Градостроительная политика в СССР (1917-1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку - Марк Меерович

Советская модель «государственно-ведомственно-кооперативного» жилищного строительства отрицала западный город-сад как организационный и имущественный прототип, потому что исключала возможность существования частной собственности на недвижимость и землю. Но позволяла населению через «советскую рабочую жилищную кооперацию» вкладывать в жилстроительство собственные средства, при этом основываясь на исключительном праве государства распоряжаться возведенной недвижимостью. Финансирование советского градостроительства базировалось на объединении средств из различных источников. Но затем распределение и эксплуатация возведенного жилого фонда осуществлялись исключительно централизованно, под полным контролем ведомств (наркоматов) или местных органов коммунального хозяйства, которым высшее партийно-правительственное руководство страной делегировало права «субъектов» градостроительной активности. В Советском Союзе, так же как и в Германии, подобная централизация финансирования градостроительной политики и управления ею призвана была обеспечивать «рационализацию» строительства[368].

Представителей советских ведомств-застройщиков привлекало в индустриальном строительстве Германии также и то, что квартиры вводились в эксплуатацию с комплектованием стандартным набором основных предметов мебели. В рамках требований производства мебели для удовлетворения нужд трудящихся, которые декларировала в этот период советская власть, подобный опыт не мог не притягивать к себе внимание.

Делегация отмечала те положительные отличия германской строительной отрасли от советского ведомственного строительного комплекса, которые следовало превратить в материал для серьезного анализа и заимствования. Это прежде всего технологичность строительного производства. Изучаемые примеры массовой застройки для рабочих поразили советскую делегацию полным отказом от кирпичной кладки: дома не возводились на стройплощадке, а собирались на месте из готовых элементов. Так, крупные пемзобетонные плиты размером 3×1,1×0,2 м и весом 726 кг[369] изготавливались не на стройплощадке, а на заводе (рис. 83). А на площадке из этих уже готовых строительных элементов дома складывались, как из заготовок детского конструктора. Благодаря этому удавалось вчерне осуществлять монтаж двухэтажных домов жилой площадью 65–70 кв. м (с погребом) за 17 дней с незначительным количеством рабочих[370] или большим количеством (18 человек), но очень быстро – за 1,5 дня[371]. Кроме того, пемзобетонные плиты позволяли осуществлять серьезную экономию материалов: а) дорогостоящей арматуры, в которой не нуждался подобный сборный дом; б) кирпича, так как плита толщиной 20 см заменяла кирпичную стену толщиной 46 см, обеспечивая те же самые теплоизоляционные показатели, которых требовали германские нормы, и т. п.

Рис. 83. Монтаж домов из крупных пемзобетонных плит

Другой тип домов – сооружения из шлакобетонных пустотелых блоков размером 22,5×25×50 см, то есть такого веса, чтобы один человек мог легко поднять и уложить их, – также собирался в немыслимые сроки: два блокированных дома вчерне за три дня. Перекрытия этажа из облегченных дырчатых железобетонных балок монтировались за три четверти часа[372].

На фоне советской строительной практики середины 1920-х гг., основанной на ручной кирпичной кладке и лишенной даже намека на индустриальные методы возведения зданий[373], подобная технология имела очевидные преимущества. Ее внедрение обещало дать серьезный выигрыш в трудозатратах, материалоемкости, скорости и в конечном счете сулило значительную эффективность массового строительства.

Будущее советских городов и рабочих поселков, перспективы рабочего жилищного строительства в СССР виделись руководству советских ведомств-застройщиков вполне традиционным образом. Но не в виде «буржуазных коттеджей», а в форме многоэтажного, многоквартирного городского жилища с индивидуальными квартирами на одну семью[374]. Поэтому внимание делегации особенно привлекал тот факт, что при общем поселковом характере планировки германских пригородных поселков в их застройке использовались дома именно городского типа. В этот период советские застройщики исходили из представления о том, что основным типом застройки в поселениях-новостройках возле промышленных, энергетических, транспортных предприятий должно являться коллективное жилище: многоэтажные благоустроенные общежития, рабочие казармы, жилые здания коридорного типа, секционные дома коммунального заселения и т. п.

Делегация обратила особое внимание на то, что возводимое в Германии жилище снабжалось горячей водой, отоплением и канализацией централизованно, а не от локальных котельных и мелких очистных сооружений. Особо подчеркивался факт максимально полного использования всех помещений здания, в частности подвалов и чердаков. Так, например, подвалы изначально приспосабливались для хозяйственных нужд и поэтому имели естественное освещение за счет поднятия пола первого этажа на 0,9–1,1 м выше уровня тротуара, с входом в подвал с общей лестничной клетки, что позволяло избежать привычного в России отдельного наружного входа, «загромождавшего двор навесами и ограждениями, неудобного для жильцов и требовавшего на свое осуществление излишних средств». А чердаки, образуемые стенами, специально приподнятыми выше верхнего перекрытия, использовались для устройства помещений общего пользования (в частности, прачечных, одна прачечная на две лестницы для 12 квартир), а также для размещения дополнительных хозяйственных помещений общего пользования[375].