Проверка на прочность - Виктор Зайцев

– Да, вы правы, тут мы не лучше германцев. – Вздохнул князь, с удивлением увидевший привычную действительность с иной стороны.

– Славянам, кроме того, запрещались давать славянские имена, детей учили только немецкой грамоте. Что там говорить, даже названия каждой деревни, холма, леса или речушки приказано было произносить на германский манер. В результате такой активной деятельности на германских землях славяне давно забыли свой язык и свою нацию, теперь они честные германцы и сами занимаются завоеванием славянских земель, расширяя германские владения. – Майор налил себе из котелка кипяток в кружку, заварил в ней любимый чифир. Привычки полицейской жизни оказались неистребимыми даже в шестнадцатом веке. Поставив кружку настаиваться, мужчина накрыл её парой дубовых листьев, с одной из веток, в изобилии разбросанных у костра.

– Я не предлагаю буквально следовать германской методе, но, пример германского захвата славянских земель за последние четыреста лет у нас перед глазами. – В ожидании заваривания чифира, Кожин вынул портсигар и закурил ароматную папиросу душистого испанского табака. В этом веке курили исключительно трубки, даже сигары не стали популярными. А заядлому курильщику Николаю пришлось научить слуг изготовлению папирос, курил он не часто, но с удовольствием. Затянувшись пару раз, майор продолжил: – Своё видение славянской или русской, как хотите, атаки на западный мир я обозначил. По деньгам я не шутил, моих полномочий вполне достаточно, чтобы выдавать ежегодно любые суммы до миллиона злотых. Могу заметить, что в Западном Магадане и Новороссийске мы проводим именно такую ассимиляцию коренного населения под славянский язык, письменность и православие. Так что наша государственная политика будет поддерживать ассимиляцию, независимо от моего желания и возможности, даже после моей смерти.

Ничего не ответил тем вечером Острожский, да и не ждал никакого ответа Кожин. Они так и не возвращались к этой теме, продвигаясь вперёд по пыльным румынским дорогам. Редкие турецкие заслоны не могли задержать армию Острожского. В захваченных сёлах и городах шляхтичи радостно грабили, рядовые пили и насиловали, воеводы устанавливали новую власть, власть Речи Посполитой. Старый оперативник вместе со своими помощниками занимался любимым делом, для которого он и ввязался в «победоносный поход на запад». Магаданцы-новороссийцы активно вербовали себе сторонников и осведомителей, создавали агентурную сеть на будущих землях Речи Посполитой. Чьими бы ни стали эти города и сёла в будущем, германскими, польскими или турецкими, новороссийская разведка получит свои глаза и уши вблизи стратегического нефтяного запаса.

Разумеется, никто из «польских товарищей», включая Острожского, не догадывался об истинной цели похода магаданских вояк в составе армии. Версией прикрытия было собирание книг и летописей, весьма ценных в шестнадцатом веке. Ради того, чтобы версию принимали всерьёз, Николаю пришлось долго торговаться с королём, выговаривая себе монопольное право на книжные трофеи, с выплатой Баторию десятой части стоимости с каждой трофейной книги.

О жадности магаданского книголюба слухи распространяли им же нанятые люди, ещё в Гродно. Несколько обронённых ординарцами майора фраз также играли на эти слухи, в результате Кожин получил славу чудака-книголюба. А его отряд оперативников и разведчиков, после такой несложной комбинации, мог беспрепятственно говорить с любыми людьми и отлучаться в любое время.

Польская армия двигалась вслед солнцу на запад, сбивая редкие турецкие отряды. Шляхтичи обрастали обозами, замедляя неторопливое течение времени. Длинное, бесконечно длинное и пыльное, южное лето подходило к концу. В августе воевода Острожский достиг берегов Дуная, развернувшись вдоль побережья на северо-запад. Туда, в Плоешты, стремился и Николай. Он давно узнал, где и в каком объёме можно добывать нефть, которую румыны веками черпали из колодцев. Оставалось добраться до источника топлива, получить его в собственность и начать перевозку нефти в Новороссию. Пусть и не в собственность, однако наладить поставки нефти на остров нужно именно сейчас, пока владельцы нефтяных земель не определились. Потом, чьими бы ни стали эти нефтяные колодцы впоследствии, от звонкой монеты за никому не нужное земляное масло никто не откажется. Народ в шестнадцатом веке практичный, а будут задирать цены, найдутся рычаги влияния на короля Стефана.

– Ну, давай прощаться, что ли, – два друга неловко обнялись. Затем постояли, глядя в землю. Наконец, Евсей Лыков, командир гарнизона Форт-Росса, надел шапку на голову, посмотрел Кудиму Баскому в глаза и выдохнул. – Может, с нами пойдёшь?

– Нет, – неловко улыбнулся, разводя руками, старый друг. – Куда я от хозяйства денусь? Мельница, мастерская, да и детей восемь душ, сам знаешь. Да не волнуйся ты за меня, буду пересылать весточки, с новым радистом уже договорился, парень вроде нормальный.

Бывший уже комендант неторопливо взобрался на коня, ещё раз оглянулся на ставший родным городок Форт-Росс и толкнул пятками своего жеребца. Последний магаданский гражданин покидал крупнейший на Урале промышленный центр, переданный Руси вместе с крепостью Ёбургом нынешним летом 1584 года. Решение о передаче магаданских уральских владений Московии назрело давно, слишком хлопотным стало поддержание производства на Урале. Продукция на крупных заводах Западного Магадана и Новороссии выходила значительно дешевле уральской по себестоимости платину, золото и алмазы; магаданские рудокопы на разведанных приисках всю выбрали. Доход давали только поступления пушнины, которые на фоне потока мехов из освоенных лесов Северной Америки стали малозначительными. Ещё бы, из американских острогов товар доходил до Новороссии за месяц-другой, а с предгорьев Урала меха везли добрых полгода.

Тем более что биологи Королевца под чутким руководством Алевтины Сусековой третий год разводили соболей, песцов и черно-бурых лис в питомниках, пытаясь поставить производство ценного меха на промышленную основу. И через пару лет обещали выкинуть на рынок собольи, песцовые и лисьи шкурки дешевле охотничьих. Нет, обрушивать выгодные для Руси цены на меха магаданцы не собирались, свой товар они будут поставлять по близким ценам. Но необходимость в поставках пушнины из уральских лесов отпадала. Кроме прагматических целей, передача металлургического и промышленного комплекса Руси носила и прогрессорский характер. Магаданцы крепко стояли на ногах, пора помогать родине не только кавалерийскими лихими набегами и захватом земель.

За последние годы в Форт-Россе магаданские мастера воспитали и обучили новшествам, неизвестным в шестнадцатом веке, полсотни молодых парней. Часть из них разбрелись по Приуралью, пытаясь наладить своё производство, но большинство осело в Форт-Россе, работая на себя. Где ещё они найдут возможность работы без всяких налогов, не считая небольшого отчисления на городское хозяйство? Кто открыл свои мастерские, кто работал на магаданских заводиках. Русские мастеровые свободно наладили производство стекла, как оконного, так и изделий из него. Пытливые умы экспериментировали с добавками, пытаясь освоить изготовление цветного стекла, хрусталя. Металлурги освоили выплавку легированных сталей, выплавку чугуна с принудительной подачей воздуха, повышавшую качество стали. Цементирование стали, как и литьё чугуна в опоки, считалось нынче вполне привычным делом среди молодых русских металлургов.