Капкан на демона - Анна Владимирская

— Ах, так! Значит, ты посягнул на святое? Ты сравнил кого-то, а не меня, с моим кумиром? Да как ты посмел! Сейчас же проси пощады, иначе месть моя будет ужасна!

— Ох! Скорей бы! Отомсти мне, ну пожалуйста! — застонал мужчина, молниеносно сбрасывая с себя джинсы, джемпер и рубашку.

— Подлый подстрекатель! Коварный Казанова! — шептала женщина, покорно позволяя «подлому подстрекателю» себя раздеть.

В этом белоснежном карпатском безмолвии они накинулись друг на друга так, словно только что познакомились. Для них обоих было очевидно, что их сексуальные отношения вовсе не поглотила рутина быта: стоило сбежать из города, и чувства нахлынули с прежней силой. Так же, как в первые месяцы сексуальной близости, они точно угадывали желания друг друга. И вообще, они давно знали, что удовольствие в постели начинается не в постели. Андрею и Вере достаточно было выбраться из столицы, как они снова стали интересными друг для друга, бесконечно открывали друг в друге что-то новое…

Теперь, когда они отдыхали: катались на лыжах, вкусно ели, при этом не сами готовили и не убирали за собой, а угощались вкуснейшей украинской кухней, сотворенной умелыми руками гуцулок, много спали и много гуляли с Паем, — каждый из них смог по-новому взглянуть на любимого человека. В их случае это было «новое — хорошо забытое старое».

Во время одной из таких прогулок Двинятин напомнил о разговоре про Фрейда. Он очень любил слушать Верины новости.

— Помнишь, речь шла о семинаре психотерапевта из Франции? Она делилась своим опытом: кажется, тридцать или сорок лет в профессии. Ее зовут Элизабет, если я не ошибся?

— Да. Так вот, она утверждает, что психоанализ далеко ушел со времен Зигмунда Фрейда. Сегодняшняя наука не считает сексуальную сферу главной доминантой человеческой жизни.

— Надо же, — хмыкнул возлюбленный. — А мы с тобой доказываем обратное! — И он сделал «страшные» глаза.

— Не балуйся, ты же хотел узнать про семинар. — Вера шутливо нахмурила брови. — Так вот. Лиз считает, что сегодня лечат вовсе не те патологии, которые лечил Зигмунд Фрейд. Он жил в пуританском обществе, где не было такой сексуальной свободы, как сейчас. Большинство его пациентов составляли женщины, страдающие истерией. В современном обществе мы больше имеем дело с депрессиями и вопросами самоидентификации. Люди спрашивают себя: «Кто я? Как я хочу жить?»

— И ты с ней согласна? — Андрей уже не шутил, ему действительно стало интересно. — А как быть с тезисом Фрейда о том, что все психические беды происходят от подавленной обществом сексуальности? Он остается актуальным или нет?

— Не так упрощенно. Практики-психотерапевты пытаются понять, почему люди, у которых есть и деньги, и сексуальная свобода, все равно испытывают психический дискомфорт. Может быть, потому, что у них есть сексуальные проблемы, причиной которых является не общество, а они сами. А может быть, у них проблемы с самоидентификацией.

— Ты говоришь о проблеме самоидентификации. Что ты подразумеваешь под ней? И как это работает в современном психоанализе?

— Андрюш, самоидентификация относится к области неврозов. Например, невроза неудачника, когда у человека, казалось бы, есть все для того, чтобы преуспеть, но у него ничего не получается. В таких случаях психоанализ очень эффективен, но курс лечения должен продолжаться два-три года с периодичностью два-три сеанса в неделю. Иногда можно получить хорошие результаты уже за год. Но разве ты не знаешь, что наши пациенты не готовы так продолжительно лечиться? Им же нужно лечение как с ОРЗ: выпил амизон — и готово! Через три дня, максимум через неделю — здоров. Они ведь не понимают, что разлады психики не лечатся, как вирусные болезни…

— А депрессии? Самое популярное у твоих пациентов…

— Как раз сложнее всего лечить депрессии. Когда мы подключаем таблетки, это лишь смягчает картину. А вот курс психоаналитического лечения может помочь — не выздороветь, а научиться преодолевать депрессию. Но это длительный курс, причем, кроме психоанализа, тут нужны и другие виды психотерапии. Современный психоанализ больше занимается проблемами, идущими от самого человека, чем обвинением окружающих, родителей или других членов семьи. И для неврозов неудачника это очень хорошо работает. Я часто критикую психоаналитиков, но тут психоанализ действительно очень эффективен, потому что это исключительно психическая проблема человека, который играет против самого себя.

— Но почему он это делает?

— По разным причинам. Нередко у таких людей идея-фикс — саморазрушение.

— Это то, что Фрейд называл Танатосом?

— Невроз неудачника — не обязательно то, что Фрейд называл стремлением к смерти. Тут скорее речь идет о людях, у которых не получается обрести душевное равновесие, правильно интерпретировать других людей и происходящие события и из-за этого адекватно вести себя в той или иной ситуации…

В этот момент они подошли к краю деревни, уже смеркалось, начали зажигаться огни в хатах. Пай почуял чье-то присутствие и басовито залаял.

У калитки последней хаты стоял молодой парень в рубахе-вышиванке, поверх которой был надет нарядный кептарь — распашная овчинная безрукавка. Кептарь был украшен вышивкой, аппликацией и плетенкой из цветной кожи, кистями-дармовисами, латунными колечками-капслями. Под кептарем был виден широкий пояс-черес. Пояс еще более стройнил и без того стройную фигуру мужчины. Гуцул снял с кольца, которое было на чересе, трубку, закурил. Андрей еще успел заметить, что за чересом этого нарядного костюма мужчина носил небольшой топорик. На голове у гуцульского парубка была черная шляпа, обвитая пушистыми гарусными «червячками» и украшенная тетеревиными перьями. Все это облачение придавало ему очень бравый вид.

Молодой человек радушно пригласил их в хату, и было в этом приглашении столько скромного достоинства, столько уважения, что Вера с Андреем не смогли отказаться. Услышав спокойную речь парня, верный Пай стих и завилял хвостом.

В хате главное место занимала печь, украшенная изразцами, или, по-гуцульски, кахлями. Печь-красавица настолько привлекала взгляды, что хозяин удовлетворенно хмыкнул. Познакомились. Парня звали Провид, а его мама, которая суетилась у печи, представилась как Ярина. Вскоре они уже сидели за столом. Провид поинтересовался, как и положено хозяину, откуда приехали гости, кем работают. Получив ответы, радушный гуцул стал рассказывать о себе.

— Мiй рід ведеться від казаків-характерників.[3]

— Кто такие эти характерники? — спросил Двинятин, слышавший об этих казаках разные небылицы, но впервые в жизни столкнувшийся с человеком из рода легендарных воинов.

— То були люди, які глибоко знали кругосвіт і закони природи. Також вони були пророками і ясновидцями і бачили майбутнє на тисячі років уперед. Це вони склали гороскопи. Церква заборонила їх, кажучи, що це від диявола. Але насправді характерник — то справедлива, духовно чиста особистість, яка любить довкілля, всіх живих істот, Землю, бажає добра всьому живому та неживому, щохвилини дбає про добро та плекає його повсюдно. Тоді ця енергія любові віддається сторицею і породжує силу. А найважливіше те, що характерник має служити Господу Богу і людям без якоїсь матеріальної вигоди для себе. Ця особа повинна неустанно дбати за свій внутрішній світ, бо лише дух вічний. Тут, в Карпатах, характерників називають мольфарами.[4]— При этих словах Провид внимательно посмотрел на Веру.