Уэллс. Горький ветер - Дмитрий Даль

От неожиданности я вскрикнул, привлекая внимание Уэллса. Он посмотрел на меня оценивающе и заявил, что все идет штатно. Я практически уже растворился в пространстве. Рук уже не видно, лицо тоже практически истаяло, остались только глаза. Висят в пустоте между шляпой и воротником пальто. Вероятно, то еще зрелище, потому что когда Вертокрыл обернулся и посмотрел на меня, то чуть было не вывернул содержимое желудка на колени Гэрберту. Лицо его позеленело, щеки надулись, точно у лягушки перед протяжным заунывным кваканьем. Он с трудом сдержал рвотный позыв, отвернулся и больше старался не смотреть в мою сторону, пока я не разделся и не стал абсолютно невидимым для него. Но при всем при этом я сам себя видел, пускай и без человеческих очертаний, а в виде студенистой серебряной массы, но все же видел.

– У вас где-то полчаса. Я дал слабый раствор. Более крепкий не рискнул. Этого времени вполне хватит. После того как вы войдете в дом, мы отсчитаем четверть часа и начнем штурм. Ваша задача задержать Стросса, пока мы не пометим его краской. После этого будем его вязать.

– Вы же слышали, теневеки не будут нам помогать, – возразил я и подумал, как это, вероятно, странно выглядит. Уэллс разговаривает с пустотой, и пустота отвечает ему.

– После того как мы его свяжем, у Блэкфута не останется иного выхода, как помочь нам его усадить в машину да довезти до Скотленд-Ярда. Я к тому же вколю ему препарат, который на время сделает его видимым. Тот самый, что он регулярно принимал до исчезновения. Вероятно, запас его закончился, вот инспектор и тронулся разумом.

– Звучит неутешительно. Ладно, я пошел.

Я быстро вышел из машины. Идти босиком по холодной, грязной и к тому же мокрой мостовой было очень неприятно. Я тут же проклял Гэрберта за то, что он обрек меня на это испытание, затем взял свои слова обратно и снова проклял его, когда наступил в лужу, которую не заметил из-за своих переживаний. Проклятая судьба, и почему Флумен не определил меня на службу к Эдисону. Вряд ли мне предстояло у него расхаживать по улицам голым и невидимым, грозя отморозить себе все, что только можно, включая и будущее потомство.

Было прохладно. Осень непрозрачно намекала, что сейчас не время для прогулок в столь легкомысленном виде. И я ускорился, мечтая побыстрее попасть в дом. Нужный я нашел быстро, запрыгнул по ступенькам на крыльцо и остановился перед звонками. Их было шесть штук по числу квартир. И я оказался перед сложным вопросом. Звонить или не звонить? Ведь звонок может предупредить Стросса, тем более когда он выйдет открывать дверь, а на пороге никого не будет, это заставит его насторожиться. Но если я не позвоню, а буду дожидаться, пока кто-то откроет мне дверь, то превращусь тут в ледяной столб. Я не успел ничего решить, как на улице показался знакомый нам рыжеволосый мальчишка. Фрике весело подбежал к крыльцу Стросса, запрыгнул на него, чуть было не отдавив мне невидимую ногу, и нажал на звонок шестого номера. Где-то в глубине дома прозвучал звонок. Веснушчатое лицо Фрике растянулось в улыбке, и неожиданно он сказал шепотом:

– Не ссыте, дядечка, сейчас все будет сделано. Контора «Фрике и Фрике» исполнит все в лучшем виде.

В глубине дома послышались шаги. Кто-то спускался по лестнице, затем подошел к двери, и глухой голос, показавшийся мне знакомым, хотя я и не был уверен, что это инспектор Чарльз Стросс, спросил:

– Кто там? Какого черта надо?

– Я по поручению от хозяйки дома. Она сказала, чтобы я взял у вас плату за комнату за следующую неделю, – придумывал на ходу Фрике.

– Да какого черта! Я все оплатил, – возмутился голос за дверью и принялся отпирать.

