Бедная Настя. Книга 6. Час Звезды - Елена Езерская

Поручик Дмитрий как-то незаметно и быстро сделался любимцем старого барона, и Владимир, почувствовав пробуждение ревности, перестал тянуть за собою юного князя, расписывая ему удовольствия, которые ожидали бы их в уезде. Теперь он больше сиживал дома в библиотеке, слушая разговоры отца и нового приятеля, у которых обнаружилось много общего во взглядах на литературу, на историю. И Анна, допущенная к этим беседам, поражалась: умудренный опытом опекун и молодой офицер говорили на равных, оставляя при этом Владимиру роль созерцателя.

А потом как-то с князем Дмитрием Анна сыграла в четыре руки, и он попросил ее спеть, ссылаясь на восторженные комплименты ее голосу, на которые Иван Иванович никогда не скупился. И Анна пела и чувствовала спиной, как Владимир, сидевший поодаль, наполняется опасным раздражением и желчью, которая неизбежно должна была привести к взрыву. Но, странное дело, скандал тогда так и не разразился, чему Анна, зная неуравновешенный характер младшего Корфа, была немало удивлена, и лишь потом, много лет спустя, Владимир признался ей, что князь говорил с ним. И Владимир произнес это «говорил», как будто беседовал не с сослуживцем, к которому приревновал Анну, а с духовником. Что поразило ее не меньше, чем открытие самого факта их разговора.

Дело в том, что прежде поручик признался ей в любви, и Анна не смогла ответить ему взаимностью. Она сравнивала красивого, всегда подтянутого русоволосого князя, державшегося в любой ситуации с достоинством, с Владимиром — часто небритым, вызывающе пьющим и пренебрежительным к ней и время от времени — к своему отцу. Сравнивала и не понимала, почему, чувствуя наносимые им обиду, боль и унижение, не перестает стремиться к нему, жалеть его и жаждать его исправления. Она видела, насколько глубоко и искренне князь Дмитрий тронут ею, как обходителен и внимателен к ней, насколько велика разница между ним и Владимиром, вечно укоряющим по пустякам и терзающим ее, но не могла объяснить, почему тот, кто должен отталкивать, влечет ее к себе, как магнит, а тот, кто смотрит на нее влюбленно и преданно, вызывает скуку.

Анна помнила их последнюю встречу перед отъездом князя в Петербург — он уехал днем раньше Владимира. Они гуляли по саду, и поручик все просил Анну присесть на скамейку под старою вишней, но Анна отказывалась, как будто боялась чего-то. И, если князь Дмитрий был оскорблен ее упорством, то виду не подал — он лишь попросил ее остановиться, и, когда Анна замедлила шаг, предложил ей стать его женой. А она так долго и растерянно молчала в ответ, что князь даже побледнел. Что она могла ему сказать? Разве желала бы она когда-либо лучшего друга? Анна растерянно подбирала слова, чтобы ее отказ не выглядел слишком суровым. Князь был таким милым и добрым, он, наверное, самый желанный жених… для другой. Вот, к примеру, Елизавета Петровна Долгорукая, их соседка, она приходила к ним на днях, и все вместе они так чудно музицировали!

— А если бы на моем месте оказался Владимир Корф? — мрачно спросил ее тогдакнязь Дмитрий. — Что бы вы ответили ему?

— Владимир? — предательски покраснела Анна. — При чем здесь Владимир?

Она очень смутилась в тот раз и стала прощаться, умоляя князя перенести этот странный и несколько неожиданный для нее разговор на завтра. Все это так внезапно, так волнительно, ей надо подумать.

— О чем? Или о ком? — прямо спросил князь, глядя ей в глаза, и Анна не нашлась, что ответить. Князь отпустил ее руку, которую сжимал до этого с нежностью и ожиданием, молча поклонился ей и сухо сказал: — Прощайте, Аня.

— Так — до завтра? — прошептала она, не понимая о чем он.

— До завтра? — удивился князь, а потом кивнул. — Конечно, до завтра.

С рассветом он уехал, и больше Анне не доводилось его встречать. Лиза, однако, была о нем наслышана — она как-то застала маменьку, сплетничавшую со старшей графиней Ельчаниновой о приезжавшем когда-то к Корфам офицере, князь Новиков, кажется? Дамочки долго и довольно бесцеремонно обсуждали его, но из множества нелепых слухов и наветов Лизе все-таки удалось составить вполне внятное описание его жизни от того момента, когда князь Дмитрий покинул имение Корфов.

Отвергнутый Анной, он вскоре обручился с девушкой не слишком знатной и бедной, вопреки воле родителей и приятельствовавшей с его матушкой государыни. Князь говорил всем, что женится по любви, а не по расчету, что с его стороны, наверное, было сказано искренне, насколько искренним вообще может быть заблуждение. Между тем его невеста очень быстро вошла во вкус светской жизни и стремительно превратилась в одну из хорошеньких хищниц, которые так и роятся на балах дебютанток, заранее и с помощью добрых маменек выискивающих будущих жертв своего тщеславия.

Говорили даже, что князь застал как-то свою невесту с одним из знакомых своих родителей — влиятельным вдовцом, присматривавшим для себя что-нибудь свеженькое. Лиза сообщила Анне, что дело, как будто бы, дошло до дуэли, но по какой-то причине оскорбленный князем вдовец на поединок не явился, а Новиковы заторопились со днем свадьбы. Лиза сказала, что матушка с подругой как-то очень мелко хихикали, объясняясь полунамеками и перемежая болтовню то французскими то латинскими фразами, смысл которых тогда еще наивной и строгих правил девушке показался до невозможного неприличным.

А потом случились вещи и того удивительнее! Уже было сшито венчальное платье для невесты, заказан грандиозный обед, и жениха ждала карета у петербургского дома их семьи, когда князь Дмитрий пропал. Он не явился ни в церковь, ни к невесте, весь день рыдавшей в будуаре его бабушки, безумно любившей внука и надеявшейся увидеть правнуков. Исчезновением даже на какое-то время заинтересовалась полиция — Новиковы были не последними персонами в Петербурге, но вскоре все объяснилось. И объяснение вызвало еще большее удивление, нежели желание князя Дмитрия жениться на провинциальной сироте.

Младший Новиков не просто пропал — ушел. Принял постриг в одном из монастырей, не оставив ни слова после себя и никому ничего не объясняя. Анну, как и большинство знавших князя людей, этот поступок удивил, но все же она так мало общалась с ним, что сочла излишним долго размышлять над причинами, побудившими князя Дмитрия сделать этот шаг. И, наверное, если бы кто-нибудь вздумал сказать ей, что он связан с тем их разговором в саду, Анна не приняла бы этих упреков всерьез. Но что-то смутное встревожило ее лишь тогда, когда Владимир открылся ей, что прежде, чем он сам решился признаться себе, что давно и безнадежно любит воспитанницу своего отца, его уличил в том сослуживец — князь Новиков. И Анну невероятно удивило это откровение: князь предложил ей стать его женой, а после убеждал Корфа, чтобы тот не пытался уйти от своей любви — к ней, к Анне! Все это было как-то непонятно и сложно, и Анна не стала более углубляться в размышления на эту тему.

…И вот князь Дмитрий стоит сейчас перед ней — неузнаваемо прекрасный и величественный — и говорит так, как будто не было этих лет и того неудачного объяснения.

— Но… как это может быть? — прошептала Анна, чувствуя смущение, скорее, перед своим прошлым, нежели перед неожиданным гостем.

— То, что я узнал вас, а вы меня — нет? — улыбнулся князь Дмитрий.