Король-волк - Эндрю Питерсон

закрыл глаза и поморщился, беззвучно плача. Вода вытекла у него изо рта, скатилась по яркому оперению крыла, закапала наземь и исчезла в щели между булыжниками. Сара подумала: «Вот так же и мои слова утешения». Они проносились над Артамом, не касаясь его израненной души.

Борли подполз ближе и взял человека-птицу за руку. Гретталина ласково коснулась ладонью его лба. Маленькая Лола опустила голову плачущему Артаму на плечо. Другие сироты тоже проснулись и окружили несчастного Хранителя. Десятки маленьких ручек гладили его, десятки голосов упрашивали: «Не плачьте, господин Артам, всё хорошо, не бойтесь».

Артам лежал с закрытыми глазами, но плакать он перестал.

И тут из темноты со стороны Торборо донёсся шум. Скрипели вёсла, лодки стукались друг о друга, ворчали и стонали тролли, шипели и рычали Клыки. И каркали вороны в небе, предвещая гибель.

Марали встала и вынула из-за пояса ножи. Стоящие вокруг неё сироты дрожащими руками стиснули вилки. Бард Армулин перешагнул через лежащего Артама и двинулся вперёд со свистоарфой в руке.

– Проснитесь, братья и сёстры! – крикнул Гаммон с причала.

Он стоял с высоко поднятым мечом и смотрел на реку, а потом повернулся к людям, чтобы все увидели буквы «П» и «М», алеющие у него на груди.

– Настал час отваги! Мы встретим врага не дрогнув, ибо рассвет побеждал тьму с тех пор, как Создатель сотворил этот мир. Ночь темна, но свет проникает и в самые глубокие ущелья. Докажем это своими мечами и кровью!

Мужчины, женщины и дети, собравшиеся на рыночной площади, воздели оружие и издали боевой клич, в котором звучала насмешка над Клыками, Нагом Безымянным и всеми злобными тварями, когда-либо осквернявшими прекрасный Ануот. Их крики разнеслись над рекой, эхом отдались от стен Торского замка и словно порыв ветра полетели обратно.

Когда крик затих, тысячи глаз впились в темноту, стараясь разглядеть передовые лодки Клыков. Плеск продолжался, рычание сделалось тише, и тогда Гаммон крикнул:

– К бою!

42

Узрите рассвет

Гаммон и скриане ждали, ждали, ждали… но Клыки всё не показывались. Восток озарился бледным светом, и появились слабые очертания Торского замка и домов на противоположном берегу, однако ни Клыков, ни троллей видно не было. Скриане начали удивлённо переговариваться. Они устали от бессонной ночи. Затем кто-то крикнул, что Клыков нет и за баррикадой.

– В городе чисто? – спросил Гаммон у Эррола.

– Да, командир. Ничего не понимаю. Мы не слышали, как они ушли. Я думал, это уловка. Но потом Ольмин пошёл на разведку и никого не обнаружил. Они все как сквозь землю провалились.

Гаммон посмотрел на баррикады, потом на реку – и улыбнулся. Склонив голову, он произнёс благодарственную молитву.

– Они ушли? – спросила Марали, взбегая на причал. – Драки не будет?

– Пока нет. Узнаем больше, когда настанет день.

– Он настал, – сказал Эррол, указывая на восток.

Солнце ещё не вышло из-за горизонта, но небо уже сияло. Великолепные алые облака отражались в безмятежной водной глади.

– Узрите рассвет! – крикнул Гаммон, воткнул меч в доски причала и, оставив его так торчать, взял Марали за руку и подошёл к воде. Люди на площади меж тем завопили от радости – ещё громче прежнего.

Как выяснилось впоследствии, Клыки не слышали ликующего крика дагтаунцев. Эррол и ещё несколько воинов отважно переправились на лодке в Торборо и вернулись, улыбаясь до ушей.

– Они ушли, – сказал Эррол и покачал головой, как будто сам не верил своим словам.

Дагтаунцы, разобрав баррикады, отправились оценить ущерб, причинённый их домам и лавкам. Гаммон и Марали тем временем зашли в таверну «Трубка и пинта» и велели подать ягодного сидра.

Эррол сел рядом и поблагодарил хозяина, который поставил перед ним дымящуюся кружку.

– В городе ни единого Клыка, командир. Пыли тоже нет – значит, их не перебили. Мы нашли свежие следы на дороге, ведущей в форт Ламендрон.

– Значит, драться будем там, – сказал Гаммон.

Эррол помрачнел:

– Зачем?

– Наверняка Клыки собирают силы в старом форте. Если нападём быстро – может быть, застанем их врасплох, и тогда на нашей стороне будет некоторое преимущество. Скриан тысячи, но Клыков больше. Нам очень нужны преимущества… – Гаммон потёр подбородок. – Надо бы отправиться на разведку. Вдруг это ловушка. Прокрадёмся через Глибвуд в Ламендрон и посмотрим, что они затевают.

– Я с вами, – заявила Марали.

– Нет, детка, это опасно.

Марали зло прищурилась:

– Опасно? А кто дрался бок о бок с тобой на крыше? И кто много лет жил на Восточной излучине? Да я завалила шесть клыкастых коров, прежде чем мне стукнуло тринадцать!

– Ладно, ладно, – со смехом ответил Гаммон. – Ты с нами. Честно говоря, надо быть дураком, чтоб тебя не взять. Эррол, если Клыки действительно в Ламендроне, бить нужно будет быстро и крепко. Перегони к нашему берегу все пустые лодки, чтобы мы могли выступить, когда придёт время.

– Куда вы собираетесь? – спросила Сара, стоя на пороге.

За ней маячил понурый Артам. Крылья у него висели, касаясь грязного пола.

– Артам, – произнёс Гаммон. – Именно тебя я и хотел видеть. Мы с Марали собираемся на вражескую территорию. Ещё одна пара глаз – и пара крыльев – мне пригодится. Ты с нами?

Артам склонил голову набок и жалобно улыбнулся, а потом кивнул. Глаза у него покраснели от слёз, руки были судорожно стиснуты на груди.

– Только если мы возьмём с собой королеву Сару, – сказал он. – Я её не оставлю. Кто-то золжен её ищать-дащищать. Должен защищать. Да. Я золжен её дащищать.

Сара с силой развела ему руки и объяснила:

– Он должен кого-то защищать.

– Это может быть опасно, – заметил Гаммон.

– Если так, безопаснее всего будет рядом с Артамом Ветрокрылом, – и Сара крепко сжала ему руку, а Артам кивнул.

– А дети? – спросила Марали.

– Они вернулись в «Напёрсток и нитки». Армулин их отлично развлекает. Он говорит, историй и песен об Анниере у него хватит на несколько дней.

И вот Сара Кобблер, Артам Ветрокрыл, Гаммон Фельда и Марали Ткач под тёплым весенним солнцем взошли на паром и переплыли Блап. Они пристали к противоположному берегу, на котором царила тревожная тишина. Эррол простился с друзьями и на одной из вражеских лодок вернулся в Дагтаун, а остальные свели лошадей с парома и въехали в Торборо.

Если не считать случайных собак и швапов, шныряющих по замусоренным улицам, они были одни.

Марали впервые оказалась в большом городе. Она с восторгом разглядывала красивые каменные стены, арки и веранды. Клыки бесчинствовали в Торборо почти десять лет, но всё-таки ещё можно было разглядеть его былое величие. Почти целый час тишину нарушал только стук подков по мостовым; наконец путники выехали из городских ворот и направились по дороге