Проверка на прочность - Виктор Зайцев

Вечером того дня, попивая сухое красное вино в особняке князя Острожского, Кожин ругал себя последними словами за пижонство, едва не стоившее ему жизни. Не вслух, конечно, про себя, внимательно слушая рассказ князя о собранных войсках и запоминая сторонников православной партии. С завтрашнего дня предстоит тяжёлая работа, уже с восьми утра запланированы визиты, как минимум в пять адресов, через каждые два часа. Нужно познакомиться со своими потенциальными сторонниками, найти среди них единомышленников, разъяснить всем точную позицию магаданцев. Затем нужно проверить состояние войск, переговорить с командирами полков и батарей.

Работы много, дай бог, за неделю хотя бы в первом приближении оценить качество и готовность будущих союзников. В том, что через неделю король согласится на предложение магаданцев, у Кожина сомнений не было. Фактически Стефан Баторий уже согласился, когда уточнял требование о православии. Король Речи Посполитой отлично понимал, что сможет удержать власть над шляхтой при условии громких побед. Захваты Молдавии, Валахии, Венгрии, Трансильвании и Болгарии как нельзя лучше подходят для победоносной войны. На новых территориях можно раздать имения безземельным шляхтичам и тем боярам, что потеряли свои вотчины в Великопольше, захваченной шведами. Пусть недовольные и голодные дворяне занимаются обустройством на новых местах, выбивают доходы из новых владений, а не восстают против своего короля. Позже, когда всё успокоится, можно и подумать о возвращении отобранных Швецией земель или не думать об этом, если южные плодородные земли окажутся краше и богаче.

Неделя ожидания королевского приёма прошла для Николая в беспрестанных разговорах, спорах, сколачивании союзов и объединений. С помощью князя Острожского Кожин прикладывал все свои силы для создания православной партии в Речи Посполитой. При этом старался избежать привычной для шестнадцатого века раздачи «подарков», то есть откровенного подкупа шляхты. Раздавать деньги и оружие просто так магаданцы не собирались, о чём открыто говорил Николай.

Будет у вас сильная православная партия, будет православный король, который начнёт освобождать захваченные турками земли, тогда и поможем, не скрывал своих планов майор, отлично понимая, что все его разговоры будут переданы Баторию. Для того и провоцировал польского короля старый оперативник, напоминая, что «свято место пусто не бывает». Мол, откажется Стефан Баторий принять православие, магаданцы поддержат его конкурента, того же Вышневецкого, например. Либо сами начнут создавать православную империю, вместе с запорожскими казаками, например. Потому и продолжал откровенно цинично разъяснять свою политику польским дворянам магаданец.

– Нам всё равно, как будут звать православного короля, Стефан или как-то иначе. Лишь бы он не упустил время, пока турецкие войска связаны под Веной, через полгода будет поздно.

На подступах к императорской столице, турецкий командующий Ахмед-бей наконец решился дать генеральное сражение гяурам. Поводом прервать полуторамесячное стояние двух армий послужила информация о приближении пяти магаданских полков с артиллерией. Хотя турки и вооружили две тысячи своих мамелюков трофейными ружьями, а размер армии довели до семидесяти тысяч воинов, ждать подкрепления немецких войск магаданцами у полководцев Ахмед-бея желания не возникло. Девятого июня 1583 года турецкая армия пришла в движение, началась битва под Веной. Против семидесяти тысяч турок император Рудольф смог выставить двадцать семь тысяч своих войск и наёмников. Сам правитель Священной римской империи германской нации предусмотрительно удалился в Прагу, покинув нелюбимую Вену.

С учётом грустного опыта битвы под Дьёром императорские полководцы разместили в центре своих позиций шведские полки с артиллерией, укрытые в земляных укреплениях. Атаман запорожцев Ступка настоял на том, чтобы его казаки стояли рядом со шведами, на правом фланге, где были созданы аналогичные земляные укрепления, дополненные рогатками против кавалерии. Большинство казаков решили принимать бой в пешем порядке, благо патронов на каждое ружьё закупили достаточно. Левый фланг император Рудольф Второй отдал своим любимцам, немецкой тяжёлой кавалерии и пешим кнехтам. Венгерскую и сербскую лёгкие конницы германские полководцы оставили в резерве, в надежде перехватить неожиданные контратаки турецких войск. Либо при удачном стечении обстоятельств отправить сохранивший силы конный резерв добивать и преследовать отступающего врага.

Атаке турецких войск предшествовала получасовая артиллерийская подготовка, в ходе которой, восемь десятков мортир сделали восемь залпов, после чего пушкари приступили к охлаждению орудий. Особого вреда неприцельная стрельба турок не причинила, шведы решили не отвечать пушечным огнём. Разрушения в укреплениях шведов и запорожцев были минимальными, орудия и боеприпасы не пострадали. Под громкий ритмичный барабанный бой тысячи турецких воинов пришли в движение. Безжалостные ичиги и сапоги пехотинцев, лошадиные копыта конницы вмиг вытоптали выгоревшую зелень на огромном лугу. Вторые и третьи линии наступающих войск затянула густая пыль, сквозь которую пробивался жуткий барабанный ритм.

Так и двигались первые шеренги атакующих турок, прикрытые с тыла густеющим облаком пыли, словно повторяя кадры из фильма «Мумия». Безветренная погода, видимо, решила поиздеваться над людьми, не давая никаких шансов рассмотреть обороняющимся войскам передвижение противника. Шведские пушкари, лишённые возможности рассмотреть врагов, решили стрелять картечью, ожидая приближения турецких отрядов на расстояние выстрела. Некоторые наиболее опытные стрелки из числа шведов и запорожцев начали стрелять из ружей, выбивая командиров передовых турецких частей. Однако редкие выпавшие из атакующих колонн и шеренг тела офицеров и младших командиров не могли прервать атаку, подчинявшуюся мерному ритму барабанов.

Картечь ударила на расстоянии около трёхсот метров, за пару минут шведские пушки выкосили прореху в центре турецкого строя, шириной полверсты. Немногочисленных выживших и оставшихся на ногах турок, избежавших картечи, быстро уложили на землю ружейные выстрелы. Пушкари прекратили огонь, выжидая, пока следующая «порция смертников» не появится из густой пылевой тучи. Ряд за рядом, колонна за колонной, выходили из клубов пыли новые турецкие отряды, влекомые ритмом барабанов. Мамелюки равнодушно переступали через тела погибших товарищей, подходя к рубежу своей смерти, не в силах остановиться. Ветераны шли во второй и третьей линиях атаки, в первой, выбитой картечью шеренге привычно ставили исключительно молодых рекрутов, все знали, что тех изначально послали на «заклание». Потому опытные бойцы радовались, что артиллерия врага истратила свои первые, самые опасные залпы на молодых новобранцев и неумех.

Учитывая скорострельность артиллерии шестнадцатого века и всего одно столкновение с магаданскими скорострельными пушками, турецкие ветераны не сомневались в прекращении пушечной стрельбы. Пока пушкари-гяуры охлаждают свои орудия, чистят их и заряжают, опытные ветераны трёх победоносных войн, разгромившие войско неверных три месяца назад под Дьёром, успеют добраться до их укреплений и не дадут выстрелить, вступив в рукопашную схватку. После чего победа правоверной армии неизбежна, так примерно рассуждали не только рядовые бойцы, но и сам Ахмед-бей, турецкий паша, командующий семидесятитысячной армией. Были, конечно, в войсках реалисты, запомнившие скорострельность шведских пушек, шведских и запорожских ружей. Но кто слушает пессимистов при почти троекратном превосходстве над врагом?