Дверь распахнулась, и показался человек, одетый в серое пальто, большую широкополую шляпу-американку, шея была плотно замотана шарфом, лицо скрывали большие мотоциклетные очки, а руки были в перчатках. Я сразу подумал: кто будет в трезвом уме расхаживать по дому в подобном одеянии, мало того что непрактично, так еще и вспотеть можно, сделав пару глотков чая. Сомнений не оставалось. Это был Стросс. Человек-невидимка – собственной персоной.

Он посмотрел на Фрике, собрался было выдать гневную тираду об алчной хозяйке и дерзких мальчишках, которые, вместо того чтобы надоедать благочестивым гражданам, пошли бы на завод работать или в какую-нибудь ремесленную мастерскую подмастерьем, но тут он бросил взгляд в мою сторону и замер. Невидимка смотрел пристально на то место, где стоял я. По логике вещей он не мог меня видеть, но я чувствовал, что он видит.

Дальнейшие события разворачивались стремительно. Стросс схватил Фрике, вздернул в воздух и швырнул в меня. Я не успел отреагировать, как тяжелый человеческий снаряд сбил меня с ног, и мы полетели в кусты. Секундное замешательство, и я очнулся и начал действовать.

Первым делом я сбросил Фрике с себя, поднялся на ноги, запрыгнул на крыльцо, но дверь оказалась закрыта. Я дернул за ручку, но она оказывала молчаливое сопротивление. Тогда я спрыгнул назад на газон, схватил один из камней, которыми были обложены стволы кустарников, и, не церемонясь, метнул его в окно первого этажа. Уж не знаю, кто проживал в этой комнате и как он отреагировал на влетающий в дом камень, но явно этому не обрадовался. Посыпалось стекло. Тогда я схватил другой булыжник и быстро выстучал все осколки из рамы. После чего забрался на спину не ожидавшему такой подлости Фрике, оттолкнулся от него и запрыгнул в окно.

Я не видел, как от толчка плюхнулся лицом в землю мальчишка, но зато услышал, как громко и смачно он облил меня ругательствами. Не видя своего обидчика, он прошелся по мне в мужском роде, а затем на всякий случай повторил все то же самое, но в женском варианте. Я слышал его, но не обращал внимания. Ради дела парнишка мог бы и пострадать, уверен, что ему это зачтется. Хозяев теней никто не мог назвать неблагодарными, по крайней мере без ущерба своему здоровью. Да и мне было уже не до мальчишки. Я торопился и не все осколки выбил из рамы. Одним из притаившихся я расцарапал голень левой ноги.

Я не сдержался, выругался, и снова выругался, когда обнаружил кровь, которая просочилась по невидимой ноге. Теперь я стал более уязвим, но какого кейворита, Стросс меня и без того каким-то образом видел. Быть может, он изобрел очки-видимки или просто продал душу дьяволу за новые способности. Мне было некогда копаться в сомнениях и размышлениях, мне надо было догнать Стросса. Я спрыгнул в комнату, обратил внимание на вжавшегося в кресло деликатного старика в круглых очках, домашних тапочках и с томиком Диккенса в руках. Он смотрел прямо на меня, и я подумал, что он сейчас предложит мне чашечку кофе и выкурить с ним трубку отборного табачка. Такому человеку будет неудобно отказать, и я не стал дожидаться, когда мои безумные фантазии воплотятся в жизнь. Я бросился к дверям, открыл их и выбежал в коридор. Конечно, Стросс не станет дожидаться меня, чтобы уравновесить шансы. Дверь на улицу все еще закрыта, поэтому я бросился наверх, где располагалась комната бывшего инспектора. Перепрыгивая через ступеньку и помечая их кровью, я оказался на втором этаже.

Здесь никого не было. Жильцы, даже если мучились от приступов любопытства, прятались в своих комнатах. Я быстро нашел жилище Стросса, дверь оказалась заперта, я толкнул ее с разбега, и она поддалась. Я влетел в комнату, которая с первого взгляда показалась мне безлюдной. Потом я обнаружил одежду Стросса, в которой он встречал мальчишку-посыльного на крыльце. Значит, он разделся и теперь был невидимым. Это было очень плохо, потому что появился очень весомый шанс упустить его. Не сразу я увидел колеблющуюся от дуновения ветерка занавеску. Где-то с половину минуты было растрачено впустую.