Градостроительная политика в СССР (1917-1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку - Марк Меерович

Индустриализация строительного производства положительно отличала германскую деятельность массового проектирования и возведения рабочего жилища от традиционной на тот период в России практики штучного проектирования и «ремесленного» строительства. В преддверии первой пятилетки именно эта тема стала предметом пристального внимания со стороны руководства советского строительного комплекса. Новизна подхода, реализованного в осмотренных делегацией поселках Праунхейм, Максмориц и Брухфельдштрассе, состояла в следующем: 1) изготовление домов осуществлялось не ремесленным, а фабричным способом, то есть элементы, предназначенные для монтажа (включая перекрытия, крыши, стены и т. д.), изготавливаются в стационарных мастерских, а не на месте постройки, по определенным сериям и сортаментам (заметим, что в Германии и Америке в это время даже частичное применение стандартных частей зданий, изготовленных заводским способом, сразу давало экономию до 30 %[376]); 2) в техническом отношении сборное домостроение многократно ускоряло возведение зданий, причем разбивка наружной стены на несколько типов панелей: подоконных, опорных, межоконных – позволяла снизить вес конструкций и обходиться более легкими и более дешевыми переносными или самоходными кранами; 3) строительное производство на месте работы организовывалось в несколько смен (а также круглогодично), что позволяло максимально полно использовать дневное время и весь строительный период; 4) оно осуществлялось по четкому календарному графику с полным исключением простоев, подобно промышленному конвейерному производству; 5) подобная технология была лишена привычных для России «приобъектных складов», совершенно ненужных в условиях подвоза материалов небольшими партиями по мере надобности, а также свободна от услуг кладовщиков, счетоводов, конторщиков, сторожей и исключала выписку бесконечных требований, разрешений, расписок и пр.; 6) проектно-строительная документация разрабатывалась на основе планировочных стандартов с обязательным использованием всего ассортимента заранее разработанных элементов; в ее составе, кроме обычных чертежей (планы, фасады, разрезы, узлы, детали), изготавливались специальные сборочные чертежи, подобно монтажным чертежам по сборке автомобилей[377]; 7) финансовая и организационная политика была направлена на снижение строительных затрат, прежде всего за счет ликвидации непроизводительных промежуточных операций и лишних технологических этапов, а также в результате привлечения фирм, специализировавшихся на выполнении отдельных видов работ и обладавших специальными машинами, механизмами, приспособлениями, инструментами и высококвалифицированными кадрами[378].

Основной вывод, который сделала советская делегация, состоял в том, что все вышеизложенные достоинства германской строительной практики могли бы получить значительно более сильный импульс в реализации и развитии, если бы основывались на возможностях крупной государственной строительной промышленности, как в СССР. Скорее всего именно это понимание и легло в основу постановки задачи переноса в Советский Союз передового немецкого опыта ускоренного, стандартизированного, дешевого и качественного строительства массового жилья для рабочих («индустриального домостроения», как назвали бы его сегодня), для этого по результатам экскурсии в СССР были приглашены на работу архитекторы – авторы изучавшихся рабочих поселков[379]: Вальтер Гропиус это приглашение отверг, Бруно Таут и Эрнст Май приняли[380].

В 1928 г. власть на государственном уровне фактически впервые за весь период своего существования высказала официальную позицию в отношении жилищной политики: 4 января 1928 г. было принято постановление Центрального исполнительного комитета и Совета Народных Комиссаров Союза ССР, которое так и называлось – «О жилищной политике»[381].

Постановление однозначно фиксировало цели государственной жилищной политики, фактически приводя в вид конкретных формулировок ту стратегию использования жилища как средства обеспечения процесса индустриализации, которую власть и так реально осуществляла все предшествовавшие годы: «Придавая строительству рабочих жилищ и улучшению общего состояния жилищного и коммунального хозяйства первостепенное значение в деле индустриализации страны и считая очередной задачей обеспечить дальнейшее увеличение жилой площади для рабочих промышленности и транспорта… должно производиться наиболее рациональное с точки зрения индустриализации страны и достижения максимального эффекта строительства (рабочих жилищ. – М. М.) распределение средств»[382].

Постановление объявляло «целесообразным дальнейшее расширение индивидуального рабочего жилищного строительства»[383], но делало это с тремя принципиальными оговорками.

Во-первых, поскольку частное жилище заменялось в рамках советской жилищно-расселенческой политики особым типом жилья – коммунальным покомнатно-посемейного заселения, постольку его возведение допускалось лишь в тех рабочих поселках и промышленных районах, которые не включались в программу индустриализации и поэтому сюда не направлялось государственное финансирование. Как следствие, здесь «бытовые и экономические условия не позволяли в достаточных размерах развивать крупное государственное и кооперативное жилищное строительство» (то есть в дачных и курортных поселках, располагавшихся вне промышленных районов, а также в мелких городах, лежавших вне ареалов индустриализации и, следовательно, вне направленности стратегических интересов власти)[384].

Во-вторых, поскольку никакие иные категории населения, кроме пролетариата, не «пользовались доверием» власти, к возведению частного жилища допускались только застройщики из числа рабочих.