Атака зомби - Александр Шакилов

Данила мельком взглянул на ученого. Тот почему-то радостно скалился, хотя из сломанного носа у него хлестала кровь. Гурбан заглянул в вездеход, посторонился. Фаза выволок наружу довольно-таки большой прибор, чем-то похожий на тот бутафорский ящик, что «варяги» достали в прошлый раз, – тоже с горящей лампочкой, но всего лишь одной.

– Оно? – прохрипел Фаза, сгибаясь под тяжестью прибора.

Самара кивнул. Чтобы не упасть, он держался за колесо вездехода. Из носа у полковника текло.

Дан обрадовался. Все заулыбались, позабыв, где находятся. Таки добыли усилитель! Есть шанс спасти Москву!

И тут зомбаки открыли огонь. Над головой засвистели пули. Данила пригнулся, отбегая за вездеход. Он высунулся на миг, чтобы жахнуть по врагу, и увидел перед собой совсем не ту картину, что была еще недавно, – питерские зомби уже не размахивали «калашами», словно палками-копалками, они стали осмысленнее, что ли, воевать.

Как?! Почему вдруг?!

«Варяги» залегли, спрятались среди развалин и за вездеходом.

Полковник Самара потащил за собой Зятя, который обмяк, не сопротивлялся. Они нашли себе укромное местечко рядом с Данилой. Самара, хрипя от натуги, вцепился Зятю в воротник и встряхнул так, что пуговицы оторвались и ткань лопнула:

– Чего ржешь, скотина?

В ответ Зять захохотал как сумасшедший. А потом резко оборвал смех:

– Подзарядка раньше началась. Стерх так непунктуален. Вы же знаете, Олег Борисович.

– Что?! – У Самары опустились руки.

– Был сигнал! Был! – заорал полковнику в лицо Зять. – И я успел его усилить! Успел! Ради своего острога! Не то что некоторые преда…

Крики Зятя оборвались на полуслове – ломая зубы, Самара сунул пистолет ему в рот и нажал на спуск.

Меняя магазин, Дан задумался. Это что ж такое получается – раз Зять успел принять сигнал, то еще трое суток зомбаки будут атаковать Москву со всей силой?! А ведь три дня острогу не продержаться, факт.

Данила крепко-крепко зажмурился. Москва обречена. И мало того, «варяги» угодили в смертельную ловушку. Со всех сторон они окружены ленинградскими зомби.

Но это еще не повод опускать руки, верно?

Хотя что тогда повод?..

Бессильно задрав колеса, вездеход лежал на боку. Пули с визгом ударяли о металл, от грохота выстрелов закладывало уши. В глазах все плыло, двоилось. И дышать было тяжко, будто стянули грудь стальными обручами, раскаленными добела. Боль в покалеченных ребрах не просто вернулась, она властвовала над телом и сознанием, заполняя собой всё без остатка. Если бы сейчас Самаре предложили дозу «тоника», он сбил бы доброхота с ног, а то и прострелил бы ему голову, как фанатику Зятю. Надо было сделать это раньше – меньше было бы проблем сейчас.

Полковник давно смирился с тем, что жизнь его на волоске ежесекундно. Он научился жрать и справлять нужду, отражая атаки зомбаков. Он спал в окопах, убаюканный пулеметным шквалом, когда земля рядом вспучивалась взрывами мин и перла вперед биомасса из рогов и копыт, когтей и оскаленных пастей.

«Варягов» не жаль – знали, на что шли. Знали, что шансы на успех минимальные, а неудача грозит лютой гибелью. Они – закаленные в битвах воины, повидавшие многое и заточенные лишь на одно: выживать на Территориях, убивая зомбаков.

