Аверс - Широков

удалившись в закат. Сам разрыв утешал его последние месяцы, он злорадствовал, представляя, как девушка страдает без него, рыдает по ночам, места себе не находит. Ничего, нужно заняться и найти другую, поближе к дому, вышвырнуть Нику из жизни окончательно. В такие моменты Аркадий напрочь забывал, что попытки заменить Нику предпринимал неоднократно. Девицы велись поначалу, стоило им указать место, начать воспитывать, срывались с блесны и ускользали из рук. Одна чокнутая вышла на его жену и открывала ей глаза целую неделю, пока он не встретил ее вечером перед домом, зажал, придушил и пригрозил. Аркадий не сомневался, что звонок Ника примет, оказался прав, со второго гудка ответила.

— Где те есть, пизда тупая? — зарычал в динамик смартфона Аркадий, он страшно жалел, что не может до нее через трубку дотянуться.

— Мы расстались, — слова и сам голос девушки звучали скорее примирительно и совершенно поражали наглостью.

— Что ты там вякнула, сука? — не поверил своим ушам Аркадий, крепко сжимая смартфон в руках, алюминиевый корпус выдерживал, разве только на нем остались четко выраженные, влажные от пота отпечатки пальцев и ладони. — Адрес мне, быстро.

Она отключилась. Аркадий не мог поверить. Затылок обдало жаром, словно на него пыхнуло огнем изо рта факира, опалило короткостриженые волоски и пронеслось нервной дрожью вдоль позвоночника. Аркадию хотелось убивать. Хорошо, что он на балконе, его, детей и жену разделяют несколько стен. Мог бы не сдержаться. Тяжело дыша, как бык, запертый в тесную клетку на родео, за минуту до выпуска на арену, Аркадий набрал ее еще.

— Как ты посмела, блядь дешевая, — начал выплевывать слова после первого же гудка, прижимая прямоугольник гаджета к лицу. — Я доберусь до тебя и ножки от табуретки тебе забью в каждую дырку, одна еще останется.

Пламенную речь прервал очередной механический гудок. Аркадий догадался, что его посмели отказаться слушать. И кто? Девка, которую от трахал и бил на протяжении пять лет, что хотел с ней творил, в тряпке половой больше непослушания, чем в этой. Она ему полностью принадлежала. Она неспособна пойти против него. Будет делать, что он скажет. Аркадий взял себя в руки, набрал еще, сбросилось с первого же гудка и дальше «вне зоне доступа». Сходил за рабочей трубкой, набрал с нее, сначала гудки, сброс и блок. Ей жить расхотелось?

Вышел на кухню. Жена его незаметно сронила с глаз пару слезинок, быстро глянула на себя в зеркальце, проверяя что тушь не потекла и успокоилась. У человека голова болит, он не виноват, от боли чего не наговоришь. Забыть и не вспоминать, ссориться по пустякам не стоит. Кухня у них совмещена с гостиной, можно присматривать за детьми и убрать со стола, удобно. Закончив, она села на пол к ребятишкам, складывая с ними башню из кубиков, совместное занятие предвосхищало шум и бардак. Дети не должны мешать отцу. Аркадий вернулся буквально с тучей, собравшейся над головой, у нее сердце замерло. Насчет того, будет скандал или нет, в семье решала далеко не она.

— Трубку свою дай, — потребовал Аркадий, протягивая руку.

Она молча отдала смартфон. Пароль на ее устройство вовсе бы не был установлен, но система безопасности требовала, иначе банковские приложения не использовать. Пароль она не меняла и Аркадий знал его наизусть. Проверка ее аккаунтов, звонков и переписок носила плановый характер. Она не возражала и не стоит думать, что можно наоборот, вообще брать его телефон в руки смерти подобно.

Аркадий снова ушел в спальню и на балкон, набрал уже не надеясь. Сначала хотел отправить смс-ку, но позвонил. Какой вообще смысл в сообщениях? Не ясно доходят ли они, какое впечатление производят. Нужен разговор, желательно лицом к лицу. Ника не ответила и ожидаемо заблокировала. Она сама подписалась на остальное, нечего его потом винить.

Глава 16. Клуб

Они проснулись поздно, после устроенного вечера с танцами. Терновский поднялся первым, умилился на спящую девушку и тихонько, крадучись вышел из спальни. Пошел мыться в другую комнату, чтобы ее не побеспокоить. На кухне первым делом приготовил кофе, спокойно выпил чашку полностью, поставил кофеварку на автоматическую провымку, зарядил еще зерен, запустил заново. Лев Терновский готовить не умел, всякие ажурные блинчики, сложные, многоступенчатые блюда ему недоступны. Но любой взрослый человек может справиться с элементарным, пожарить оладий на кефире, например. Ника заботилась о нем каждое утро и вечер. Он тоже старался участвовать, убирал посуду за собой, готовил ей латте, собирал ее любимые бутерброды. Время от времени, в качестве исключения, он был готов взять завтраки полностью на себя. Собственно, оладьи верх его кулинарного мастерства. Главное от сковородки не отвлекаться, иначе сожжешь.

Женщины умели присматривать за плитой и суетиться в остальном, сервировать стол, нарезать салат, мыть ненужную посуду. Скилы недоступные Льву. Его задачи требовали полного участия, без отвлечения на другое и исполнял он их по отдельности. Самое плевое запороть непривычное дело, положившись на многозадачность. Сначала отработай навык, время экспериментов придет после. Поэтому опытный мужчина сосредоточенно замешал тесто, вспоминая ингредиенты, вроде бы все положил, не склонный упускать детали, свел брови к переносице и сверил на всякий случай состав с указанным в интернете. Сошлось. Вскоре оладьи начали появляться на свет, перемещаясь со сковороды на тарелку, покрытую вдвое сложенным бумажным полотенцем. Первую партию оказалось тяжеловато подцепить и перевернуть, он справился и дальше пошло легче. Он проводил множество проверок на разных стадиях: приподнимал оладьи и заглядывал под них, проверяя, что не горят; разламывал уже готовые, убеждаясь в пропеченной середке; пробовал на соль и сахар. Он потратил втрое больше усилий и времени, чем Ника, но у него получился вполне съедобный вариант, разве тесто оказалось слишком крутым и оладьи не такие нежные, как должны быть в идеале. Но человеку редко удается достичь совершенства, многие считают — вовсе никогда. Полностью закончив с главным блюдом, переключился на остальное. Нарезал помидоры, огурцы и авокадо в общую тарелку, подбавив к ним широкие и хрустящие листья романо, своей любимой зелени. Не дрогнув, справился с рыбой, напластав тончайшими ломтиками. Ника объявилась к самому концу сервировки и, увидев ее, Лев сразу нажал на кнопки кофемашины.

У Ники смущенный и виноватый вид, она проспала. Решила, что Терновский сел завтракать без нее, но быстро сообразила, что он ждал и подготовил стол для них двоих. Девушка смутилась еще больше, втайне испытав сугубо приятное чувство.

— Хорошо спала? — заглядываясь на ее коленки, вроде прикрытые и мигом показавшиеся, стоило сесть на стул.

— Прости, — пролепетала Ника, жадный