Моя простая курортная жизнь. Том 2 - Мэри Блум

такие моменты — оно оставалось абсолютно невозмутимым, словно комар прожужжал над ухом. Вывести ее из себя по-настоящему, пожалуй, мог лишь ее сосед. Ну так он сколько лет практиковался.

Вот только, несмотря на все это внешнее спокойствие, по воздуху будто начала расползаться ледяная аура ее недовольства. Подружки Валентины быстренько отступили в сторонку, явно почувствовав надвигающуюся грозу. Однако сама бунтарка гордо шагнула вперед, нарываясь как обычно.

— Раз ты такая непонятливая, — подытожила Императрица, — то посидишь и подумаешь о своем поведении. Сегодня все останетесь после уроков.

Руслана мигом сделала пометку в свой карательный планшет.

— А чего все-то? — нахмурилась Валентина. — Хочешь меня наказывать, меня и наказывай. Остальные-то тут при чем?

— Все, — повторило уже давно охреневшее величество. — И кто выделывался, и кто снимал, и кто присутствовал, — добавила она, окинув ироничным взглядом меня.

— А случайных зрителей-то за что? — еще больше возмутилась бунтарка.

— Да, случайных зрителей-то за что? — вмешалась Инна.

Катерина невозмутимо перевела глаза с одной на другую, выступивших сейчас в одной команде.

— А случайным зрителям надо думать, на какие зрелища смотреть, — изрекла эта зараза и вполне довольная собой развернулась и уцокала каблуками прочь.

А ведь, могу поспорить, целый месяц, как я начал мутить с ее подругой и сидеть за ее столом, она только и искала причину меня наказать — и вот наконец-то ее нашла.

Ep. 38. Я, она и моя подружка

На это наказание я пошел без надежды на амнистию.

— Блин, — сетовала на последней перемене Инна, обнимая меня в подсобке, — я бы пришла и забрала тебя оттуда, но Катерина сказала, что, если я так сделаю, ты получишь целую неделю наказаний! Так что придется отсидеть до конца…

— Да ладно, — сказал я, глядя на ее расстроенное лицо, — отсижу до конца. Что такого-то?

— Все бы было нормально, — вздохнула моя спортсменка, — если бы не эта звезда Тиктока, блин… Если она к тебе там будет приставать, жопой там около лица тверкать или еще чего, сразу пиши мне, я приду и разберусь!

— Говоришь, как будто она какой-то монстр, — усмехнулся я.

— Ну вообще-то, да — она тот еще монстр, — проворчала капитанша, еще крепче обнимая меня. — Знаешь, когда она только в школе появилась, тут такое было! Хорошо, что Катерина взяла и сразу четко поставила ее на место, а то бы сейчас не школа была, а бордель…

Зато теперь, благодаря Катерине, мы имеем не бордель, а этакую Северную Корею в миниатюре, где в неположенных местах не то что тверкать, но даже громко разговаривать нельзя.

— Раскрашена вся как карта сокровищ, кто там что найдет… — продолжала бурчать Инна. — Ты бы видел ее в Версале — чего она там только ни творила!

— А что ты там творила? — я с любопытством нырнул ладонью под школьную юбку.

— Я там вела себя прилично, — игриво проворковала моя девушка в ответ, прижимаясь ко мне все теснее. — А вот вечерком буду неприлично…

В таком обнадеженном состоянии я отсидел последний урок и добрался до кабинета для наказаний — самого последнего на самом последнем этаже — такого укромного школьного уголка, куда отправляют всех диссидентов, посмевших бросить вызов официальной власти. Внутри как и в прошлый раз было довольно людно.

— Романтик, — раздалось со средней парты у окна, едва я вошел в кабинет, — сядешь? — добавила Валентина, показывая на пустой стул рядом с собой.

Помнится, в прошлый раз она сидела не одна — теперь же две ее подружки, наказанные, как и я, за компанию, перебрались на одну парту вперед, оставив место рядом с оторвой вакантным. Неужели специально для меня?.. « Моя» — очень некстати пронесся в голове вытатуированный кусочек загадочной надписи над ее киской. Чувствуя, как меня интригует все, что с ней связано, я подошел к ее хозяйке и сел рядом. К тому же, несмотря на опасения Инны, бунтарка сейчас выглядела смиренно и даже как будто чуточку виновато. Рукава блузки опущены, пряча татуировки, пуговицы застегнуты почти до самой шеи, и только ярко-красный лифчик выделялся из-под белой ткани, все же напоминая, что рядом плохая девочка.

— В общем, мне неловко, — начала она, как только я приземлился рядом. — Извини, что тебя из-за меня наказали. Выглядит, словно я тебя подставила.

— Да все нормально, — сказал я.

Меня и без тебя рвались наказать — ты случайно повод дала.

— Не, так не пойдет. Держи, — Валентина распахнула сумку и, вытащив оттуда плитку шоколада, протянула мне. — Пусть извинение будет посущественнее…

В принципе, от еды и секса я никогда не отказываюсь. Девушкам нужно кому-то все это давать, так почему бы не мне?

— Спасибо, — не став ломаться, сказал я.

— А нам? — тут же заныли ее подружки, поворачиваясь к нашей парте. — А мы тоже голодные, а мы не покушали! А нам у тебя ничего нет?

— Хотите? — я развернул шоколадку.

Все случилось так быстро, словно я бросил крошки хлеба гуляющим по парку голубям.

— Хотим! Спасибо! — загалдели они и мигом растащили все, оставив мне лишь одну дольку.

— Эй, совсем обалдели! — прикрикнула на них оторва. — Чайки вечно голодные! Я же ему купила!

Хихикая, они стали смачно грызть похищенное.

— Романтик, — хрустя шоколадом, вдруг спросила одна, — а правда, что ты брат Мишеля?

Я чуть слюной не подавился.

— Кто я?

— Слухи ходят, — охотно пояснила другая, — что ты брат Мишеля, которого прятали, пока тот в городе был…

Ага, в железную маску запирали — видимо, поэтому я на него совсем не похож.

— Нет, — развеял я эти небылицы, — мы не братья. Вообще не родственники.

— А незаконнорожденный брат Императрицы?

А чего сразу не их совместный сын?

— Это где вы такого наслушались?

— Ну люди разное говорят, — протянула первая. — И потом, ты непонятно откуда появился и сразу вон за стол к Императрице сел!

Ну вообще-то, я в этой школе уже второй год. Если вы меня до этого не замечали, то это ваши проблемы. Чтобы хоть как-то подсластить эту мысль, я даже доел оставшуюся дольку шоколада.

— Что вы к нему пристали! —