Гобелен с пастушкой Катей - Наталия Новохатская

Однако настала пора принимать решение от имени агентства «Аргус». Я не сомневалась, что Валентин таблетки проанализирует, если не для Муратова, то из уважения ко мне, поэтому высказалась с уверенностью.

— Вы правильно сделали, что подробно рассказали, иначе было бы сложнее. Оставляйте склянку — сообщила я. — Только вот…

— Я понимаю, — перебил меня Муратов. — Это уже не консультация, а вполне реальная работа. Я заплачу, сколько?

Черти бы его драли, я совсем другое хотела сказать, а теперь ничего не оставалось делать, как лезть опять в компьютер!

— Минуточку, сейчас спросим оракула, — как можно более развязно заявила я и врубила машину вновь.

«А если не выйдет, выпишу ему чек от руки, и ну его к Богу в рай», — пронеслось в моей бедной голове. Электронный оракул послушно отозвался исходной картинкой, где под № 1 фигурировал А.С.Муратов 1952 года рождения. Осененная вдохновением, я привела к этому имени стрелку и нажала «enter». Как я надеялась, на экране возникла сотворённая мною таблица с искомым именем. Страшно гордая успехом, я двинула стрелку на позицию «договор» и опять появился вопрос: «Договор 1386-042 — клиент заключает договор: да? нет?»

На сей раз мы выбрали «да», я нажала «enter», и на экране возникло просто черт знает что! Я пожалела, что ввязалась в эту авантюру.

Ну, «А.С.Муратов, 1952 с одной стороны…числа….месяца…года заключает договор с агентством «Аргус» в лице Оболенского В.М., владельца, с другой стороны…» Это я поняла, далее шла абракадабра с цифрами, которой я не поняла совершенно. Потом «Аргус» обязуется в срок…5 дней, 10 дней, двух недель, месяца…»

Я вопросительно посмотрела на клиента, он сказал: «Чем скорее, тем лучше», я обозначила стрелкой две недели, он кивнул «…произвести работу в форме…», тут же замигал квадратик, приглашающий к письму, и я напечатала «…химического и фармацевтического анализа представленного клиентом материала. При условии: А)…, я напечатала: «сохранения тайны имени клиента; б)… я пропустила «в)… г)…» тоже пропустила. Следующий абзац опять начался непонятными буквами и цифрами, Бог с ними. И наконец «А.С.Муратов обязуется выплатить агентству «Аргус» вознаграждение в сумме…» — убейте меня на месте, если я знаю, но есть волшебное слово help, и я нажимаю кнопку, «…250…500…1000…10000 рублей».

Я на глазок прикинула возможности клиента, далее коэффициент инфляции и спросила: «Пятьсот устроит?» Клиент кивнул. Я ткнула стрелку и подтвердила 500.

«В срок… немедленно… 5 дней, 10 дней, 2 недели, месяца, трех месяцев, 6 месяцев… со времени заключения договора».

Клиент сказал: «Немедленно» — и снова вынул бумажник, я указала «немедленно». Тогда замигала надпись «Сумма уплачена: да? нет?»

Я подтвердила, что уплачена, и экран вдруг сильно мигнул и заявил в синей рамке, что: «Договор № 1386-042 заключен и одобрен обеими сторонами».

— Опять нажмите «print» и «exit», — более мягким тоном посоветовал Анатолий Сергеевич, что я и сделала. Через две минуты принтер выдал отпечатанный оттиск договора, но без озадачивших меня цифр и латинских букв. Характер работы и условия анонимности были зашифрованы странными сочетаниями букв вновь с какими-то номерами. Внизу в рамочке был изображен титул «Аргуса», адрес и телефоны. Я вручила клиенту бумагу с чувством законной гордости. Он осмотрел распечатку с обеих сторон, хмыкнул и свернул договор в трубочку.

