Контракт на невинность - Анна Шварц

Только толку с моих размышлений? Ясно одно — Камилю не хотят отдавать наследство и пойдут на все ради этого. Мне опасно выходить куда-то без охраны. Могу сидеть дома безвылазно. Больше ничем себе или Камилю помочь не могу.

Ладно. Проблемы стоит решать по мере их поступления. Утром меня больше всего беспокоил вопрос беременности. Поэтому я беру тест и приступаю к проверке. Сейчас я уже сама сомневаюсь, что могу оказаться беременной. Но с чего-то же меня тошнит?

Я долго сижу на унитазе, ожидая результат. Сжимая в руках тест и тупо глядя на него.

Одна полоска.

Ладно.

Вероятно, я действительно не беременна от Камиля.

Из комнаты я выхожу, надев спортивный бежевый костюм. Мне хочется выпить воды, поэтому я иду на кухню, но в коридоре сталкиваюсь с Камилем. Он просто стоит, опираясь плечом на стену и что-то пишет в смартфоне. Услышав мои шаги, он поднимает взгляд.

— Куда? — интересуется он, а я пожимаю плечами.

— Хочу пить. Кстати, на тесте получилась одна полоска. Так что я действительно не беременна.

— Я его купил для твоего самоуспокоения. Другого и не ожидал, — он убирает телефон в карман и подходит ко мне. Окидывает быстро взглядом с головы до ног. Я замираю, когда он поднимает руку и, взяв меня за подбородок, проводит небрежно большим пальцем по губам. Один раз, и другой — помедленнее, с нажимом, — выглядишь сильно бледной. Тебя только тошнит или еще что-то беспокоит? Тебе стоит увидеться с врачом.

— Нет, зачем? — растеряно произношу я. От его слов почему-то согревает в груди теплом.

Когда последний раз кто-то думал о моем состоянии? Хоть немного! Я падала в обмороки и доедала за сестрой, возвращалась поздно вечером, попадала в больницы, но всем было плевать. И я о себе не думала. Наверное, только те люди, которые получают от других заботу, способны себя любить. Осознавать себя, как личность со своими потребностями. А я кем была?.. Я просто Ева. Я должна зарабатывать деньги, доучиться и вырастить младшую сестру. Даже сейчас я думаю больше о ней и об отце. Я боюсь, что с ними могут что-то сделать. А о себе я беспокоюсь ли? Нет… плевать, что будет дальше.

— … ты меня слышишь? — голос Камиля выдирает меня из размышлений, и я рассеянно моргаю, — иди и отоспись еще раз.

— Не могу, — вырывается у меня, — меня тревожат слова того человека. Он ведь пойдет на все, лишь бы сорвать нашу свадьбу. Что, если он похитит или убьет моего отца или сестру?

— Ничего он не сделает. Твоя сестра под хорошей охраной. За твоим отцом никто не следил и никто не знает, где он сейчас. В клинике он лежит анонимно. Забудь про этого уёбка, — после этих слов Камиля я хмурюсь, а потом до меня доходит, что он говорит не о моем отце, а о том человеке на инвалидной коляске, — ты сейчас живешь с человеком, которого следует бояться больше него.

— Ты из-за него стал таким, да? — задаю я внезапно вопрос. Он вылетает сам по себе, просто потому что мне теперь хочется узнать о Камиле больше, не из-за того, что он меня пугает, а потому что он первый человек, который хорошо отнесся ко мне. Почему-то “нормальным” людям было на меня плевать. А тот, кто меня купил для каких-то своих целей, убийца и преступник, почему-то заботится о моем здоровье и о моих желаниях.

Камиль едва прищуривается в ответ и убирает руку от моего лица.

— Тебя это не особо касается.

— Ладно, — соглашаюсь я, — но меня касается другое. Ты разведешься, когда получишь обратно свои деньги? Или есть еще какие-то условия в завещании, для которых тебе нужна жена? Что ты со мной собираешься сделать?

Убийца криво усмехается в сторону.

— Лучше бы ему не спину сломали, а язык вырезали, — произносит он со смешком, — болтливая сука.

— Я все равно уже все услышала, — хмурюсь я, — я просто надеюсь, что ты не станешь меня топить в болоте, избавляясь от свидетеля. Надеюсь. Правда. Если ты захочешь жениться на девушке, которая тебе нравится… ты можешь со мной развестись и я буду молчать о том, что случилось. Ну или просто скажи, если я тебе еще буду нужна. Чтобы я была готова остаться с тобой. Просто, — я делаю неопределенный жест рукой, — просто хоть буду представлять, как дальше жить.

— Я не стану тебя топить, Ева, — произносит Камиль, оглядывая меня еще раз с ног до головы. Словно убеждается еще раз в том, что меня действительно можно и не кидать в болото, — после того, как я получу деньги, ты мне больше не понадобишься. Можешь уйти потом, если захочешь.

— А… — вырывается у меня сдавленно. Что, он серьезно готов так легко распрощаться со мной? Настолько быстро? Он даже не задумался над ответом. Почему он тогда показывает мне свою заботу? Я отвожу взгляд в сторону, чувствуя, как почему-то обида и недоумение расцветает ядовитым комом в груди. Но я не успеваю расстроиться окончательно из-за этих холодных слов, как Камиль задает внезапный вопрос:

— Ты хотела остаться мне женой? Я к тебе даже не прикасаюсь, потому что ты меня боишься. По-моему, еще вчера ты предлагала мне купить резиновую куклу. Если тебя устраивают такие отношения, то меня они вряд ли будут устраивать дальше.

— Только из-за этого? — мой голос странно срывается. Я замолкаю, дергаю плечом, теряюсь окончательно, поняв, что делаю странные жесты, и бормочу:

— Ладно, я поняла. Это и впрямь отстойно, ты прав.

А потом разворачиваюсь и быстрым шагом иду обратно в комнату. Я хотела пить, но лучше я попью из-под крана в ванной, лишь бы Камиль не увидел мое выражение лица и забыл этот разговор.

— У меня все нормально, — сообщает мне сестра, когда я до нее дозваниваюсь, лежа в ванной и наблюдая, как расплывается солевая “бомбочка”, которую я заказала вместе с баночками крема, — я только пришла со школы. Тут, кстати, парни адекватнее. Кстати, как там тот парень, который ко мне заходил?

Пфф. Боже, Хазар что, ей действительно так понравился? Я не понимаю, чем. У него же на лице написано, что он тот еще мерзавец, просто эталоннейший.

— Никак. Может быть, его посадят, — сообщаю я, вспомнив разговор Камиля с ним в свадебном салоне, а сестра издает возмущенный звук.

— Что-о?!

— Что слышала, Ляля. Думай лучше об учебе, а не о таких парнях.

— Ты стала такой злюкой, — произносит обиженно сестра, — мне просто не с кем общаться. Я раньше гуляла с друзьями, и ты, хотя бы, по вечерам дома была. А теперь я одна. И скучаю, — она внезапно начинает плакать со всхлипываниями, а я замираю с телефоном.

Конечно же, она скучает. Боже, ей ведь так мало лет! Естественно, она будет скучать без близких, она ребенок, который еще не привык жить один, и которому нужна семья. А что я могу сделать? Если бы отец, хотя бы, не пил, все было бы проще…

— Ляля, — осторожно произношу я, — потерпи пожалуйста, еще немного. Я скоро вернусь и мы…