Под знаменем Рая. Шокирующая история жестокой веры мормонов - Джон Кракауэр

Рон привязал «запаску» к заднему бамперу своей машины и сказал, чтобы Чип ехал прямо за ним. В случае торможения «запаска» остановит его машину. Таким образом они доставили автомобиль Чипа в мастерскую в Сакраменто. Как выяснилось, у Чипа не хватало денег на починку тормозов, поэтому он на месте продал автомобиль механику и часть денег отдал за бензин Рону.

Из Калифорнии Рон, Кнапп и двое детей Грант двинулись в южную Юту для встречи с Дэном и его последней женой.

Дэн и Лорин Грант приехали в Биг-Уотер первыми. Прошла неделя после их свадьбы, но они уже сильно ругались. Лорин попросила развода, и Дэн ей его дал. Рон еще не приехал, и Дэн автостопом отправился в округ Юта, оставив Лорин у Джозефа дожидаться появления Рона и своих сыновей.

Вскоре приехал Рон. Он переночевал в Биг-Уотер и рассказал о своем откровении хозяину. Чип Карнес подслушал их разговор: «Они обсуждали, как Рон вернется в Юту, соберет оружие и начнет убивать людей». По словам Чипа, Джозеф всячески отговаривал Рона от этих планов.

Тем временем Дэн отправился к своей второй жене Анн Рандак, которая жила в каньоне Спэниш-Форк. Он повел у нее день и ночь, после чего 23 июля, поцеловав Анн, поехал в Орем, чтобы навестить свою первую жену Матильду и детей. В тот день его младшему сыну исполнялся ровно год. Дэн практически не видел мальчика, и это был последний раз, когда он его увидел, находясь на свободе.

Дэн очень недолго пробыл с Матильдой и уехал во второй половине дня. Он направился в Прово, в дом своей матери Клодин, где должен был встретиться с Роном. Рон, Дэн, Кнапп и Чип провели день, стирая вещи и копаясь в моторе автомобиля. Они обсудили планы на завтра.

Следующий день, 24 июля, оказался праздником — Днем первопроходца‹‹39››. Рон, Дэн, Кнапп и Карнес обсуждали, что, возможно, поедут в Солт-Лейк-Сити, чтобы посмотреть на парад. Но, по словам Дэна, «Господь сказал Рону, что надо заняться кое-чем другим. Рон сообщил, что настал тот день».

В понедельник четверо мужчин сидели за столом в доме Клодин Лафферти, и Рон с Дэном обсуждали план убийства. Братья говорили, а сама Клодин сидела рядом на диване и вязала. Хотя она внимательно слушала разговор, она ничего не сказала. Вот что произошло, по словам Карнеса, сказанным во время суда: «Рон обсуждал что-то из Библии. Он говорил о полученном им откровении. В этом откровении… ему сообщили, что он должен кое-кого убить. Я услышал, что они один раз произнесли имя „Бренда“. Они также один раз упомянули ребенка».

Они обсуждали откровение, и Дэн усомнился в необходимости резать глотки четырех людей. «Дэн спросил Рона, не проще ли будет их застрелить, — говорил Карнес. — Рон ответил, что Господь приказал ему перерезать им глотки».

Бетти, старшая сестра Бренды, услышала эти слова во время суда в Прово. Ее поразило, что Клодин Лафферти спокойно сидела и слушала, как ее дети обсуждают убийство ее невестки и внучки. «Почему она не предупредила Бренду? Почему никому об этом не сказала? Я не понимаю», — говорит она.

19 июля Бренде исполнилось двадцать четыре года. Бетти приехала в Американ-Форк, чтобы посидеть с Эрикой и дать Бренде с Алленом возможность провести вечер в городе. Бетти очень хотела увидеть свою племянницу, которой было пятнадцать месяцев и которая уже начинала говорить.

По словам Бетти, в тот вечер Аллен и Бренда «уехали в Солт-Лейк-Сити, чтобы поужинать. Я была рада, что она может развеяться. Я вскоре должна была выйти замуж и хотела показать сестре фотографию подвенечного платья, которое себе выбрала, и поболтать о свадьбе. Но когда они вечером вернулись, я поняла, что они сильно поругались. Я расстроилась из-за того, что не смогла поговорить с сестрой, и уехала. На ее день рождения я подарила ей музыкальную шкатулку. Бренда поставила шкатулку на телевизор, мы послушали, как она играет, я попрощалась и уехала. Больше я свою сестру живой уже не видела».