А вот Белоуса жаль. Пацан ведь совсем. Задурили его лозунгами, отправили воевать за неправое, в общем-то, дело. И сложил он голову из-за безумных планов Верховного совета и личных амбиций нового министра обороны…

Тяжелые мысли и отвратительное самочувствие не мешали полковнику вести огонь по солдатне в униформе. Другое дело, что последний магазин опустел. От АПС теперь мало толку, разве что использовать его в качестве кастета. С криком «Ура! За людей!» кинуться в рукопашную, проломить пару-тройку черепов и стать лакомством на ужин – при наличии свежей человечины ни один зомбак, даже после подзарядки, не станет жрать плохо сваренную перловку.

Полковник похлопал по плечу Данилу, который залег рядом и вел огонь по зомбакам:

– Ствол есть еще? Нет?

Мальчишка отрицательно мотнул головой и кивнул в сторону атакующих.

Вообще-то, куда бы он ни кивнул, везде они были. Только за спиной чисто – там стена дома. Но скоро зомбаки сообразят, что можно войти в подъезды, пробраться в квартиры и накрыть диверсантов сверху прицельным огнем. Это будет достойный финал безумной вылазки в стан врага. И даже если не сообразят, финал все равно близок.

Кивок Сташева – это намек. Добудь оружие в бою, вот что он означает. Когда у «варягов» закончатся патроны, так и будет. Пока же очередь Самары проявить себя.

Он осторожно выглянул из-за вездехода и тут же отпрянул – пули ударили в металл, счесали с асфальта грязь. И все же он успел присмотреть себе ствол – обычный «калаш», что сжимал в коченеющих лапах зомбак метрах в десяти от вездехода. Всего-то десять метров, ерунда, верно? Остальная солдатня откатилась, то ли подчинившись приказам командиров, не желавших напрасно расходовать пушечное мясо, то ли в программу подзарядки входил инстинкт самосохранения, не очень-то присущий зомбакам. Или хотя бы зачатки его.

Десять метров.

Самара облизал пересохшие губы. Надо собраться и…

Он сам не понял, как оказался на открытой площадке перед вездеходом. Пару минут назад выстрелами перебило шесты навеса, брезент упал на асфальт. Вот по нему-то полковник и пробежал первую половину своего пути. Сзади вовсю долбили «варяги», прикрывая его хоть как-то. И все равно вражеские пули свистели в опасной близости от тела, такого уязвимого сейчас, такого слабого и склонного к разрушению. Каждый шаг отдавался вспышкой в глазах и пронзительной болью в ребрах. Зацепившись о складку на брезенте, Самара упал – хорошо хоть выставил перед собой руки, а то с сознанием пришлось бы распрощаться. А то и с жизнью. Приподнявшись на локтях, он пополз, не чувствуя в себе сил встать в полный рост. Автомат в мертвых руках всё ближе. Еще немного. Еще чуть-чуть. Ну же, ну!..

На лице застыла дурацкая улыбка – из-за «тоника» свело мышцы. Если Самару убьют, он будет выглядеть вполне прилично – воин без страха, смеющийся в лицо опасности. Но почему тогда трясутся поджилки? Адреналин вымыл из крови чуждую химию подчистую. А тут еще пуля ударила в брезент прямо перед лицом Самары, разорвав плотную ткань в клочья, выбив из асфальта крошки и заставив лбом вжаться в горизонталь и накрыть голову ладонями. Это стреляют сверху, о снайперах полковник совсем забыл. Хотя какие они снайперы, если попасть не могут?..

Дальше разлеживаться не было ни малейшего смысла. В ползущего по-пластунски с крыши легче попасть, чем в бегущего. Скривившись от боли, Самара поднялся. На него перли десятка полтора зомбаков. Полковник видел, как пули прореживали их строй, дырявя головы, прошибая гортани, останавливая сердца и сминая лица. Одному зомбаку пуля угодила в коленную чашечку – он упал, но почти сразу поднялся, получив порцию обезболивающего от слизня. Он даже смог пройти пару метров, прежде чем еще одна пуля лишила его глаза и части черепа. И все же он устоял, даже вскинул автомат к плечу и успел выпустить очередь, а потом дружным залпом из нескольких стволов его порвало в клочья – «варяги» одновременно решили успокоить слишком уж настырного едва живого мертвеца.