Контракт на невинность - Анна Шварц

— Ниоткуда, — как-то грубо отвечает мне мужчина. Я прищуриваюсь, — давай, крась свое лицо. Нам пора ехать.

— Ты что, был женат? — спрашиваю я, а он смотрит в мою сторону так, что у меня сразу пропадает желание задавать какие-либо вопросы. Навсегда. Ну или на пару часов точно. Я молча распаковываю тон и начинаю накладывать на лицо, поглядывая в зеркальце.

Черт, почему-то мне кажется, что я права в своих подозрениях.

Тон попался мне очень хороший: он полностью перекрывает и покрасневшую от слез кожу, небольшой прыщик на виске и даже поры, которые я считала нормальными. Мое лицо становится гладким, и светлым, как у куклы. Черная тушь только подчеркивает это совершенство. Мне страшно даже прикасаться к коже. Никогда у себя такую не видела.

Я убираю в бардачок косметику и ловлю на себе внимательный, слишком прямой взгляд Камиля.

— Что? — моя рука на автомате взмывает к лицу. Непонятно, что я хочу сделать: то ли прикрыться, смутившись из-за этого взгляда, то ли, все-таки, дотронуться до лица и убедиться, что все в порядке.

Камиль отвечает мне спустя несколько секунд. Его взгляд медленно соскальзывает куда-то вниз, становится задумчивым.

— Ты пользовалась бы большой популярностью у противоположного пола, — произносит внезапно он, — если бы так выглядела чаще. Парни любят милых девочек со стервозным взглядом.

— Пф, — вырывается у меня, — у меня нет стервозного взгляда. Я вообще мало похожа на стерву. И я уже выхожу замуж за тебя. Так что поздно говорить о какой-то там популярности.

— Уже да.

Он отворачивается и заводит машину. Мы трогаемся с места, а я хмуро смотрю на профиль убийцы.

— А Вале ты тоже давал такие ценные советы? — не сдерживаюсь я, а Камиль морщится в ответ.

— Кому?

Дьявол, он что, реально уже не помнит, кто такая Валя или притворяется?

— Вале. Моей подруге. Той самой, которая у тебя в ногах ползала в том борделе, лишь бы ты ее взял обратно, — напоминаю я.

Он усмехается в ответ.

— Ревнуешь? В нашу первую встречу я тебе предлагал уехать со мной, но ты отказалась.

Ревную?

Нет. Но… оу, он что, запомнил меня?

— Уехать развлечься? — я поднимаю пальцы, делая ими “кавычки”, — ты устроил бы тройничок с моей лучшей подругой и со мной? Знаешь, это как-то…

— Дьявол, нет, — Камиль тихо смеется, вгоняя меня в ступор и заставляя замолкнуть, потому что этот смех словно царапает мою кожу, отчего хочется поежиться, — я бы довез твою Валю до дома и высадил бы. Мы бы остались с тобой вдвоем.

— Да? И что бы мы делали?

И снова я получаю тот самый пристальный взгляд.

— Похоже, что ничего, — хмыкает убийца, — ты не тащишься от мысли переспать со мной. Это из-за того, что тебя пытались изнасиловать?

Я сощуриваю глаза в ответ. Его чертова прямота меня немного напрягает. Какого он это вспомнил вообще? Повлияло ли это как-то на меня? Вряд ли. Не уверена, просто…

— Не знаю, — я решаю перевести эту тему на другую, — Почему именно я-то? Валя лучше справилась бы с ролью твоей жены. Знаешь, я уже давно думаю, что ее похождения не хуже, чем то, во что вляпалась я за эти дни. Ее, хотя бы, не искала полиция, а наркоманию можно вылечить…

— Дело не только в этом, — резко отвечает Камиль и я вижу, как мы заворачиваем к ЗАГСу, — если бы на твоем месте была Валя — она бы уже сто раз продала меня. Или просто-напросто сдохла бы сегодня.

— Ты преувеличиваешь, — бормочу я, — она более приспособлена к такой жизни, чем я…

Машина останавливается. Камиль, похоже, не желает продолжать со мной разговор на эту тему — он просто выходит на парковку, обходит машину и открывает мою дверь. Я тоже вылезаю, приняв протянутую руку и нервно вздыхаю.

Черт.

Еще около часа, а то и меньше — и я впервые стану чьей-то женой.

Выйду замуж, не предупредив об этом ни сестру, ни отца. Не зная, что меня ждет в будущем. Я даже не знаю, какая у меня будет фамилия! Надеюсь, я хотя бы смогу доучиться в институте.

Дьявол, а если об этом узнают мои однокурсники? Они будут шептаться, как минимум. Учителя? Боже, как… нервно.

Я чувствую, как моя ладонь тревожно потеет. Я сжимаю руку Камиля так сильно, что у него могут остаться вмятины от моих ногтей.

— Расслабься, — слышу я спокойный голос мужчины и прекращаю стискивать его ладонь, — для тебя мало чего изменится в наших отношениях. Это всего лишь формальности.

Он толкает двери ЗАГСа и мы делаем шаг в большой зал.

Потом Камиль замедляется. Он останавливается и тянет меня назад. За свою спину, словно пытаясь спрятать. Я растерянно смотрю на него, не понимая, почему он тормозит и вижу, как взгляд убийцы становится темным, колючим и настороженным.

Я замечаю причину его беспокойства: к нам направляются несколько мужчин. Пятеро высоких и крепких физически парней, на которых будто вот-вот треснут рубашки по швам. Один из них толкает перед собой инвалидную коляску. В ней сидит мужчина лет пятидесяти с полностью седыми волосами и злым, прищуренным взглядом.

Я выдыхаю только когда за нашими спинами появляется охрана Камиля.

Даже замуж спокойно не получается выйти. Что теперь происходит и кто эти люди? Напряг убийцы я чувствую всей кожей.

— Камиль, кто это? — шепчу я, но он игнорирует мой вопрос. Вместо этого я слышу усмешку.

— Надо же, — выплевывает едко Камиль, обращаясь к человеку на инвалидном кресле, — ты, наверное, выполз из своей берлоги впервые за долгие годы.

— Ну, ты меня вынудил, — голос этого человека вызывает у меня какое-то странное и мерзкое чувство. Слишком высокий для мужчины, наглый и самоуверенный, — хочешь жениться, Камиль? Не стыдно? У тебя совершенно нет совести. Я позабочусь о том, чтобы все узнали, что эта девчонка — всего лишь инструмент. Для твоей цели.

— Нихера себе, — хмыкает Камиль, — ты решил устроить сцену с разборками? А твоя совесть позволяет тебе убивать?

Я осторожно поднимаю взгляд на убийцу, чтобы оценить обстановку. Он не боится этого человека. Он смотрит на него так, словно не будь вокруг столько людей — давно бы набросился на него и перегрыз горло.

— Я чист перед законом, — ехидно отвечает человек, — в отличие от тебя. Свадьбы сегодня не будет. Можешь разворачиваться и уезжать.

Я чувствую, как Камиль тянет меня за руку. Мне приходится собрать всю волю в кулак, чтобы отправиться за ним, потому что тот человек напротив меня чем-то тревожит.

Камиль подходит к инвалидной коляске. Наклоняется к человеку и произносит очень тихо, но я слышу каждое слово, сказанное холодным, стальным тоном: