Завещание алхимика - Наталья Александрова

– Это адрес той квартиры, где находилась эта картина,прежде чем попала в Эрмитаж.

– Может быть, нам с вами стоит пойти туда? –предложила Лидия. – Может быть, на месте я вспомню больше?

– Я сам хотел вам предложить именно это!.. –проговорил Старыгин.

Вера Антоновна прождала прихода Старыгина все утро. Потомотвлеклась на дела, которых за время ее горестного бездействия накопилосьвеликое множество, и спохватилась только после обеда, что не знает номера егомобильника. Ей не хотелось откладывать разговор с ним на завтра – ведь он жесказал, что будет благодарен за любые сведения о происхождении картины. А тутпоявилась возможность найти человека, который в свое время был близко знаком схозяином картины, да еще сам он художник и рисовал интерьеры. Если даже у негоне сохранилось тех рисунков, то он может вспомнить множество важныхподробностей!

Вера с нетерпением посматривала на часы, рабочий деньнеумолимо подходил к концу. Тогда она решила сама найти Старыгина и отправиласьк нему в мастерскую без предварительного звонка. Кроме всего прочего, ейхотелось взглянуть на картину, и она сильно сомневалась, что Старыгин позволитэто сделать. Когда закончит реставрацию – пожалуйста, а в процессе работы –вряд ли. А если она явится неожиданно, он не сможет отказать.

Она свернула в нужный коридор и уже почти достигла целисвоего путешествия, как вдруг услышала женский смех.

Дверь мастерской открылась, и оттуда вышла женщина. Высокая,темные гладкие волосы, стройная фигура, одета дорого и со вкусом. Сама несознавая, что делает, Вера замедлила шаги. Следом за женщиной вышел ДмитрийАлексеевич Старыгин, очень оживленный, даже слегка суетливый. Запирая дверьмастерской, он нежно, даже интимно сжал женщине локоть. А она засмеялась –низко, воркующе. Он тоже улыбнулся и прошептал что-то на ухо своей даме.

Вера метнулась в нишу ближайшей двери, от души надеясь, чтоникто не выйдет и не шандарахнет ее этой дверью по затылку. И осознала свойпорыв только после этого. Ей отчего-то не захотелось окликать сейчас ДмитрияАлексеевича. Эти двое были так сильно заняты друг другом… Вера представила, какона зовет Старыгина и бежит за ними по коридору – бледная, с растрепаннымиволосами. Сегодня на ней было все то же синее платье в горошек и темно-синийпиджак. Она сильно похудела за последнее время, и пиджак висел на ней, как навешалке.

Старыгин, конечно, не слишком обрадуется ее появлению, а егодама взглянет пренебрежительно, сверху вниз. И хотя Вере решительно все равно,что подумает про нее эта женщина, она поговорит со Старыгиным при более удобномслучае, сейчас ему явно не до нее. В конце концов, это надо ему, так пускай самее найдет. Ничего, не рассыплется…

Женщина впереди отняла у Старыгина свою руку и обернулась,бросив назад быстрый взгляд. Вера едва успела отпрянуть к двери, но все жеоглядела ее внимательно. Темные прямые волосы, высокие скулы, твердые чертылица, а в глазах – как две молнии. И тут же все изменилось – обычный взгляд,чуть растерянный, губы сложены в полуулыбку.

Они ушли, держась за руки, а Вера все стояла у чужой двери.Лицо этой женщины на миг показалось ей знакомым, она видела что-то подобное нетак давно…

– Уроборос мистагитус, – заговорилМохаммед, – древний артефакт, может быть, самый древний и могущественныйна земле. Говорят, первый уроборос изготовил сам Сатана, да будет проклято егоимя во веки веков, вложив в него древнюю магию и черную злобу своего сердца.Потом ученики и слуги Сатаны создали еще несколько таких артефактов. В каждомиз них содержится крупица сатанинского сердца. Говорят, опять же, что сейчас наземле имеется тринадцать уроборосов, чертова дюжина дьявольских талисманов, икаждый из них обладает удивительной властью – уроборос мистагитус превращаетпростые металлы в золото, возвращает молодость своему владельцу…

– Философский камень! – воскликнул Фридрихвзволнованно. – Это философский камень!

– Можешь назвать его, как тебе угодно, высокоученыйгосподин, – возразил Мохаммед, исподлобья взглянув на алхимика. –Однако цена черного артефакта слишком высока… это не то, что я приношу тебе в своейсумке, не то, за что можно заплатить герцогским золотом!

– Не беспокойся, мусульманин! – оборвал егоФридрих. – Я готов на что угодно, готов заложить душу дьяволу, чтобыполучить древний артефакт!

– Ты сам не знаешь, о чем говоришь, добрый господин! Вэтом ломбарде залогов не возвращают! Заплатив за уроборос своей душой, ты ужене сможешь расторгнуть сделку!

– Я уже сказал тебе, Мохаммед, и повторю снова – ясогласен заплатить любую цену!

– Что ж, высокоученый господин, – торговецсклонился еще ниже, голос его стал приторно-угодливым, – ты получишь то, очем просишь, только запомни – все, что исходит от Сатаны, исполнено лжи иобмана… и не говори потом, что я тебя не предупреждал!

Он закинул суму со своими товарами на плечо и направился квыходу. Перед самой дверью он оглянулся и негромко проговорил:

– Жди, высокоученый господин! Сегодня, после заходасолнца…

До самого вечера Фридрих не находил себе места. Он пыталсяесть, но еда казалась безвкусной, как жеваная бумага, а вино кислым, как уксус.Он пытался работать, но инструменты валились у него из рук, колбы разбивались,химические вещества не смешивались в ретортах, как будто утратили своисвойства. В голове у алхимика раздавался глухой тоскливый шум, сквозь которыйто и дело пробивался тихий злобный смех или приглушенный, презрительный голос,повторявший два слова – уроборос мистагитус…

Начало темнеть. По углам лаборатории замелькалитаинственные, угрожающие тени. Вглядываясь в них, Фридрих цепенел от страха,поворачиваясь к ним спиной – чувствовал чей-то пристальный, неотступный взгляд…

Вдруг лязгнул засов на входной двери, дверь приоткрылась, ив комнату заглянул мрачный мужчина в форме герцогского гвардейца. НайдяФридриха взглядом, гвардеец поманил его к дверям.

– Кто ты? – спросил Фридрих, опасливо шагнуввперед. – Кто тебя прислал?

Гвардеец прижал палец к губам и снова поманил алхимика.

«После захода солнца…» – вспомнил Фридрих слова Мохаммеда ирешительно двинулся за солдатом.

Они вышли в коридор, спустились по крутой винтовой лестнице,оказались в большом сводчатом помещении, освещенном несколькими факелами.Гвардеец придержал Фридриха за плечо, прислушался. Где-то неподалеку раздалисьтяжелые шаги, вскоре они удалились и смолкли. Тогда гвардеец пересек сводчатуюкомнату, сделав алхимику знак следовать за собой. Он остановился возле низкойдвери, достал связку ключей и одним из них отпер дверь.

Фридрих шагнул за солдатом и оказался в низком темномкоридоре, откуда потянуло холодом и сыростью.

– Куда ты меня ведешь? – спросил он, испуганновглядываясь в темноту.