Розовый костюм - Николь Келби

Хозяйки наполнили шампанским три приготовленных бокала. Кассини открыл свой портфель и вынул оттуда продолговатую серебряную коробочку размером примерно с ящик для сигар, отделанную кожаным кантом цвета хаки. Кейт никогда не видела ничего подобного. Раздался легкий щелчок – и внутри оказался фотоаппарат. Мисс Нона даже засмеялась от удовольствия, словно ей показали какой-то чудесный фокус.

– Где вы взяли такую прелесть?

– Это моментальная фотография. «Полароид».

– Сфотографируйте нас, пожалуйста! – попросила мисс Нона и обвила своей хрупкой ручкой плечи мисс Софи.

Обе держали в руках бокалы с шампанским и улыбались во весь рот. Словно вдовы высокопоставленных лиц, поднимающиеся на борт «Титаника», чтобы совершить кругосветное путешествие. Разумеется, первым классом. Их расшитые бисером платья из нинона[52] напоминали те воздушные, развевающиеся на ветру одеяния, которые носили в дни молодости Хозяек; обе предпочитали этот стиль до сих пор. В конце концов, они и салон назвали «Chez Ninon». Не хватало только чулок на круглых подвязках и шляп силуэта «колокол» – и они были бы настоящим воплощением «ревущих двадцатых».

Возможно, время не пощадило их, и тела их постепенно превращались в тени, и все же Кейт казалось, что от них обеих по-прежнему веет атмосферой романов Скотта Фицджеральда.

Министру стиля, похоже, все это казалось весьма забавным. Щелкнула вспышка. Кассини повернул какую-то ручку, открыл заднюю стенку аппарата и достал оттуда готовый снимок.

– Вот фотография, которую мы только что сделали, – сказал он, но на бумаге ничего не было видно.

Хозяйки выглядели явно разочарованными.

– Но где же мы? – спросила мисс Нона.

– Одну минутку. Фотография должна полежать, и тогда проявится изображение.

Кейт показалось, что он говорит то с русским акцентом, то с итальянским, а то и с французским. Прямо как мистер Чарльз. Хорошенько встряхнув фото, он положил его на золоченый столик – отлежаться – и повернулся к Кейт:

– Да, жакет. А ну-ка, наденьте его.

Он сказал это как-то чересчур резко, и Кейт колебалась. Жакет был ей, безусловно, слишком велик, так что наверняка будет плохо на ней смотреться. И наверняка совершенно не понравится Кассини.

Мисс Софи потрепала Кейт по плечу.

– Ну же, надевай, ничего страшного.

– Будь нашей моделью, – поддержала ее мисс Нона.

Кейт скинула рабочий халатик, и ее руки скользнули в рукава розового жакета. Рукава, естественно, оказались ей слишком длинны; они почти полностью закрывали пальцы. А плечи были настолько широки, что сползали назад. Первый ряд кармашков оказался у нее не выше талии, а на уровне бедер. Кейт совсем растерялась, чувствуя, как плохо сидит на ней изделие. И все же ей страшно хотелось хоть одним глазком взглянуть на себя в зеркало. Розовый жакет был таким мягким, таким красивым! Кейт словно оказалась внутри цветущего куста пионов.

Какие они смешные, эти цветы! И как сильно они зависят от множества других вещей, желая показать миру свою мимолетную красоту. Крошечные муравьи предприимчиво отгибают их лепестки и забираются внутрь еще до того, как цветок полностью распустится и начнет благоухать. Кейт чувствовала себя таким муравьем, забравшимся внутрь розового жакета и пытающимся приручить непокорное букле. А Супруга П. виделась ей солнцем, сияющим в небе и абсолютно равнодушным ко всему вокруг.

Кейт закрыла глаза и представила себе, что это ее жакет; и ей вдруг показалось, что такое вполне возможно.

– Ты выглядишь как стюардесса или работница аэропорта, – сказала ей шепотом мисс Нона и с несколько рассеянным видом потыкала скрюченным пальцем в высокую прическу Кейт.

Ногти у нее на пальцах были длинные, похожие на птичьи когти. Интересно, подумала Кейт, а как на самом деле сейчас выглядят мои волосы? Шуинн явно чем-то их склеил на макушке. Во всяком случае, мисс Нона оказалась не в силах даже покачнуть получившееся сооружение.

Министр стиля с недовольным видом посмотрел на них и сказал мисс Ноне:

– Насчет этого крысиного гнезда можете не беспокоиться. На фотографии головы видно не будет, я ее срежу.

Что ж, теперь Кейт точно знала, на что похожа ее прическа.

Щелкнула вспышка.

– Повернитесь, – сказал министр. Она повернулась. – Еще повернитесь. – Она повиновалась.

При каждом повороте он щелкал фотоаппаратом.

– Теперь спиной ко мне, – велел он. – Нам нужно как следует рассмотреть плечи.

Кейт повернулась спиной.

– Хорошо. Прекрасно. Отлично. Finis.

Кейт больше была не нужна, с ней он покончил. Похоже, с жакетом тоже. Пол был буквально усыпан одноразовыми лампочками от вспышки; некоторые прожгли в ковре маленькие дырочки, а некоторые опалили ткань, которую Кассини небрежно отшвырнул в сторону.

– Уберите все это, – велел он Кейт. – Мне совсем не хочется наступить на стекло и испортить себе туфли. Возьмите щетку и подметите.

Кейт просто ушам своим не верила. Да правильно ли она его расслышала?

– Только сперва снимите жакет, – продолжал командовать он. – Хотя вам и надевать-то его не следовало.

Нет, все-таки она все расслышала правильно. Она осторожно сняла с себя жакет, но ни за щеткой, ни за пылесосом не пошла. Она аккуратно, не снимая перчаток, вывернула жакет подкладкой наружу и попыталась показать ему свою работу. Поломойка на такую работу не способна. Подкладка была простегана идеально, просто изумительно. Возможно, если он увидит, как здорово это у нее получилось, то все-таки перед ней извинится? Шелк был пришит к букле в точности так, как того требовала Шанель, – почти невидимыми стежками, и расстояние между рядами было не больше двух сантиметров. В подгиб вшита золотая цепочка, чтобы жакет сидел, как полагается. Все было выполнено безупречно. Кейт очень рано пришла в мастерскую, чтобы, используя свое личное время, закончить жакет. Руки у нее ныли от усталости, но это, безусловно, была самая лучшая ее работа. И за щеткой она идти совершенно не собиралась!

Хозяйки, конечно, заметили, что Кейт оскорблена, и сразу начали суетиться вокруг нее, пытаясь дать этому типу понять, что он не должен обижать их маленькую Кейт.

– Посмотрите, как восхитительно отделан этот жакет. Кейт все просто идеально исполнила, – сказала мисс Нона.

– Она у нас самая лучшая мастерица, – подхватила мисс Софи. – Посмотрите, как положены стежки – не правда ли, удивительная работа?

Но Кассини, не обращая на старушек ни малейшего внимания, занимался своими фотографиями: каждую он сперва хорошенько встряхивал, а затем снимал с нее покрытие. Бумагу с негативами, еще мокрую от химикатов, он швырял на пол, где по-прежнему валялись использованные лампочки для вспышки и прожженная в нескольких местах ткань. От этих химикатов почти наверняка на ковре останутся пятна, думала Кейт. Касаясь горячей лампочки, мокрая бумага шипела, испуская кисловатый запах, смешивавшийся с запахом горелой ткани.