Песнопение бога - Рина Харос

откинул мои волосы, оголяя шею. Он провел шершавой ладонью по коже; уголки его губ дрогнули, когда мое тело отозвалось на прикосновение, покрываясь приятными мурашками.

– Посмотри на себя. Посмотри и запомни, как ты прекрасна в этот момент. Сейчас.

Михаэль обхватил мой подбородок двумя пальцами и встретился взглядом, чуть повернув голову. Его глаза были полны нежности, сердце учащенно билось, голос дрожал.

– Мне нужна ты.

Я вспомнила про отца правителя. Дракона, который добивался возлюбленную, искал встречи, использовал силу, чтобы доказать свою любовь.

– Ты сможешь оставить меня, если я попрошу?

– Нет. Никогда и ни за что. Ты моя, Селестия, и этого не сможет изменить ни один проклятый бог.

Одна рука правителя скользнула по шее, чуть сжав ее, другая плавными, осторожными движениями опускалась вниз. Проведя языком влажную дорожку, Михаэль чуть прикусил нежную кожу за ухом, следом оставив невесомый поцелуй. Я чувствовала, как дрожит тело мужчины, как пальцы рвано хватают подол моей туники, приподнимая ее. Чуть привстав, позволила правителю освободить бедра и низ живота от одежды. Горячая ладонь скользнула по оголенной коже. Осторожными движениями мужчина чуть надавил на клитор, массируя. Я издала тихий стон и прикусила губу, боясь, что нас могут услышать.

– Кричи, не сдерживай себя. Я хочу, чтобы каждый в этом дворце знал, как тебе хорошо.

– Я не… я… я никогда не…

Кровь прилила к щекам. Рука мужчина остановилась и крепко схватила за внутреннюю сторону бедра. От неожиданности я вскрикнула.

– Почему ты не сказала?

Михаэль разжал пальцы, убирая руку, но я перехватила запястье мужчины и положила обратно на свое бедро.

– Ты уверена?

Я кивнула. Правитель припал в нежном, трепетном поцелуе. Язык ласкал мои губы, слегка покусывая. Я притянула его к себе ближе, чуть выгнув спину.

– Я не сделаю тебе больно. Обещаю, – прошептал мужчина в губы.

Разорвав поцелуй, правитель встал с пола, подхватив на руки, и двинулся в сторону кровати. Бережно уложив на перину, он начал медленно снимать с меня тунику, давая время передумать. Избавив от одежды, Михаэль взял с кровати подушку и подложил мне под спину. Выгнувшись, я издала тихий стон, когда почувствовала прикосновения горячих пальцев, очерчивающих контур моего тела.

– Ничего прекраснее я не встречал… не смел и мечтать…

Михаэль провел дорожку языком от шеи до живота, массируя рукой мою грудь. Продолжая одаривать кожу поцелуями, мужчина едва ощутимо коснулся влагалища, проникая одним пальцем. Я напряглась и задержала дыхание, пытаясь свести колени.

– Прошу, доверься мне. Хочу, чтобы ты испытала то же, что испытываю я к тебе. Умоляю.

Я кивнула и развела ноги в стороны, закрывая лицо руками.

Михаэль медленно и нежно двигал пальцами внутри, вызывая волну новых, неизвестных мне эмоций. Его поцелуи опускались все ниже, пока кончик языка не провел по клитору, начав чуть посасывать его. Я застонала и сжала ладонями одеяло, почувствовав жар внизу живота. Мужчина медленно и нежно убрал пальцы, обхватил ладонями мои ноги, развел их в стороны и припал к клитору, покрывая поцелуями. На контрасте с круговыми движениями языка это было похоже на безумие. Старалась вырваться, но правитель крепко вжимал мое тело в кровать, не позволяя даже пошевелиться. С каждым движением языка и губ Михаэля я рвано выдыхала и стонала. Мышцы внутри влагалища начали сокращаться, и я, схватив мужчину за волосы, потянула на себя, когда волна оргазма охватила все нутро.

Лишь после того, как тело перестало содрогаться и обмякло, Михаэль оставил поцелуй внизу живота и положил на него голову, обхватив талию руками.

Я смотрела в потолок, поглаживая правителя по волосам. Перед тем, как заснуть, услышала тихую мелодию, напоминающую горн. Думала, что это в честь предстоящего бала, но как же я ошибалась.

Глава 30

Олимп

Час рассвета все ближе.

Олимп погружался во мрак. Десять богов, оставшиеся в живых, теснились друг к другу и переглядывались, стараясь не выдавать ужаса, что таился в их сердцах. Темные грозовые тучи почти что достигли Олимпа, изрыгая молнии. И не силы Зевса вели их к убежищу богов, а магия, пробуждающаяся в телах мойр. Гера теснее прижалась к супругу, с лица которого сошли все краски – лишь сжимались и разжимались кулаки, откуда слетали едва видные искры – верные свидетели конца эпохи олимпийцев. Посейдон, толкнув брата в плечо, судорожно вздохнул, когда тот не пошевелился.

Раскаты грома становились все громче, заглушая возгласы богов – жалкой кучки тех, кто выстоял в бессмысленной борьбе за власть. Но стоила ли она того? Без своего прародителя, Интстроха, боги растрачивали магию, пытаясь отвоевать территорию у своего брата или сестры. Они уничтожали друг друга, множа силы за счет душ людей и существ, что жили на континентах, но их магия быстро истрачивалась. И тогда боги нацелились на драконов, которых осталось всего два – правитель континента Аванти́на и его отец, в чьих жилах текла кровь первых могущественных чудовищ. Но после того как мальчишка выстроил купол, связав свою душу с сердцем континента, силы олимпийцев начали таять на глазах. Их магии едва хватало на простое заклинание. Боги не понимали, что стоит остановиться, что пора перестать уничтожать себе подобных, но они так были ослеплены жаждой власти, что забыли о ценности обычной жизни.

Но когда понимание пришло, стало поздно. Сам Олимп восстал против богов, мойры, что спали десятки лет, пробуждались всего на несколько минут и использовали свою магию против отступников. Темное облако, откуда слетали молнии, остановилось над головами олимпийцев, одарив каждого проклятыми водами. Влага омывала тела богов, вымывая и без того жалкие крохи магии.

Гера сильнее прижалась к Зевсу, который вскинул голову и подставил лицо под дождь. Сегодня он не умрет. Чувствовал это. Смерть ждала, когда останется лишь он один и будет умолять даровать освобождение, даровать погибель. Зевс и Гера погибнут вместе в знак вечной любви.

Зевс крепко зажмурился, когда вспышка молнии ослепила Олимп. Гера вскрикнула, и бог почувствовал прохладу в том месте, где была рука возлюбленной. Он поблагодарил мойр и, распахнув глаза, посмотрел на бездыханное тело Аида – рот открыт в ужасе, руки и ноги выгнуты под жутким углом, ребра торчали сквозь белоснежные одеяния, окрашивая ткань в алый цвет. Тонкая золотистая нить судьбы бога устремилась вверх, в Забвение. Кто-то кричал, кто-то плакал в объятиях брата или сестры, кто-то молча наблюдал за всем со стороны и мотал головой, не веря в происходящее.

Лишь когда все звуки стихли, а грозовая туча распалась на множество белоснежных облаков, боги как один разглядели тело брата, в котором еще осталась крупица магии. Зевс отвернулся, пытаясь скрыть отвращение: его братья и сестры, подобно стае голодных гиен, набросились на тело Аида и стали пожирать плоть в попытках впитать крохи силы того, кто некогда был