Ярл Авалона - Михаил Кисличкин

Оба парня тут же начали «давать показания», рассказывая о событиях прошедшей ночи и сваливая все на Егора. Дескать, они–то ничего плохого не хотели — всего лишь достать выпивки, и Куниченков их подбил на авантюру. Алкоголь затуманил мозги, а сейчас они полны раскаяния, обещают больше так никогда не делать и готовы понести наказание, искупив вину. Нападать на Юлю не собирались — истинная правда! Даже подрались с Егором из–за этого! А сейчас просят лордов и общину проявить снисхождение и обещают впредь быть полезными людям. Только не надо их изгонять или лишать жизни! У Валеры даже слезы на глазах выступили, а Денис трясся как березовый лист на ветру.

— Хватит, — оборвал я их, когда решил, что парни наговорили достаточно. — Лорд Званцев, вам предоставляется слово как обвинителю. Что с ними делать будем?

— Расстреляем всех троих, конечно, — пожал плечами майор, положив руку на кобуру своего «Стечкина», купленного у Треян с «зарплаты». — Время у нас военное, налицо проникновение на армейский объект с нападением на часового. Прямое нарушение данной присяги. Эти гаврики опасны для всех. У кого они следующий раз будут воровать, у своих товарищей по артели? Зачем нам вообще такие нужны, нахрена их терпеть? Община должна защищаться.

— Вера Ивановна, вы, кажется, были в прошлой жизни адвокатом? — повернулся я к женщине. — Скажите пару слов?

— Скажу, — кивнула белоруска. — Я считаю, что к подсудимым можно проявить на первый раз снисхождение. Убивать они и в самом деле не хотели, следствие это показало. Даже воспрепятствовали преступному деянию. Кроме того, Валера и Денис это здоровые и сильные парни, которые могут послужить общине, искупая вину, учитывая их искреннее раскаяние.

— Ваша точка зрения ясна, — сказал я, а затем повернулся к строю. — Что же, прокурор и адвокат выступили. А что вы скажете, народ? Простим на первый раз или нам в общине воры и бандиты не нужны?

Строй забурлил, люди стали оживленно переговариваться, и тогда я добавил. — Если найдется артель решившая взять их на поруки, то я готов выслушать ее представителей. Но отвечать за воспитуемых будете всем коллективом, любой их залет и наказаны будут все! Есть здесь такие?

Несколько томительных минут никто не решался выйти, и я успел было подумать, что мой расчет оказался неверным. Но нет, народ у нас оказался добрым.

— Есть, — спустя несколько минут вышел из строя Валентин Иванович. По его лицу было видно, что вчера он изрядно «напраздновался», но стоял мужик твердо. — Так и быть, возьму обоих к себе в артель. У нас разнарядка на «камень» с завтрашнего дня, пусть глыбы таскают, не бабам же норму выполнять. Я их вот где держать буду — показал он сжатый кулак. — Обещаю!

— Да будет так. Приговариваю обоих к штрафным работам в течение двух месяцев с удержанием трех четвертей зарплаты. Любой их следующий проступок в этот период карается смертью. Теперь следующий. Майор, уберите кляп у Куниченкова. Пусть говорит!

И Егорка меня не подвел. Вообще–то у него был небольшой шанс, если бы он начал плакать и каяться. Глядишь, разжалобил бы народ. Хотя, вряд ли. Юлю артельщики любили, она со всеми держалась запросто, старалась помочь и вообще была симпатичной девчонкой. А вот Егор никому особо не нравился. Женщины были на него злы еще после первого случая, когда их лишили сахара с кофе и заставили отрабатывать день прогула.

Но просить прощения он не стал, не тот характер. Наоборот, заорал:

— Что вы все стоите и смотрите на них как бараны! Это не суд, а посмешище! Вы же свободные люди, у вас что, мозгов совсем не осталось? Не видите, «лорды» всех нас продали магичкам, скоро погонят как скот на бойню! Нас много, давайте все навалимся разом, ничего они нам не сделают! Чего боитесь?! Бейте их…

Макарыч, подойдя сзади, схватил Егора за шею и, зажав ему рукой нос, засунул кляп глубоко в рот, когда тот открыл рот, чтобы глотнуть воздуха. Куниченков замычал что–то, стоя на коленях.

