Колючка для высшего эльфа или сиротка в академии - Анита Жарова

ему в лицо, — больше я тебе ничего не должна. Теперь я ухожу. 

Не дожидаясь его ответа, быстрым шагом пересекла зал, прихватив накидку. Покинуть тайное место оказалось проще, чем попасть и легче, чем держать ровную поступь.

Двадцать первая глава

Рамуэль Найтвейн с гулом и скрипом встал на место за моей спиной. 

Легкое дуновение не пойми откуда взявшегося ветра будто прошептало: «Наматеа». 

Обернулась, упершись взором в каменное лицо. 

Выругалась от переполняющих эмоций. 

Кожу губ по прежнему жгло и пощипывало, щеки горели, а мысли так и не собрались в кучку. 

На секунду показалось, что статуя нахмурилась после моего ругательства. 

Простите, высокородный Рамуэль, сегодня просто странный вечер. 

Слишком странный. 

Опустив глаза, пробежалась по вязи на острие, запоминая рисунок. Точнее знакомые узоры. Слишком похожие на камушки-бусинки в моей фенечке. А ведь я миллион и сотни раз держала их в руке, но никогда не обращала внимания на выцарапанные линии. 

Зафиксировав в памяти изображение, поплелась в свою комнату. 

Вот только пройти окольными путями, как когда меня вела сфера — не вышло. Я попросту не помнила маршрут и осторожно кралась главными, более менее знакомыми путями.

— Стоять! 

Раздалось за спиной и я подпрыгнула на месте. 

Два мага безопасника быстро зашагали в мою сторону. 

— Доброй ночи, — промямлила я. 

Суровые мужчины меня пугали. Хотелось попятиться, а лучше убежать, но куда? От безопасников? Да они же сразу меня за преступницу примут, еще и атакуют. 

Успокоила себя напоминанием — комендантский час пока не объявляли и пусть мои прогулки по коридорам Голденхола возможно и выглядят странными, но ничего не нарушают. 

— Кто? — короткий и холодный вопрос, как раскат грома, пробил до костей. 

С выдохом скинула капюшон с головы и более менее спокойно отчиталась:

— Адептка академии, факультет стихийной магии. 

— Почему ночью не в своей комнате? 

— Ну…я с эльфийской вечеринки, меня пригласили, вот возвращаюсь к себе в корпус.

Взглядом проскользнула по суровым лицам. Один из безопасников вызвал у меня особо выраженное холодящее душу чувство. Весь в темном, густые черные брови, сдвинутые на переносице крючковатого носа, тяжелые складки у сухого рта придающие тонким бесцветным губам жестокости и мрачности. А еще глаза, странные, однотонные, словно расплавленный свинец. 

Бррр, желание убежать усилилось. 

Второй воспринимался не таким пугающим и даже не запомнился. А вот мрачный безопасник одной своей аурой отравлял и внушал страх. 

Возможно второй мужчина мне бы поверил, но мрачный тип нахмурился…ой, ну куда ему еще хмуриться? И так от свинцового взгляда сейчас будто ливень хлынет с бурей и громом. 

— На эльфийской вечеринке, говоришь? 

— Да, да, на эльфийской вечеринке, — закивала головой как бестолковый болванчик. 

— И где проходила эта вечеринка? Нас не извещали о вечерних мероприятиях в эльфийском корпусе, — удивился второй. 

Упсс. А вот озвучить где, я то как раз не могла. Мало того, что толком не знала как туда попасть, а по словам Кириэля это и невозможно, так с этической точки зрения некрасиво подставлять пригласившего меня в гости Найтвейна. Сказали же «тайная и в тайном месте, точка».

— Не могу сказать, — задумалась и решила чуть-чуть приоткрыть завесу секретности, — понимаете, вечеринка была тайная. То есть не для всех, простите, больше ничего сказать не могу. 

Свинцовые глаза впились в меня железными крюками и скрипучий холодящий душу голос выдал: 

— Неужели. Коллега, похоже у нас тут лгунья шляется по коридорам академии. Не наша ли это преступница? 

Он повернулся к «коллеге», а тот изогнув бровь, прищурился, анализируя слова «мрачного».

А я вот опешив, быстро захлопала ресницами. До меня не сразу дошло, что самое время спасаться. И вместо этого посыпались оправдания: 

— Да не лгу я. Да какая из меня преступница? Я сама жертва! Сегодня на стадионе была, испытание проходила, а вечеринка правда тайная, честно -честно. Можно я пойду, у нас же комендантский час вроде не ввели? Если не верите то…

Я на договорила, «мрачный» взмахнул рукой и на мгновение мне показалось, что сейчас меня ударят. Даже взвизгнула, но голос растворился, а губы будто склеили. Запечатали. Вот теперь стало не до лишних слов. Меня накрыла паника и я прижала ладонь ко рту, пытаясь расцепить сцепленные магией губы. 

— Гремор, зачем? — второй безопасник круто развернулся к напарнику. — применять формулы на адептах…

— Она лжет, она не адепт! — раздраженно рявкнул Гремор. 

— Ммммммаааммм, — промычала я протестуя. Вообще хотела сказать «нет, я адепт».

— Гремор?! — «коллега» шагнул вперед, пока «мрачный» стоял неподвижно, сверля меня однотонными глазами и вытянув руку, произнес, — не волнуйся, девочка, сейчас я сниму молчание и отведу тебя к ректору, узнаем касатель…но…гхр. 

«Коллега» захрипел, замерев. Лицо посерело и под кожей проступили вздувшиеся вены. 

Округлив глаза и безмолвно я уставилась на сдуревшего Гремора. Перевела взор на второго и снова на Гремора.

У безопасников это нормальный стиль общения или что-то вышло из под контроля? 

— Девчонка лжет! — прошипел внезапно зло Гремор, а его «коллега» повалился на пол. 

Отступив от упавшей к моим ногам массивной руки в перстнях, я с ужасом подняла голову на «мрачного». Замычала и снова попыталась разжать губы. 

Кем бы ни был этот безопасник Гремор, но он явно спятил. С чего он такой бешеный? 

Спросила бы, но вот рот мне прикрыли. А теперь отмороженный на всю голову «мрачный» вообще не казался мне похожим на человека. 

Черты сухого, резкого лица заострились. Мутные свинцовые глаза заполнились чем-то маслянистым, а полы его черной мантии, словно дым, стали распространяться, окутывая собой пространство. 

«Бежать» — ударом обрушилось на сознание.  

Сглотнув ком ужаса, сорвалась с места. Вот только в следующую секунду ноги увязли и я полетела на пол. 

При любой непонятной ситуации — спасайся бегством. Вот как это сделать, когда и рот заклеен и ноги увязли в напольном покрытии, которое неожиданно обрело консистенцию зыбучих песков? Даже отползти толком не выходит. Стараюсь, скребу пол, паникую. 

Что делать-то? Что делать? 

Оборачиваюсь и физиономия Гремора искажается. 

Страшно, дико холодно и в