломкам того старого режима», который собирались «судить». Но он не счел себя вправе отклонить предложение министра юстиции, когда тот заявил ему, что он ждет от него только «строгого судейского отношения к делу». Он предчувствовал «холодное отчуждение» той среды, в которой жил, обвинения в «черной измене», но считал своим долгом испить эту горькую чашу. Свою позицию Завадский охарактеризовал так: «Задачи Муравьева были безбрежны: он думал об истории. Мои – гораздо скромнее: я думал о правосудии и о судьбе лиц, уже лишенных свободы в ожидании вашего расследования». Так как у тов. председателя Комиссии не было, по собственному его выражению, «вкуса» посадить на скамью подсудимых Протопопова, Щегловитова и всех тех, за кем оказывались «действительные преступления»; так как у него не было и «власти освободить тех, которые провинились только в том, что не угодили новым правителям», и для незаконных арестов которых он не находил никаких оправданий – естественно, у Завадского должно было появиться ощущение «тяжести бессмысленной работы», совершенно независимо от приемов следствия, которые шокировали будто бы судейскую совесть и убеждали, что между реакционным и революционным «правосудием» нет разницы. Чрез. След. Комиссия, в которой Завадскому предстояло играть столь значительную роль, что, по его словам, министр юстиции говорил ему, что именно его считает «фактическим председателем», отнюдь не была комиссией по разгрузке тюрем от «незаконных» и без надобности арестованных – этим занимались другие органы при мин. юстиции. Ложное положение Завадского должно было сказываться на каждом шагу, при всякой встрече с бывшими сослуживцами, в глазах которых он читал «упрек», и стало, вероятно, совершенно непереносимо, когда Комиссия столкнулась с невозможными условиями содержания заключенных (об этом ниже).

К сожалению, Завадский не избег специфической черты всех самооправдывающихся мемуаристов – становиться в благородную позу изобличать других[116].