Полигон для интеллекта - Сергей Самаров

— И где он? — нетерпеливо спросил начальник штаба.

— Кто он? — перебил его контрразведчик.

— Некий мукаддам из службы обеспечения сирийского штаба артиллерийского корпуса. При нем были документы. Но я на всякий случай еще и допросил его сразу. Подумал, если этот ничего не скажет, надо искать другого. Но и сами документы говорили за него немало… Вот…

Салман вытащил из большого кармана «разгрузки» сложенные вчетверо листы бумаги и документы мукаддама. Все положил на стол перед начальником штаба.

— Ты сам смотрел? — спросил тот мимоходом и начал читать.

— Только поверхностно.

— Очень важные бумаги ты добыл… А что с самим мукаддамом? Что с джамаатом?

— У нас в плане было посещение трех линий обороны сирийцев. Потому мы не стали сразу возвращаться, а двинулись сначала на нейтральную территорию и там колонной передвигались по склону высоты. Я шел впереди. Я и трое моджахедов только успели свернуть за скалу, когда раздалась целая серия взрывов. Похоже, мы нарвались на минное поле, не обозначенное на карте. Мины, как я понял, сдетонировали одна от другой, плотно были установлены. Джамаат уничтожило осколками. Сирийскому мукаддаму оторвало обе ноги выше колен. Мы его не смогли бы живым донести, оставили там умирать. Пытались оказать помощь своим. Из всех было только трое раненых. Другие погибли сразу, слишком много было осколков. Но и этим троим помочь было невозможно.

— А из вас четверых никого даже не ранило?

— Мы за скалу свернули. Остальные были на открытом месте.

Аль-Завагани переглянулся с начальником контрразведки и сказал:

— Ладно, Сулейман, иди в свой блиндаж… Спасибо тебе за хорошую службу. Сведения ты принес важные. Это как раз то, чего нам не хватало.

— Я к вам в блиндаж заеду через часик, — пообещал начальник контрразведки. — Хочу кое-что спросить… Чаем угостите?

— Водку мы не пьем. А чаем всегда будем рады угостить. Приезжайте… И… Чтобы я успел обдумать… что вы хотите спросить? О чем будут вопросы?

— О вашем брате…

Командир роты сирийского армейского спецназа накиб Марон, как оказалось, в самом деле, разговаривает на русском языке лучше, чем представители многих народов России. Как только старший лейтенант Рапсодин позвонил Поленьеву и доложил, что оборудование выставлено и прикрытие с воздуха полностью обеспечено, полковник Вохминцев начал объяснять Русу Григорьевичу то, что в подробностях, только без привязки к местности, объяснял ему перед отъездом полковник Растопчин. Но Вохминцев показывал определенные точки, где спецназ сирийской армии, как оказалось, уже трое суток проводил работы, подготавливая места для операторов-испытателей и их техники. Теперь осталось только загнать технику на место, подготовить ее для ведения последующего боя и дожидаться нужного момента.

Суть операции сводилась к следующему. Разведка «Джабхат-ан-Нусры» получала данные, что линия соприкосновения с сирийской армией со стороны последней достаточно дырявая. Правительственные силы просто не имели в наличии необходимое количество подразделений, чтобы полностью прикрыть весь фронт. «Джабхат-ан-Нусра», как обычно, не упустит свой шанс провести контрнаступление. И террористов пропустят. Пропустят прямо через позицию, которую займут испытатели со своими боевыми роботами. А потом двумя одновременными фланговыми ударами обеспечат окружение. Как только окружение будет завершено, сирийская армия двинется в атаку со всех сторон. Одновременно роботы должны ударить в спину террористам. Главное состояло в том, чтобы не обнаружить себя раньше времени и не действовать малыми силами против намного превосходящих сил «Джабхат-ан-Нусры».

— Места дислокации устраивают? — поинтересовался Вохминцев.

— Я бы предпочел иметь лучший обзор, — вяло возразил старший лейтенант Поленьев. — Рядом расположены господствующие высоты…

— А ты думаешь, террористы не пожелают эти высоты занять? — удивился накиб Марон. — Я так думаю, что они сразу установят на них свои минометные батареи. А по склонам, как обычно делают, выроют окопы для прикрытия и очень быстро нарвутся на тебя и твоих парней. Хотя одна высота, пусть и не господствующая, для вас выделена. Правда, оттуда обзор есть только на тылы «Джабхат-ан-Нусры»…

— Тем не менее обзор у вас будет, — пообещал полковник Вохминцев. — Старлей Воропаев привез с собой два беспилотника, и один ему выделили здесь. Только необходимо будет синхронизировать работу Воропаева и Рапсодина, чтобы РЭБ не помешали нашим беспилотникам передавать для вас картину поля боя. Я не в курсе технических тонкостей, но мукаддам аль-Сеид что-то говорил про выделенные каналы, которые своим не помешают.

— Ну что, — согласился Рус Григорьевич, — тогда будем выезжать на место.

— Да, — кивнул накиб Марон и посмотрел на часы: — До вечера нам надо успеть завершить маскировку. По данным разведки, наступление террористов начнется среди ночи. Точного времени мы выяснить не смогли. Едем…

Начальник контрразведки проводил взглядом Салмана Цхогалова, выждал какое-то время, нужное, чтобы добраться до выхода из палатки, и только после этого встал:

— Он что, действительно принес ценные сведения?

— Накладные на снабжение конкретных частей минами и ракетами для «Града». А где какие части стоят, мы сами знаем.

— То есть мы знаем теперь направление главного удара?

— И даже предполагаемое время сирийского наступления. Здесь указан крайний срок для поставки боезапаса. После этого остается только ночь, а, как обычно, перед рассветом, когда труднее всего просыпаться, начинается наступление. Значит, нужно будет опередить хотя бы на пару часов. Успеть бы подготовиться…

— Да. Действительно ценные сведения. Не опасаешься, что это «деза»?

— Есть подтверждение со стороны разведывательных беспилотников. И визуальное наблюдение подтверждает усиление отдельных участков.

— И ослабление других…

— И ослабление других. Куда мы и ударим. Если усиленные участки не отойдут, они окажутся в окружении. Это еще интереснее. Молодец, Сулейман…

— Салман, а не Сулейман. Видел его реакцию, когда я сказал про брата?

— Он ко мне спиной стоял.

— Или выдержка железная, или чувствует за собой неизвестную нам правоту. Только брови в удивлении поднял. Но я уже расставил снайперов по высотам. Весь их блиндаж под присмотром, уйти, даже если очень захочет, не сможет.

— Тогда я не совсем понимаю, чего ты ждешь!

— Жду данных из Грозного. Сулейману обещали позвонить. Пока есть только слухи, но слухи, оправдывающие Салмана.

— Какие?

— Да, он служил в спецназе МВД, да, он участвовал во многих операциях против наших братьев. Да, он виновен во многих смертях. Но потом застрелил какого-то важного полковника из министерства и вынужден был бежать. Сейчас в розыске не только в Чечне, но и по всей России. Говорят, готовятся документы на международный розыск. Вот это и должны сообщить Сулейману. Если такие документы действительно готовятся, то Салмана можно считать перебежчиком на нашу сторону. Если документов нет, Сулейман сам хотел разобраться с братом. Они уже много лет не виделись. Ладно. Выяснение — вопрос времени. А что там с эмиром Идрисом? Похоже на правду? Или эмир за свой авторитет боялся и искал следы предательства?