Повелитель стали - Виктор Зайцев

Утром продолжили движение уже более организованно, гребли весь день усердно, без остановки на обед. Удалось к темноте почти добраться до Сулара, ночевать возле города новоиспеченный рабовладелец не решился, устроились километрах в двух ниже по течению. Вялого, как обычно, на всякий случай, привязали к дереву, а ночью устроили дежурство, которое Белов проверял каждый час, обошлось спокойно. Далее движение продолжили после того, как он прикрепил вторую лодку к корме своей капроновым шнуром, длиной десять метров, который взял ещё в доме. На вёсла своей лодки он посадил самую сильную женщину, сам переоделся и лёг на корме, прячась от наблюдателей на берегу. Придерживаясь левого, дальнего от города, берега, обе лодки ранним утром проплыли мимо Сулара. Когда поднялись выше города за первую излучину, Белов решил, что прошли незаметно. К сожалению, фокус не удался, через полчаса показалась лодка, на которой пятеро мужиков догоняли тывайцев. Сначала он хотел включить мотор и уйти от них, но разглядел, что луков и арбалетов у преследователей нет, после чего решил захватить разбойников в плен, даже ценой простреленных конечностей.

Догоняли тывайцев разбойники из Сулара почти час, за это время лодки отошли от города километра на два, если не больше, скрывшись за парой мысов. Когда до преследователей оставалось не более полусотни метров, Белов дал команду причалить к плоскому левому берегу Камы. Там он высадил всех своих пассажиров, отвязал вторую лодку и развернулся на своём судне, с замаскированным мотором, навстречу людоловам, в их лодке уже разглядел старого знакомого Маригу, троих собутыльников по Сулару и одного незнакомого парня. Когда до встречи лодок оставались немногие метры, Белов выстрелил самому здоровому парню в ногу, другому, с дубинкой в руке, в руку. Первый подскочил от боли и упал в воду, второй выронил дубинку и стал не опасен. Оставались трое, у двоих были в руках дубинки, а Марига вытащил нож, своими размерами похожий на римский короткий меч. Белов перехватил карабин, как боевой шест, и ждал столкновения лодок, медленно идущих навстречу друг другу.

За считанные секунды до столкновения бортами он прыгнул ногами вперёд, сталкивая ближайшего бандита в воду. Упал, правда, Белов неудачно, противника столкнул, но сам сильно приложился рёбрами о борт, однако успел торцом приклада карабина ударить второго парня с дубиной в солнечное сплетение. Тот согнулся, опустив дубинку, а Марига бросился на лежащего на дне лодки чужака. Тот ухитрился встретить его ударом ступни в пах. Падая за борт, Марига успел дотянуться ножом до голени противника. Не чувствуя боли, Белов поднялся и закрепил успех несколькими ударами карабина по головам врагов. Затем принялся связывать двоих парней в лодке и на вёслах поплыл подбирать сброшенных за борт. Раненный в ногу еле заполз в лодку, его сыщик даже не стал связывать, парень с трудом сам себя перевязал. Зато другой пытался из воды напасть на Белого, удалось успокоить его веслом по голове, в лодку, правда, пришлось затаскивать самому. Мариги в воде не оказалось, тывайцы тоже проворонили его исчезновение. Вернулись на берег, где Белов обнаружил рану на ноге.

После перевязки распределились по трём лодкам и поплыли дальше, изо всех сил налегая на вёсла. Облегченные лодки шли заметно быстрее, была надежда добраться до следующего города засветло, хотя бывший сыщик предвидел некоторые проблемы с захваченными злодеями. Устраивать им суд было, по меньшей мере, наивно. Хорошо бы продать всех пленных, но в Булгарии продавать булгар нельзя, это он успел выяснить. Оставалось тащить с собой пленных до границы, через четыре города. Так и вышло, к четвёртому городу, Россоху, подплыли вечером на пятый день. Высадив всех на стоянку за реку, Белов переправился через Каму и прошёлся по пристани. Один купец собирался идти вверх по Каме, другой – вниз, на Волгу. Белов поговорил с купцом, плывущим вниз, предложил недорого купить пятерых невольников. Когда купец согласился, Белов объяснил, что покупать придётся выше по течению, где заканчивается Булгария, поскольку невольники булгары. Видя колебание купца, он скинул цену до трёх гривен за каждого, поскольку теперь знал цены на невольников, и легко уговорил торговца. Договорившись провернуть сделку ранним утром, путешественник зашёл к знакомому – Грачу.

Чеканщику он много рассказывать не стал, коротко сообщил, что захваченных в плен тывайцев мужчин не нашли, и оба возвращаются домой. Фактически ни слова лжи в этом не было. На оставшуюся гривну Белов купил слиток меди весом почти двадцать килограммов, выспросил о больших торгах, которые случались по определённым дням дважды в месяц. Разузнал от словоохотливого Грача местные новости, самой интересной оказалась сватовство дочери местного старейшины, которую тот выдавал замуж за сына самого богатого торговца в Россохе. Из новостей более мелких, но значительно полезнее, было то, что нефть привозят для продажи в Россох, где довольно дёшево продают для освещения. Распрощавшись с Грачом, Белов с трудом дотащил слиток меди к лодке, рана на ноге давала о себе знать.

Утром он собрал своих подшефных и свистом дал знак купцу, как условились, направившись вверх по Каме. Через час лодья купца догнала караван из трёх лодок, примерно до полудня двигались рядом, на обед остановились на одной поляне. Хорошо знающий границы Булгарии, купец решил, что это место не нарушит «честности сделки». Белов вывел свой «товар», подручные купца их формально осмотрели, хотя за такую цену можно было брать любых, даже хромых и больных. Продажа на юге только одного из пятерых невольников полностью окупала покупку всех остальных. Тут же быстро составили купчую, Белов поинтересовался, где купец будет торговать.

– На берегу Каспийского моря, в Усть-Итиле. Там самый лучший рынок рабов, самые высокие цены на Волге. Выше только в Византии, но добираться туда с Волги неудобно. Зовут меня Хамит, каждый год я поднимаюсь по Волге и Каме, если будет ещё товар, предупреди на пристани в Россохе, возьму, – довольно улыбался выгодной сделке южанин, – я запомню тебя, Белов.

– Я тоже запомню тебя, Хамит, – попрощался Белов.

Оставшиеся дни пути до Тывая прошли в нарастающем напряжении, женщины и дети чувствовали, что возвращаются в родные края, где ничего и никого не осталось. Когда лодки причалили к берегу в устье Сивы, все вышли на старый причал и долго бродили вокруг брошенных домов, на заросшей высокой травой поляне. Женщины плакали по убитым родным, маленькие дети плакали, глядя на матерей. Глядя на них, Белов перестал наконец жалеть проданных Хамиту разбойников, угрызения совести о сделке мучили его два дня. Оставаться в разрушенном селении не захотел никто, особенно, когда хозяин объяснил, что разбойники, похитившие их, живы и могут вернуться. Второй раз догонять торговцев Белов не собирался, рассказав женщинам, что в следующий раз он не сможет их выкупить, не на что. Когда все осознали необходимость переселения подальше от Камы, он ещё раз напомнил, что в доме на берегу реки Бражки он старший и его указания должны выполняться без каких-либо сомнений и споров. Возражать никто не стал, до возвращения мужчин Белов был уверен в исполнительности переселенцев.

… – Где нам его искать? – мрачно зыркнул глазами Рудый на подрагивавшего во влажной одежде Маригу. Тот прибежал сразу, едва сумел выбраться из Камы.