Кики Каллира и нарисованное королевство - Сангу Манданна

появиться раньше и предупредить тебя, чтобы ты не разбивала глаз.

– Почему же ты этого не сделал?

– Потому что не было необходимости. Я знал, что ты такого не сделаешь. – Сказанное прозвучало почти как самый настоящий комплимент, поэтому я лишь потрясенно взглянула на Лея, а он продолжил: – Точно так же, как теперь я знаю, что ты найдешь способ победить.

– Ты помнишь, что почти неделю твердил мне прямо противоположное?

– Да. И это звучало жестоко с моей стороны, – он неловко шаркнул ботинком по полу балкона. – Я со всеми не очень-то мил, но с тобой все оказалось гораздо хуже. Знаю, я только что сказал Ашвини, что во всем виноват Махишасура и несправедливо винить тебя, и это правда, но в какой-то момент я действительно винил именно тебя. И ненавидел за то, что ты подарила нам такие жизни. За то, что ты ребенок, у которого есть мама, которая любит тебя, в то время как мы потеряли наши семьи и наше детство, – Лей посмотрел на меня. – Наверное, я убедил себя, будто все, что с нами случилось, было для тебя всего лишь забавой и игрой. Вот почему я так ужасно с тобой обращался. Потом мы поспорили, перед тем как тебя схватили, и ты рассказала нам, зачем создала наш мир. Я понял, что для тебя это не просто развлечение. Тебе было не все равно.

– А потом умер Пип, – мягко напомнила я.

– Ага. И я вышел из себя.

Я тоже слегка шаркнула ногой.

– Пип остался бы жив, если бы не я. Ты не должен расстраиваться из-за того, что сказал мне.

– Пип умер, потому что Махишасура – зло, – возразил Лей. – Это единственная причина. Я зря сказал, что на его месте должна быть ты, – его голос дрогнул, и он провел рукой по глазам. – Он был моим любимцем. Пип только и делал, что старался всех осчастливить, а для меня старался вдвойне. Когда я увидел, что с ним случилось, что-то внутри меня просто сломалось. Я был несправедлив к тебе.

– Все хорошо. Честно.

– Спасибо.

Еще одна неловкая пауза. У нас такое очень плохо получалось.

– Если уж на то пошло, – сказал Лей через мгновение с мимолетной усмешкой, – я не считаю твою пижаму с радужным единорогом глупой. С ней все в порядке.

– Осторожно, – пошутила я. – Ты можешь навредить себе, демонстрируя такой необузданный энтузиазм.

– Заткнись.

Я улыбнулась, входя во дворец.

– А вот это уже больше похоже на тебя.

Глава двадцать седьмая

Не знаю, чего мы ждали, возвращаясь в дом Воронов, но точно не беспорядка и безутешных рыданий Шуки. И наше прибытие только усилило хаос. Джоджо тоже разрыдался, Шуки бросилась к Лею, а Самара кинулась обнимать меня.

– Ты вернулся! – воскликнула Шуки.

Лей отступил на шаг и пристально посмотрел на нее.

– А почему бы мне не вернуться?

– Мы п-подумали, что ты м-можешь нас бросить, т-тоже, – всхлипнула она.

Лей выглядел потрясенным и немного обиженным.

– Я никогда этого не сделаю. Обещаю, – он огляделся. – Значит, Ашвини была здесь?

– Да, – пророкотал Симха из угла, где он лежал рядом с тремя пустыми чашками, – и рассказала нам, что сделала.

– Она попросила нас пойти с ней, присоединиться к Махишасуре, – добавил Джоджо, вытирая лицо рукавом. – Ашвини сказала, что если мы этого не сделаем, то закончим как Пип, а она этого не хочет. И еще, что мы все сможем вернуться в мир Кики, если поможем Махишасуре победить. Мы ответили: «Нет». – Его голос дрогнул, и он указал на беспорядок в гостиной. Повсюду виднелись клочья черной, красной и золотой материи. – Она сказала, мол, не может поверить, что мы отвернулись от нее после всего, что она для нас сделала. Потом разорвала все наши костюмы и ушла.

Я опустилась на пол рядом с его инвалидной коляской. На коленях у него лежала куча обрывков ткани.

– Мне так жаль, Джоджо, – сказала я. – Знаю, как усердно ты работал над ними.

– Дело не в этом, – произнес он. – Ашвини сказала это так, как будто мы ее предали.

Лей твердо ответил:

– Неправда. Ашвини любит нас, но ей больно, и она сделала плохой выбор. Это на ее совести, а не на нашей.

– Это и наша вина, по крайней мере, немного, – печально возразила Шуки. – Я всегда просила ее о всякой всячине, и мы с Пипом были ходячими неприятностями, и все так нуждались в ней все время. Не думаю, что могу винить ее за желание покинуть нас.

– Ну а я могу, – заметил Лей. – Мы должны были помогать ей больше и меньше требовать. Поверь мне, я ее понимаю. Но это не оправдывает то, что она натворила.

– Но, Лей, – тихо произнесла Самара, – что же нам теперь делать?

Я была уверена, что у Лея нет ответа, но он хотел дать ей его. С уходом Ашвини парень стал тем, на кого Вороны надеялись. Неожиданно я увидела, какой он еще юный, и поспешила ему на помощь.

– План Б, – объявила я.

– А что за план Б?

– Мы сразимся с ним, – ответил за меня Лей. – Верно? Мы пойдем в бой.

Я кивнула. И, проглотив свои сомнения и страх, сказала:

– Симха, Чамундешвари собирала людей, которые пойдут сражаться вместе с нами, не так ли? Это то, о чем ее просил Вишну. – Лев кивнул своей огромной головой. – Хорошо, тогда мы соберем их всех вместе. Всех, кто будет сражаться вместе с нами. Попросим и Добрую ведьму нам помочь. И мы все отправимся на холмы Чамунди, как в старой сказке, и встретим Махишасуру возле Лалита Махала. И там – так или иначе – остановим его навсегда.

Никто не сказал вслух, что мы не сможем победить, но все об этом думали. Никто не говорил, что армия Махишасуры разгромит нас в мгновение ока, но мы все знали, что так и произойдет.

Никто ничего подобного не сказал, потому что, хотя наше поражение выглядело таким же очевидным, как закат солнца, мы все равно должны были попытаться. Потому что был шанс, потому что мы были в долгу перед Пипом и потому что мы все заслуживали жизни без монстров.

– Ладно, – наконец сказал Лей. – Сделаем это.

– У нас нет наших костюмов, – грустно произнесла Самара.

– Они нам не нужны. У нас все еще есть обломки брони.

– Я знаю, что костюмы не нужны, – пояснила девочка. – Просто они были нашими. – Понимаешь? Они будто говорили, что мы команда, что мы семья. Я знаю, что это глупо, но именно наши