Атлантида - Дэвид Гиббинс

На руках каждого члена экспедиции были миниатюрный компьютер и дисплей, который своевременно оповещал о состоянии окружающей среды и системы жизнеобеспечения. Воздушная смесь для дыхания поддерживалась автоматически, а компьютер сообщал о глубине погружения, характере водной среды, ее температуре и даже о психологическом состоянии подводника.

— Интерком обеспечит надежную внутреннюю связь с ГВСА, — сказал Костас. — Не забудьте включить его, когда войдем внутрь лодки.

Проверив снаряжение, Джек взял с полки девятимиллиметровый пистолет «Беретта-92ФС», сунул в рукоятку магазин с пятнадцатью патронами и спрятал оружие в водонепроницаемую наплечную кобуру вместе с запасным магазином.

— Стандартная экипировка, — пояснил он Кате и ободряюще улыбнулся, вспомнив разговор накануне погружения о рискованности мероприятия. — В таком деле никогда не чувствуешь себя в полной безопасности.

— Доктор Ховард, срочное сообщение с борта «Сиквеста».

— Включи громкую связь, — приказал Джек технику, взяв микрофон. — Это Ховард. Прием.

— Джек, это Том, — послышался голос, с трудом преодолевающий треск и шум от статических помех. — Шторм в конце концов накрыл нас. Наблюдаются сильные электрические разряды, видимость уменьшилась до пятидесяти метров, шторм достиг десяти баллов и постоянно усиливается. Все гораздо хуже, чем я предполагал. Не могу оставаться на прежнем месте в такой опасной близости от острова. Повторяю, не могу находиться в такой опасной близости от острова. Прием.

Даже несмотря на многочисленные помехи, все отчетливо слышали тревогу в его голосе. Джек нажал кнопку ответа:

— Каков прогноз на ближайшее время? Прием.

— Один из самых разрушительных циклонов, зарегистрированных в это время года. Вам следует немедленно подняться на борт. Прием.

ГВСА слишком велик, чтобы развернуться и закрепиться к якорной системе «Сиквеста». В такую штормовую погоду его вообще может опрокинуть и разбить о корму судна. Горький опыт подсказывал, что слишком опасно возвращаться на судно в таких условиях.

— Какой у нас выбор? Прием.

— Вам придется действовать на свой страх и риск в течение суток. Я намерен увести «Сиквест» на двадцать морских миль севернее штормового фронта, а потом вернуться назад, когда все стихнет. Прием.

— У нашего ГВСА нет возможности последовать за «Сиквестом» под водой на столь длительное расстояние, — проворчал Костас. — Батареи рассчитаны лишь на время выполнения спасательных операций и могут обеспечить нам движение только на пару миль после разрядки.

Джек надолго задумался, прежде чем поднести микрофон к губам.

— Том, дай нам минуту на размышление. Прием.

В гнетущей тишине Джек посмотрел на своих техников. Те молча кивнули. Энди и Бен — ветераны ММУ. Энди прекрасный специалист по подводной технике и шеф Костаса в этой области, а Бен пришел в отдел безопасности Питера Хоува из Королевского флота. Оба преданы идеям ММУ и готовы следовать за Джеком хоть на край света.

Увидев столь единодушную и решительную поддержку со стороны специалистов, Джек ощутил прилив адреналина. Они зашли слишком далеко, чтобы выпустить удачу из рук. Сейчас любое передвижение «Сиквеста» вызовет всплеск интереса со стороны недоброжелателей, которые без колебаний пойдут на крайние меры против тех, кто встанет у них на пути. Джек понимал, что это единственный шанс.

— Мы остаемся, Том. Повторяю, мы остаемся и попытаемся обратить плохую погоду себе на пользу. Это будет нашим преимуществом, так как сейчас ни одно враждебное судно не сможет приблизиться к острову. Пока вы будете далеко от нас, мы попытаемся пробиться к интересующему нас месту. Прием.

— Я понял, — прозвучал сквозь треск и шум спокойный голос. — Уберите свой радиомаяк и используйте его только в крайнем случае. Иначе его может засечь любой приемник в нескольких милях вокруг. Ждите, когда мы свяжемся с вами. Желаем удачи. «Сиквест» уходит.

Какое-то время внутри аппарата было тихо, только жужжали газоочистители да слегка шумел электромотор, убирающий радиомаяк.

— Десять минут истекли, — сообщил Бен из-за пульта управления. — Вам пора спускаться.

— Хорошо, давайте приступим к делу и устроим пикник на обочине.

Энди подошел к люку и поднял крышку. Перед ними открылось небольшое пространство выходной камеры. Давление воздуха в подводной лодке и спасательном аппарате сравнялось.

Костас перебросил ноги через край люка и нащупал внизу лестницу на внутренней стенке. При этом он стал надевать маску на лицо, но потом вдруг остановился.

— Еще одно…

Джек и Катя удивленно посмотрели на него.

— Это вам не «Мария Селеста». На борту «Казбека» в момент затопления находился экипаж в полном составе, то есть семьдесят три человека. Хочу, чтобы вы были готовы к самому неприятному зрелищу.

— Мы пойдем по этому узкому коридору, — сказал Костас. — А за переборкой, что позади нас, находится реакторный отсек.

Костас сошел с последней ступеньки лестницы в спасательном отсеке и огляделся, освещая прикрепленным на шлеме фонарем внутреннее пространство подводной лодки. Джек следовал за ним, наклоняясь, чтобы не задеть головой низкий потолок. Одновременно он протянул руку Кате, помогая ей спуститься вниз. Она бросила последний взгляд на двух техников, которые смотрели на них из люка ГВСА, а потом решительно последовала за Джеком.

— Что это за белое вещество? — спросила девушка, глядя на покрытые белым порошком приборы, провода и трубы. Затем она провела рукой в перчатке по поручням и долго рассматривала серебристый налет, отдаленно напоминавший снег.

— Осадок, — объяснил Костас. — Вероятно, он появился в результате ионизации между металлом и заметно увеличившимся количеством двуокиси углерода, после того как перестали работать газоочистители.

Призрачный глянец лишь усиливал ощущение полной заброшенности судна. Все это настолько отличалось от внешнего мира, что древний город казался принадлежащим совсем другому миру — воображаемому.

Они медленно продвигались по узкому коридору, а потом неожиданно вышли на пустое открытое пространство, ограниченное непроглядной тьмой. Костас сделал несколько шагов вперед и остановился перед электрическим распределителем, закрепленным на стене между трубами. Он достал из сумки миниатюрный пневматический очиститель и осторожно сдул с приборов белый осадок. Затем сунул в розетку вилку шнура, протянутого из ГВСА, после чего на приборной панели замигала красная лампочка.

— Вот это да! — восхищенно воскликнул он. — Он все еще работает, после стольких месяцев под водой! А мы считали советскую технологию безнадежно отсталой. — Он посмотрел на Катю: — Не хотел вас обидеть.

— Никаких обид.

Вскоре помещение осветилось флуоресцентными лампами, которые вначале замигали, словно вспышки молнии. Археологи сразу выключили свои лампы на шлемах, и пред ними предстал затерянный и оттого еще более жуткий мир многочисленных приборов, проводов и другого оборудования, покрытого толстым слоем белого порошка. Было ощущение, что они вдруг оказались в ледяной пещере, и это чувство усиливалось от голубого мерцания флуоресцентных ламп и клубов пара, образующихся в холодном воздухе от дыхания членов экспедиции.