Затем, насколько я поняла, пришло время для прощания. Я спрятала склянку с таблетками в верхний ящик стола. Однако Муратов не торопился. Он и раньше поглядывал на полупрозрачную стенку, за которой ждала его дама, а на прощание кивнул головой в ту сторону.

— Как вы заметили, я пришел с женой, она тоже желает с вами переговорить, — сказал он без выражения. — Я почти уверен, что… Она считает, что после аварии я слегка не в себе, и, скорее всего, хочет поделиться наблюдением. Пускай… Иногда я сам сомневаюсь. Наш визит к вам, это компромисс, в запасе доктор серьезной специальности. От результата вашего анализа зависит, соглашусь я к нему обратиться или приму свои меры. Я приду или позвоню через две недели, мои координаты в вашей машине. Прощайте, милая девушка, учитесь работать с компьютером.

Когда Муратов скрылся за дверью, я украдкой глянула на часы. Благодаренье Богу, было всего 11.07, до Людмилы Евгеньевны оставался добрый час, а бедный Валькин детеныш уже поступил в распоряжение хирургов.

Я не думала, что временный патрон Отче Валентин мог одобрить свидание с заявленной клиенткой посреди семейного бедлама и надеялась, что супруга Муратова, изумительная Виктория долго меня не задержит.

Она вошла, направилась к покинутому мужем креслу и села, не дожидаясь приглашения.

— Виктория Муратова, — представилась она и усмехнулась. — Очень приятный сюрприз, девушка-детектив. Для вас можно Вика…

— В таком случае, я — Катя, — с готовностью ответила я.

Да, ничего не скажешь, вблизи Виктория оказалась сногсшибательнее, чем виделась за стеклянной оградой. Сквозь стенку она смотрелась, как манекенщица высокого класса, однако нос к носу — прямо дух вон! Отнюдь, далеко не красавица, нос маленький, лицо широковато, мелкие бежевые веснушки на щеках и переносице, рот большой, бледно-розовый, слегка бесформенный, зубы в улыбке — блестящие, крупные, но совсем не ровные.

Однако возникает иллюзия, что не Диоровское, а собственное благоухание она внесла с собой в Валькину контору! Когда женщина продуцирует такую иллюзию, пиши пропало, она вне конкуренции, ее женственность — козырной масти, если можно так выразиться. Ну, и два убойных достоинства экстерьера: натуральные волосы в достаточном количестве оттенка орехового дерева и глаза, как писали в старину, цвета голубиного крыла — большие, овальные, в жестких темных ресницах.

Моя приветственная улыбка длилась, а я возносила Творцу молитвы благодарности за то, что он, к счастью, не создал меня ни мужчиной, ни лесбиянкой. Обаяние от супруги сумасшедшего клиента шло мощной волной. И она это знала.

— Вы, наверное, всё поняли, — сказала она грустно, но грусть была высокой пробы, сильное чувство, трогающее, как гитарный аккорд. — Была авария, его школьный друг Лева погиб, Анатолия с трудом спасли. Страшно они разбились, машину не стали ремонтировать. Врачи говорят, что это обычный симптом: люди, пережившие катастрофу, чувствуют вину, особенно если кто-то близкий погиб. У Анатолия это вылилось в странную форму: он решил, что покушались на него, но жертвой стал Лева. Доктор говорит, что это пройдет, временные последствия травмы. Анатолий очень страдает, особенно когда ему кажется, что его преследует судьба, а не какой-то злоумышленник. Врачи просили не обижаться, даже если он будет обвинять меня…

— Он вас не подозревает, — встряла я. — Даже наоборот, рассказал, что вы спасли ему жизнь.

— Он всех подозревает, — отозвалась Виктория. — Даже мою тетю. Родители за границей третий год, он их практически не знает, слава Богу. Но бедную тётю обвинил в том, что она хотела его отравить. Потом раскаивался и мучился. Но это не важно, хотя очень грустно. Вы можете мне ответить, он к вам пришел по поводу таблеток?