Бывшие. Я тебя верну! - Оливия Лейк

бурно кончила, а потом опустилась бы на колени и обласкала бы его член языком. Настолько возбужденный, что взорвался бы через пару минут. Да, именно так было бы, если бы мы остались прежними, но мы уже другие. Моя тяга к мужу слишком отдавала отчаянием. Страшно ли мне вступать в эту новую жизнь? Очень. Но иначе нельзя. Не стоит обижать любящую женщину. Жену. Рома должен это понять и усвоить урок. Жизнь длинная, возможно, пригодится еще ему.

– Встать, суд идет!

Мы сидели по разные стороны. Я нервничала. Очень. Так же было, когда стояла в украшенном зале, вокруг родные лица, улыбки и сильная рука сжимала холодные пальцы.

«Люблю тебя…» – шепнул Рома, и я успокоилась, искренне ответила на вопрос готова ли быть с ним в богатстве и бедности… Да! Тысячу раз да! Теперь мне тоже нужно быть уверенной, решительной и твердой. Сказать «да» и отпустить.

Адвокаты переговаривались с судьей, передавали документы, на нас внимания особо не обращали. Мы платим за то, чтобы все дрязги утрясли с нашим минимальным участием.

– Госпожа Демьянова, – судья, высокая женщина, ухоженная и строгая, обратилась ко мне, – вы требуете суд ограничить в родительских правах вашего супруга, господина Романа Демьянова.

Как же дико это звучало… Тем более я не этого желала.

– Ваша честь, я не… Я хотела бы, чтобы наша дочь жила со мной, но в свиданиях бывшему мужу отказывать не собиралась.

Она спустила очки на нос и остро взглянула на меня. Я смутилась. Почему-то ощутила себя нашкодившей школьницей, которая к тому же еще и уроки не сделала.

– Господин Демьянов, вам есть, что возразить?

Рома медленно перевел на нее взгляд, до этого меня гипнотизировал.

– Да, ваша честь, – он поднялся. – Я люблю свою жену. Я обожаю свою дочь.

Я видела, как на него неодобрительно посмотрел адвокат. Явно стратегия была иной.

– Я прошу высокий суд отсрочить решение и дать нам с женой шанс спасти наш брак. Я уверен, мы сможем преодолеть кризис… – Рома повернулся ко мне. – Наташа, я люблю тебя. Не торопись рубить, прошу…

У меня все расплылось перед глазами. Стало невыносимо горько, что это все происходило именно с нами.

Я схватила сумку и сорвалась с места. Наверное, меня оштрафуют за неуважение к суду, но мне жизненно необходима передышка.

– Наташа, – услышала, затем сразу ощутила его руки на талии. Сильные и родные. Запах свежего и морозного города ударил в нос, а теплый и сладкий шоколад окутал безопасностью. Я плакала, громко и искренне. Некрасиво, совсем не кинематографично. С всхлипами и соплями, красными пятнами на лице и потекшей тушью. Сорвалась.

– Как ты мог, Рома? Ну как?! – я заикалась, сминая ткань пиджака на плечах, косметикой пачкая идеальный костюм.

– Тише, любимая, тише, – он гладил меня по волосам. – Прости, господи, прости…

– Сколько ему лет? – спросила тихо. Рома замер. Его сердце оглушительно билось. В меня билось. – Почти семь, – ответил ровно.

– Семь…

Мальчик. Ваня. Он не виноват, конечно. И Рома не виноват, что это женщина не объяснилась. Возможно, сейчас не было бы этой ситуации. Муж не изменил бы мне, потому что не был бы моим. Вероятно, на ней женат был бы. Демьянов ответственный, старший брат, мужчина. Он бы не оставил ту, что носит его ребенка.

– Ром, а если бы она явилась до нашей свадьбы с этим реб… твоим сыном, – выдавила я. – Ты бы женился на ней? Не на мне?

Его руки на моей талии сжались, сталью налились, вздохнуть сложно. Я не знала, зачем мне это. Зачем препарирую свою душу? Но мне нужно было услышать, что любил меня. Что выбрал бы меня!

– Наташа… – тяжело проговорил. Ему тоже больно это представлять. – Я не знаю, как сложилось бы, если бы узнал о беременности, но я точно уверен, что ни мгновения не жалел, что подал тебе ту вилку. Я не могу изменить прошлого, но я хочу искупить вину. Ты моя женщина. Без тебя мне ничего не нужно.

– А ты мой мужчина. Я люблю тебя, Рома, но я не смогу делить тебя с другой женщиной. А она будет. Его мать всегда будет, – коснулась его щеки, погладила кончиками пальцев. – Ты был моим мужчиной.

– Я докажу, что никаких других в моей жизни нет и не будет. Я огорожу вас с Евой от всего, клянусь.

– Будет. Мы оба это знаем, – я убрала его руки. – Отпусти меня, Рома. Просто отпусти.

Я говорила совсем не об объятиях. Это жестоко по отношению к нам обоим, но это то, что на душе было.

– Княжна моя…

Единственное, что расслышала, когда уходила из суда. Позже узнала от адвокатов, что решение отложено на три месяца. Три месяца официально я принадлежала ему. Их нужно пережить достойно. Потом. Завтра. А сейчас бежать и прятаться. Мне нужна передышка. Не могу быть сильной, когда умереть хочется…

Глава 26

Роман

Какой же я идиот! Беги за ней! Скажи, что только она нужна. Что выбрал бы ее! Что всегда выбирал ее! В память полгода вранья всплыли. Я делал это ради нее, Наташки! Чтобы своим грехом душу нежную не травить. Чтобы счастье удержать.

Жопу свою прикрывал… Да, внутренний голос как всегда прав. Не без этого. Думал о себе. Не знаю, как так вышло: хотел для нас, а выходило, что для себя. Эгоист. Я конченный эгоист. На тридцать шестом году жизни дошло с убийственной четкостью.

– А-аа! – взвыл на весь коридор. Я понял. Все осознал! Другая женщина мне не нужна. Я не упоротый кобель, который с хуем на перевес ищет дырку, чтоб воткнуть! Я усвоил урок! И про Ваню тоже. Никто не обязан любить и принимать его, только потому что мне так хочется. Это моя ответственность. Больше ничья.

Я стоял на месте, из последних сил держался, чтобы дать Княжне своей выдохнуть. Если мне тяжело. Какая боль ее терзала – представить страшно. Из-за меня. Моя вина. Мог бы забрать ее страдания, сделал бы, не задумываясь. Но нам не дано время вспять поворачивать. Это банально, но знать бы последствия своих решений, трижды подумал бы, но… Мое предательство (буду именовать эту совокупность лжи именно так) – это огромная жизненная оплеуха. Она многому научила и еще научит. Многое отняла. Но мы поборемся! Я отпущу Наташку сегодня, чтобы вернуть завтра. Амбициозно, согласен, но меньшего мне недостаточно!

– Что там? – спросил, вернувшись в зал заседаний. Судьи не было уже, а адвокаты переговаривались вполне мирно.

– Рассмотрят повторно