* * *

Утром 24 июля Дэн проснулся, помолился, и Господь сказал ему, что надо отпилить дуло у его крупнокалиберного помпового ружья, которое хранилось в доме его матери. Пока он отпиливал дуло в гараже, Рон, Кнапп и Чип погрузили свои вещи в машину. Среди всего прочего в машине были два ружья: «30–30 Винчестер»[24] и охотничье ружье 270-го калибра[25]. Они привязали пожитки к багажнику на крыше, и Карнес сказал Рону: «Послушай, нет смысла убивать ребенка».

Рон ответил, что Эрика — «плохое дитя» и его надо уничтожить. Рон сказал, что Господь упомянул Эрику в откровении, согласно которому надо убить и мать, и дитя, поэтому правильно убить их обоих.

Вещи погрузили в автомобиль, и все сели в салон. Дэн был за рулем. Они поехали на ферму Марка Лафферти, чтобы забрать еще одно ружье, которое Дэн несколько лет назад одолжил своему брату. Марк передал им ружье и скептически спросил Рона, что он собирается с ним делать.

«Поеду на охоту», — ответил тот.

Марк прекрасно знал, что охотничий сезон еще не наступил, поэтому уточнил: «А на что собираешься охотиться?»

«Блин, на все, что угодно!» — ответил Рон.

Рон, Дэн, Карнес и Кнапп поехали в карьер, где добывали гравий. Рон хотел поточнее выставить прицелы, и они принялись стрелять по банкам, чтобы эти прицелы отрегулировать. Но обнаружилось, что для охотничьего ружья не подходят патроны. У них были патроны более мелкого калибра. Рон решил вернуться к дому Марка, чтобы спросить, нет ли у него патронов калибра 243. Карнес вспоминает, что, прибыв на ферму Марка, Рон опустил окно автомобиля и спросил, если ли у него патроны нужного калибра. «Нет, — ответил Марк, — кажется, они в доме у Аллена».

Приблизительно в половине второго дня они подъехали к дому Аллена, расположенному на тихой улочке в Американ-Форк, в двадцати минутах езды от Прово. Рон выбрался из машины и подошел к двери дома. В рукаве у него был спрятан обрез, который Дэн сделал утром, и Рон намеревался использовать его в качестве дубинки, а нож был засунут в голенище сапога. Это был тридцатисантиметровый нож, острый, как медицинский скальпель.

По словам Дэна, Рон открыл раму с москитной сеткой и «долго стучался в дверь».

«Я знал, что он должен убить Бренду и Эрику, и молился, сидя в автомобиле: „Господи, я надеюсь, он делает то, что Тебе угодно, и если это не так, то дай нам немедленно знак!“ Дверь не открывали. Через несколько минут Рон повернулся и, сгорбившись, пошел к машине. Я тогда был очень рад, потому что подумал, что все это было испытанием — таким же, какое Господь послал Аврааму, и Рон прошел это испытание. „Спасибо, Господи!“ — пронеслось у меня в голове. Я завел мотор, и мы отъехали.

Рон сидел на пассажирском сиденье, и вид у него был слегка побитый. Он всегда говорил нам, что делать. Я отъехал от дома совсем немного, как у меня появилось странное чувство. Это было то, что показывают в кино или в новостях: человек должен сесть в самолет, но прямо перед входом в салон разворачивается и уходит. После этого самолет разбивается. У того человека берут интервью, и он говорит: „Не могу вам этого объяснить, я просто почувствовал, что мне не надо заходить в самолет“. Вот что-то подобное произошло со мной, когда я сидел за рулем автомобиля. У меня появилось сильное желание развернуться, что я и сделал, направив автомобиль назад к дому Аллена и Бренды. Все сидевшие в автомобиле хором спросили: „Ты куда едешь?“, и я ответил: „Назад к Аллену. Я даже не знаю почему“.