Закат команданте - Александр Александрович Тамоников

– Работа капитана Рамоса и ему не кажется продуктивной. Он просто не может совладать со всеми солдатами и офицерами боливийской армии, которые совершенно не представляют, зачем берут в плен партизан. Сколько бы капитан Рамос ни убеждал солдат и офицеров, что мертвый пленник не принесет пользы делу, тогда как живой может рассказать много полезного, пленников убивают. Рамоса слушают, кивают, соглашаются, но каждый раз, когда беглец из числа партизан решает сдаться в плен, все начинается сначала. Грубые допросы с пытками, казни без суда и следствия. Они просто рта не дают раскрыть пленным и дезертировавшим партизанам, если только Рамоса нет поблизости. А капитан Рамос не может быть во всех местах одновременно.

– Но что-то ведь он сумел узнать?

– Да, господин Гэлбри, сумел. Он выяснил, что отряд Гевары насчитывает всего несколько десятков человек, что в апреле отряд разделился на два отряда меньшей численности и связи между ними нет. Партизаны скверно вооружены, плохо дисциплинированы, страдают от голода, холода и болезней. Также капитану Рамосу удалось узнать тактику, которой пользуется Че Гевара при движении отряда. Это всегда авангард из шести-восьми бойцов, который возглавляет некий Мигель, ближайший соратник Гевары. Основной отряд всегда идет на километр позади. Эта информация очень ценна и, я уверен, сослужит хорошую службу в будущем.

– Не забудь упомянуть о том, что один из двух отрядов уже уничтожен, – вклинился советник Ростоу. – И тоже не без помощи Рамоса.

– Да, отряд некоего Хоакина, отделившийся от основного отряда, был уничтожен на переправе через реку Рио-Гранде, – послушно сообщил Робертсон. – К сожалению, пленных снова казнили до того, как на место попал капитан Рамос. Но одного из пленных он все же успел спасти от жестокой казни. Этот пленный, молодой боливиец Хосе Кастильо Чавес по прозвищу Пако, рассказал много ценного, в том числе о тактике Гевары и о Мигеле, который носит звание капитана. Теперь в арсенале капитана Рамоса есть описание внешности Мигеля.

– А о местонахождении Че Гевары он не рассказал?

– Нет, господин Гэлбри, не рассказал. Этого он, к сожалению, не знал, так как был во втором отряде с самого апреля.

– Все это очень интересно, но мы отклонились от главного вопроса: почему план с Режи Дебрэ провалился? – перевел тему разговора Аарон Гэлбри.

– Тому есть много причин, – в разговор вступил советник Ростоу. – Первое – это то, что люди, стоящие в Боливии у власти, не слишком-то спешат избавиться от присутствия партизан, в особенности Че Гевары. Генерал Альфредо Овандо, главнокомандующий вооруженными силами Боливии, который не первый год претендует на пост президента и всеми силами старается очернить Рене Баррьентоса в глазах боливийцев, сейчас пытается использовать наличие партизанского движения для укрепления своих позиций против действующего президента. Бездействуя, он пытается доказать, что Рене Баррьентос не способен справиться с партизанским движением и, значит не достоин находиться во главе страны. Баррьентос же боится своего главнокомандующего, пожалуй, больше, чем партизан. И слишком много сил тратит на то, чтобы держать под контролем высказывания Овандо, а не на то, чтобы контролировать действия армии в отношении партизан. Министр внутренних дел Антонио Аргедас Мендиета, по данным агентов, отправленных в Боливию полковником Робертсоном, и вовсе действует на стороне партизан, к тому же пытается схлестнуть между собой Баррьентоса и Овандо и замести следы. Предвосхищая ваш вопрос, помощник советника, скажу: точных данных у нас на сей счет нет, но из определенных источников доходит информация, что министр Мендиета может быть связан с партизанами.

– Почему мне не докладывали? – возмутился Гэлбри.

– Информация пришла всего два дня назад, и она требует проверки, – пояснил советник Ростоу. – Теперь вы понимаете, почему план с Дебрэ провалился? Потому что те, кто отвечал за этот план в Боливии, были заняты исключительно собой и позволили руководить процессом людям, не посвященным в наши планы. Для них сам по себе процесс был важнее, чем его результаты. Они допустили на слушания международных журналистов, освещали в прессе все заседания без купюр. Помяните мое слово, общественное мнение еще заставит боливийский суд помиловать журналиста Дебрэ. Из полученных тридцати он не просидит и пяти лет. За него уже вступились французский МИД и лично президент де Голль. Но не это самое неприятное.

– Будет еще что-то? Невероятно, как «продуктивно» мы работаем, – съязвил Аарон Гэлбри.

– Именно так, помощник советника, мы работаем продуктивно. – Советник Ростоу сделал ударение на слове «мы». – Чего не скажешь об остальных.

– Так что же самое неприятное? – Гэлбри оставил «шпильку» Ростоу в его адрес без внимания.

– Самое неприятное то, что общественное мнение постепенно отдает свои симпатии партизанской борьбе, которую ведет Гевара в Боливии. Победы, которые тот чудом одерживал первые месяцы в сражениях с армией, сыграли в этом немалую роль. Даже бывший президент Боливии, Виктор Пас в интервью, которое он дал французским журналистам после процесса над Дебрэ, заявил, что он и представители Националистического революционного движения Боливии с уважением относятся к повстанцам, кем бы они ни были. Вслед за Виктором Пасом, прожженным политиканом, политики других стран поверят в возможность того, что партизаны во главе с Че Геварой могут добиться успеха. И когда это произойдет, когда политики поверят в успех Гевары, избавиться от него тихо уже не получится.

– И как же в такой ситуации быть нам? – На этот раз в голосе Гэлбри вместо язвительности звучала растерянность.

– Нужно начинать реальные действия, – спокойно ответил советник Ростоу. – Хватит готовиться, разведывать и следить. Хватит надеяться на боливийцев. Пора брать инициативу в свои руки.

– У вас есть конкретный план? – спросил Гэлбри, боясь услышать отрицательный ответ, потому как сам он понятия не имел, как выпутаться из щекотливой ситуации.

– План есть, – ответил советник Ростоу. – Времени нет.

– Времени на что? – не понял Гэлбри.

– На то, чтобы изложить этот план перед всем составом комитета по боливийскому вопросу. И на то, чтобы получить одобрение президента на его выполнение.

– На все это уйдет не больше трех суток, – подсчитал Гэлбри.

– Но у нас нет и этих трех суток, – сказал советник Ростоу.

– Мы не можем действовать самовольно, – напомнил Гэлбри. – Таких полномочий нам никто не давал.

– Если план сработает, никто и не вспомнит, что его не одобряли. – Советник невесело улыбнулся. – А если не сработает, то наши должности, звания и привилегии полетят к дьяволу в любом случае, одобрил ли план президент или не одобрил. Придется рискнуть, Аарон, другого выхода нет.

Советник Ростоу намеренно назвал помощника советника по имени. Он хотел отследить реакцию Гэлбри, насколько он поглощен принятием сложного выбора. Заметит, что его без позволения назвали по имени, значит, вариант