Уэллс. Горький ветер - Дмитрий Даль

– Собирайтесь, Николас. Через десять минут мы отбываем.

– Позвольте полюбопытствовать куда?

– Мы едем в Степни.

Ответ Уэллса мне не понравился. Степни – рабочий квартал в лондонском Ист-Энде, местечко весьма неспокойное и неблагополучное. Здесь рабочие трущобы соседствовали с террасными домами из красного кирпича с белыми обводками окон. Здесь ночлежки и работные дома существовали рядом с воровскими притонами и борделями. Не лучшее место для прогулки в любое время суток. Даже днем визит в Степни мог закончиться основательной трепкой. Местные деловые люди не смущались ничего, разве что силовая поддержка Хозяев теней могла отрезвить их. Только на это и была надежда.

– Поедем на машине Вертокрыла. Пусть будет готов к любым неожиданностям, – продолжал распоряжаться Гэрберт. – И обязательно вооружитесь. У церкви Святого Дунстона нас будет ждать лично Блекфут в сопровождении своих молодчиков. На месте он все нам расскажет.

– Они нашли Стросса? – уточнил я.

– Они установили его местонахождение. Да, еще есть одно деликатное дело. Я не хотел это говорить, но вижу, что другого выхода у нас нет, друг мой, – лицо у Гэрберта было настолько грустным и удрученным, словно это он был виноват в потере африканских колоний, в Гражданской войне в США и обвале курса фунта стерлингов в прошлом году.

– Слушаю вас внимательно, – сказал я, понимая, что ничего хорошего сейчас не услышу.

– Даже если мы знаем место нахождения Чарльза Стросса. Даже если нам окажут силовую поддержку. Наши шансы на его поимку близки к нулю. Ведь он невидимый. Он словно перышко пройдет сквозь игольное ушко. Есть несколько вариантов его задержания. Вооружить всех, кто будет участвовать в операции, распылителями с нейтрализатором, чтобы они поливали пространство перед собой. Только у нас нет столько нейтрализатора. Все запасы мы отправили мистеру Чаплину, а времени на изготовление новой партии у нас попросту нет. Нейтрализатор можно заменить обычной краской. Невидимка, попавший под струю краски, станет сразу видимым. Мы пометим его. Но этот вариант однобокий. Потому что Стросс может сбросить одежду и спрятаться где-нибудь в укромном месте, и мы просто пройдем мимо. Нам нужен направляющий. Нам нужны глаза, способные видеть невидимое.

– И как мы этого добьемся? – я все еще не понимал, куда клонит Уэллс.

– Только невидимка может подобраться к невидимке. Поэтому я предлагаю вам на время операции стать невидимым. Вы сможете обнаружить Стросса и указать нам на него. А уж затем теневики, так называются представители криминалитета, вступят в битву и повяжут его.

Признаться честно, я не ожидал такого предложения. Столько проблем образовалось у Чарльза Стросса, когда он обрел невидимость, и, хотя я понимал, что сейчас невидимость вовсе не та, которую примерил на себя Стросс, у нее нет такого количества и необратимости побочных эффектов, я все же опасался ее. От одной только мысли о том, что я перестану быть видимым, мне становилось не по себе. Ведь если я видим, следовательно, я существую. Если же меня никто не видит, то и для всего остального мира меня нет. Значит, я стану призраком без прав и свобод, хотя и без обязанностей.

Вся эта гамма мыслей и чувств нашла свое отражение на моем лице, потому что Уэллс тут же поспешил меня заверить, что на сегодняшний день эффект невидимости полностью исследован и подконтролен, это только временное состояние, из которого меня вернут в реальность сразу же, как миссия будет завершена. На какое-то мгновение на его лице отразилось огорчение, в котором он тут же признался. Он и сам бы стал невидимкой, чтобы поймать Стросса, только вот ему это свойство было строго противопоказано вследствие его врожденных заболеваний, которые сейчас спят, но в результате сильной встряски организма могут проснуться.

После непродолжительных сомнений я согласился, да у меня и не было другого выбора. Стросса нужно было изловить во что бы то ни стало, особенно если учесть заголовки сегодняшних утренних газет.

Не знаю уж, каким образом газетчики прознали про связь между Строссом и Уэллсом, но теперь они нашли объект для травли, и можно было не сомневаться, что если мы не уберем невидимку с улиц Лондона, то очень скоро они осадят наш дом, станут мешать работе и будут через суд добиваться призыва Уэллса к ответственности. Я должен был всячески воспрепятствовать этому.

– Будем действовать на месте. Сейчас не стоит будоражить общественность, – сказал Уэллс, собирая препараты и инструменты в саквояж. – Я знал, что вы не откажете мне в этой маленькой малости. Сегодня мы изловим Стросса и после этого узнаем, что с ним случилось, почему он вступил на скользкую дорожку криминала.

– А вы не думаете, Гэрберт, что Леопольд Муар будет в сильном возмущении оттого, что мы не поставили его в известность о предстоящей операции? – спросил я.

Уэллса, похоже, нисколько не волновал этот вопрос.

– Главное – это результат. Остальное все неважно. Стросс будет сидеть за решеткой под наблюдением специалистов, и это самое главное.

– Но он же невидимка, разве могут решетки сдержать невидимку?

– Понимаю ваше беспокойство. Мы будем его постоянно метить нейтрализатором или краской и держать в одежде. Так что у него не будет шансов слиться с окружающим, – заявил Уэллс.

Сборы заняли минут десять. Все это время я старался свыкнуться с ролью человека-невидимки, которую мне предстояло примерить. Мне не нравилась подобная перспектива, но я ничего не мог с этим поделать. Гэрберт никому не мог больше доверить эту задачу, только разве что себе, но он полководец на этом поле боя. Если что-то пойдет не так, если его вещество сработает неправильно или даст непредсказуемые побочные эффекты, только он может разрулить ситуацию, найти выход из любого тяжелого положения.

Я вооружился револьвером и прихватил на всякий случай криогенный пистолет. Мне понравился заморозчик в действии, и, если уж не получилось сделать из оборотня ледяную статую, я повторю попытку с невидимкой.

Уэллс отдал распоряжения Штраусу относительно ближайшего будущего. Главный наказ был никого в дом не впускать. В случае несанкционированной попытки проникновения звонить лично старшему инспектору Скотленд-Ярда Леопольду Муару. Его прямой номер Гэрберт записал на лист бумаги, который придавил телефонным аппаратом. Следующее указание касалось опять же инспектора Муара. В случае если к вечеру мы оба или хотя бы один из нас не вернется, следует позвонить в Скотленд-Ярд Леопольду и поставить его в известность относительно запланированной операции и степени участия в ней Хозяина теней по имени Джулио Скольпеари. Гэрберт заставил Штрауса повторить все инструкции дважды, после чего, удовлетворенный, покинул свой дом на Бромли-стрит.