Адвокат, вам есть, что сказать в защиту подсудимого? — спросил я Веру.

— Извините… как–то даже ничего и в голову не приходит, — тихо сказала она в ответ, отведя взгляд.

— Может быть, кто–то хочет взять это на поруки и нести за него ответственность? — показал я пальцем на корчащегося на асфальте Егора. — Есть такие?

Строй «имущества» молчал, некоторые женщины отворачивали лица, мужчины угрюмо глядели себе под ноги.

— Стало быть, община не проявляет к виновному снисхождения, — подытожил я. — Собственно все. Макарыч, приводи в исполнение.

Майор молча кивнул и достал пистолет. Выстрел треснул сухо и негромко, тело пару раз дернулось на камнях и застыло, под его затылком показалась кровь.

Я, борясь с внезапно дурнотой, подошел к двум подсудимым и сам разрезал им веревки на запястьях. — Отнесите тело подальше от бухты и прикопайте где–нибудь, — приказал я Денису с Валерой. — А затем идите в свою новую артель. Отбудете срок — считайте, что все закончилось, начинайте с чистого листа, парни.

Развернувшись, я пошел к «Бойкому». На душе было ужасно муторно, хотелось нажраться водки и лечь спать, я никак не мог поверить, что приказал убить человека. Но что сделано, то сделано…

К моему удивлению, следующие полторы недели оказались самыми спокойными с тех пор, как я проснулся на острове у маяка. Если раньше почти каждый день что–то происходило, и надо было куда–то плыть, бежать или с кем–то воевать, то сейчас события вдруг резко сбавили свой темп, от чего я, признаюсь честно, уже стал отвыкать. Но день тянулся за днем, как ни в чем не бывало, океан оставался чист и безмятежен, а погода продолжала радовать теплыми денечками. Лишь однажды под вечер прошел довольно сильный, но скоротечный летний дождь, освежив жаркий тропический воздух и полив наши огороды на равнине за пещерой. Все так же летали и орали над морем белые чайки, легкий ветерок шевелил ветви пальм на пляже и у пристани, а с неба светило яркое солнце. Если бы не ежедневные дела, можно было подумать, что мы на курорте и никакой опасности нет вовсе.

Впрочем, забот хватало у всех, люди потихоньку втянулись в работу. Несмотря на то, что парочку Петиных артелей я перебросил в помощь строителям и рабочим при мастерской, аграрии вспахали и засеяли уже три гектара из запланированных четырех, а на полях показались первые всходы. С мини–трактором дела в сельском хозяйстве пошли веселее. Остальные артели тоже не сидели сложа руки. Из камня и леса мы построили несколько сараев под склады, баню с душем и теперь приступили к жилым домам, решив поставить хотя бы один для каждой артели. На темпах работ сказывался дефицит рабочей силы: Макарыч, где–то лестью, а где–то посулами все же уговорил нескольких «пацифистов» взять оружие в руки, и теперь его отдельная артель «самооборонщиков», из Игната, пяти мужиков и двух женщин покрепче и побоевитей, занималась обустройством позиций для пушки и боевой учебой. Так что после обеда над бухтой частенько трещали выстрелы, а иногда громко и деловито бухала гаубица, пристреливая местность дешевыми болванками по три канделы штука. Надо отдать майору должное, Макарыч умел быть убедительным, если ему это было очень надо, и теперь гонял своих личных бойцов–артиллеристов до седьмого поту. Что интересно, обе магички частенько составляли компанию майору, ошиваясь где–то поблизости от его отряда. Люди к ним привыкли быстро, тем более что вреда от Твайны и Лейрр не было никакого, а вот в помощи делом или советом ваэрия обычно не отказывали ни охотникам, ни аграриям, ни собирателям плодов и трав.