Эскорт. Выхода нет - Кейт Арнес

и ощущение, что в них песок насыпали. Но приложив не мало усилий, я вижу массивные цепи, держащие меня практически навесу под потолком, стоя лишь на носочках. С тонких запястий струйками стекает кровь, толстое железо врезается в кожу. Болит все тело, а рук я совсем не чувствую.

Осматриваю помещение, еле удерживая голову, морщусь, когда во время движений простреливает все тело.

Я больше не в том ужасном, маленьком сарае, кажется это место еще ужаснее. Подвальное помещение, с небольшим окошком с толстыми решетками, откуда проступает свет уличного фонаря, голые, грязные стены, сырость и вонь. И ужасная вонь, словно здесь уже кто-то умер, и уже давно.

Я конечно не знаю, как пахнет разлагающихся труп, но почему-то только это предположение приходит в голову.

Наверное здесь где-то есть камера. Потому что через несколько минут раздается скрип ржавого замка, а затем и двери.

— Проснулась, дорогая? — медленным шагом подходит ко мне, поедая пирожок.

Это странно, но чувств у меня этот урод не вызывает. Совсем. Никаких.

Я лишь молюсь и верю. Молюсь и верю. Верю в себя, и верю в Мэтью.

Чтобы не видеть мерзкую физиономию Александра, я вспоминаю наши стычки с Мэтью, вспоминаю, как боялась его, но в то же время искала встречи с ним. Вспоминаю, как доставала из него пулю. Вспоминаю, как он впервые посмотрел на меня как на женщину. Боже, в тот момент я увидела в его глазах, что я самая красивая, желанная, нужная девушка на всем белом свете. И пусть он говорил совершенно противоположные слова, не совпадающие с его мыслями и глазами, в которых он не мог спрятать правду, все, что чувствует по отношению ко мне, я чувствовала себя окрыленной. И конечно наши ночи, безумные, нежные, страстные, наполненные стонами и криками, звуками столкновения горячих и мокрых тел.

И я перемещаюсь в особняк, представляю, что он сейчас рядом. Прижимает к себе, нежно целует, окутывает своим запахом все пространство. И кажется, я начинаю ощущать его в реальности. Его запах. Отчего я улыбаюсь. Глупая у меня улыбка, или вымученная, жуткая, я не знаю. Да оно и не важно.

— Что, сука, лыбишься? Скажи, я тоже хочу. — в разы его лицо сменяет злорадство и веселье на раздражение и злость.

Продолжаю улыбаться, снова погружаясь в свои фантазии. Как же хочу, чтобы они стали реальностью.

— Я тебя спрашиваю, тварь! — повышая голос, жирной рукой стискивает мои скулы в железной хватке. Смотрит на меня, словно пытается вчитаться в непонятный текст. — Я тебя спрашиваю! Говори! — горланит, раздирая голосовые связки.

В глазах плещется ярость. Всепоглощающая ярость.

Как же быстро он меняется, как быстро ярость стирает все человеческое с его лица.

Так и не дождавшись от меня ни одного слова, пробежавшись по мне беглым взглядом, он замахивается и отвешивает мне звонкую пощечину.

Взвываю от резкой боли в израненной шее, импульсом передающей боль в спину и ноги.

Еще чуть-чуть. Еще чуть-чуть. Продержись.

Резким движением поворачивает мою голову к себе и снова замахивается. Ухмыляюсь.

Вот только его рука не встречается с моей кожей. Не суждено.

В следующую минуту происходит то, что наполняет мои легкие, сердце и все мое дрожащее тело надежой на спасение.

На улице задаются громкие хлопки, выстрелы и крики.

Одна мысль оглушает настолько, что не ощущаю следующий удар, который снова выбивает все пробки в голове.

Он пришел за мной.

Глава 50

Мэтью

Я болван, идиот, дурак. Я последни й урод, раз посчитал возможным иметь какие-то отношения, раз просто допустил такую мысль. В моей жизни не должно быть ничего кроме пустого секса. Мне ничего не нужно было от женщин. Только их подчинение, выполнение своих «рабочих» обязанностей без привязанности, нежности, общения и прочей мишуры.

Поэтому я всегда платил за секс. Нанимал профессионалок, трахал так, как мне было нужно и отпускал. Никогда не спал с ними в одной постели, не разговаривал ни о чем, кроме секса, и тем более не задумывался о чем-то больше, чем просто секс.

Но с этой белобрысой девчонкой все пошло не по плану. Я должен был просто, мать его, помочь перебраться в другую страну, уничтожить все, чем дышит ее обидчик, что собственно я давно сделал. Но черт, ее отпустить не смог.

В тот вечер, на аукционе, одна белокурая, длинноногая девушка впилась мне в сознание своими огромными, несчастными и полными ужаса глазами. Впилась и не отпускает. Ощущения, что я точно повернут на ней вызывали гнев, отторжение, непринятие.

Я пытался сторониться, свести наши встречи к минимуму, даже старался не смотреть на нее. Еле сдерживал себя от всяких глупых мыслей и поступков. Боролся с собой, лишь бы просто не прийти к ней в комнату и не зависнуть на спящей, маленькой девчонке.

Но ночь, когда она вызвалась помочь мне с ранением, решила все. Я подумал, что это лишь временное увлечение, что все пройдет. Только с каждый днем, тянуло к ней все сильнее и сильнее, ревновал до вспышек ярости, бесился, что она не вела себя со мной так свободно, как с Деном.

Вообще крышняк поехал.

В Казахстан с ней полетел, чтобы рядом была. Не знал, сколько времени займет этот слет сливок общества, неважно, сделал так, как хотел.

Понимал, что не нужно это делать, но сделал. И мозги совсем подплавились.

Встречу сорвал, практически весь прием пропустил (опять же из-за вспышки ревности, которая застелила глаза), с Морозовым встречу чуть не сорвал и сильно напугал девчонку. Никогда подобного не допускал, никогда. Но крышесносный секс в машине, на дороге, подорвал все, что я сдерживал по отношению к Лиане. Я понял, что не смогу остановиться. Понял, что хочу видеть ее, бесить ее, вместе лежать в одной пастели, спать под одним одеялом и видеть ее сонную по утрам, когда она измотанная после ночного марафона, совсем голая сопит под боком.

Сижу в джете, смотрю на дремлющую девчонку и лыблюсь как пацан. Ничего не могу с этим поделать.

Бошкой понимаю, что в моей жизни не может быть место такой, как она. Ведь она никогда не захочет тупо трахаться, не такая она. Понял это сразу. Да и во мне она совсем другие чувства вызывала, не только дикую похоть. Но и то, что я не должен чувствовать. Она заставляет проявлять эмоции, срываться, терять контроль. С ней ярко. Но моя жизнь не такая, какой она заслуживает. Со мной она всегда будет в опасности.

Гнетущие мысли прерывает