Три дня Индиго - Сергей Лукьяненко

— Не надо отвечать немедленно, — сказал Инсек. — Я понимаю, что вы нуждаетесь во времени для размышлений. Предложение озвучено, и оно делается лишь один раз. Отправить вас на Землю?

Сглотнув вставший в горле комок, я кивнул:

— Да. Отправьте. И… мы подумаем.

— Я буду ждать ответа, — сказал Инсек. — Благодарю за отвагу, проявленную в бою.

— Ваш корабль действительно не смог бы вас защитить? — неожиданно спросила Милана.

Инсек протянул лапу к стене, и в той начал формироваться, выступая из поверхности, зеркально-матовый экран.

— Вас отправить в Москву?

Человек привыкает ко всему.

Я вошёл в экран без колебаний, даже не всматриваясь, что там, за ним. Я не стал задумываться, что именно со мной происходит в миг перехода между Селеной и Землёй. Может быть, соприкоснулись две точки пространства, может быть, между ними возник туннель в подпространстве.

А может быть, экран в корабле Инсека расщепил моё тело на атомы, уничтожил их, а из экрана на Земле выбирается всего лишь копия?

Да плевать!

Я выпрыгнул из экрана, обернулся, подхватил за руку Милану — будто помогая ей выйти из автобуса. И лишь потом огляделся.

Опаньки!

Наше путешествие Земля-Селена-Земля не осталось незамеченным!

Мебели в каморке больше не было. Открытая дверь была крест-накрест заклеена яркими красными лентами с надписью «STOP». В углу стояла видеокамера на штативе, ещё какая-то аппаратура, от которой тянулись провода в дверной проём. На гипсокартонной стене в паре мест виднелись вмятины.

Ещё на ковровом покрытии расплылось большое и подозрительно тёмное пятно.

— Ничего себе… — пробормотала Милана.

После корабля Инсека московский воздух казался сухим и прохладным. Влажные пряди волос налипли Милане на лоб, я протянул руку, поправил ей волосы… и замер. Мы неловко улыбнулись, потом синхронно отдёрнули руки друг от друга.

То, что было на Луне, осталось на Луне.

За открытой дверью послышался топот.

Ну всё, нас обнаружили, сейчас начнётся…

Но, к моему удивлению и радости, в дверях появился Лихачёв. В расстёгнутой у ворота рубашке, с красными сонными глазами, с рукой на кобуре… Несколько мгновений он смотрел на нас, потом расплылся в улыбке.

— Живы. Живы!

Он двинулся вперёд, с треском оборвав телом стоп-ленты, вроде как и не быстро, но неудержимо. На мгновение облапил меня, оторвав от пола, потом проделал то же самое с Миланой. Отстранился, испытующе оглядел. Спросил:

— На Луне?

— На Селене, — уточнил я. — Слушайте, можно мы сядем?

— Там же почти невесомость, вы отвыкли… — Лихачёв кивнул. — Пошли, пошли…

Эта часть Представительства была отгорожена, не только лентами, но и лёгкими пластиковыми барьерами. В конце коридора стоял полицейский в силовой броне, которому Лихачёв на ходу махнул рукой. Мы прошли десяток метров по коридору (я с тревогой заметил в стене ровные круглые дырочки — пулевые пробоины), Лихачёв завёл нас в ещё одну комнатку для разговора. Там стоял стол, несколько стульев, кулер, на столе валялись пакетики чая, разорванная бумажная пачка рафинада, распотрошенные упаковки печенья и вафель, стояла банка с кофе и стопка одноразовых картонных стаканов. У стола молоденькая девушка в полицейской форме как раз наливала себе кипяток. При нашем появлении она пискнула, именно пискнула, словно мышонок в мультике, глянула на Лихачёва и, уловив что-то в его лице, метнулась прочь, расплёскивая не успевший завариться чай.

— Вода, — сказала Милана с восторгом. — Вода и чай. И печеньки!

— Переходите на тёмную сторону, — буркнул Лихачёв. Мне показалось, что после первого выплеска эмоций он начал смотреть на нас с лёгким подозрением.

Я не обижался. За последние сутки слишком многое свалилось нам на головы. Мы с Миланой, не сговариваясь, насыпали в стаканчики по три ложки кофейных гранул, щедро накидали сахара и залили горячей водой.

— Вы хоть что-то ели там? — спросил Лихачёв.

— Не-а, — ответила Милана, дуя на кипяток.

— Не хотелось, — уточнил я. — Это скафандры, наверное. Мне кажется, они нам что-то вводили. Жидкость уж точно… наверное, питательные растворы…

— Где в этих трико могли храниться питательные растворы? — удивилась Милана.

— Чужие технологии, — отхлёбывая раскалённый кофе, ответил я. — Понимать надо!

Мы нервно засмеялись.

Мы были на Земле. И мы были живы.

— Рассказывайте, — велел Лихачёв.

— Нас взяли в плен, — сказала Милана. — Слуги.

— Это мы знаем. И до момента, когда вас утащили в экран — тоже знаем. Тут была перестрелка… — Лихачёв помедлил. — Они убили двух полицейских, охранявших Представительство. И ранили несколько человек на улице. Но одного наши ребята ухитрились подстрелить!

— Обычными пулями? — поразился я.

Вот почему в Представительство нас привели пятеро, а на Селене их оказалось четверо.

— Не совсем обычными, — Лихачёв поморщился. — Будем считать, что повезло. Мозги у них всё-таки в голове… Вас спас Инсек?

— Да, — сказала Милана. — Максим, ты расскажешь?

Я с сожалением отставил стакан и принялся рассказывать. Как мог коротко, передавая лишь суть разговоров, не вдаваясь в странные истории про «возвышение» и «контроль смыслов», но, разумеется, когда закончил, кофе безнадёжно остыл.

Милана развела мне новый.

— Значит, они пытались уничтожить Инсека… — Лихачёв помолчал. — Месяц назад я сказал бы: «И хрен бы с ним». Извини, Милана. А сейчас — даже и не знаю… Отмороженные совершенно! Убивают, не раздумывая.

— У них нет эмпатии, — пояснил я. — Эта девушка, Ника, сказала, что они сами от неё избавляются. Чтобы было проще жить.

— Удобно, — согласился Лихачёв. — Они перестреляли охрану, хорошо хоть, посетителей не тронули, позволили разбежаться. Подключили к одному из экранов какое-то устройство и, как я понимаю, через него прошли на Селену.

— Значит, Ника должна была и вернуться через него? — насторожился я.

— Вернулась, — мрачно ответил Лихачёв. — Через питерское Представительство. Вылезла из экрана, напугала до полусмерти какую-то бабку. И ушла. Никто же этого не ожидал… Но вы молодцы. Убили троих!

— Это всё Максим, — сказала Милана.

— Да ты прям Терминатор на полставки… — Лихачёв вздохнул, потёр лоб. — Тут уже Иван появлялся, собрал всю информацию, поорал, ушёл… Я-то подумал его работа, а выходит, его тоже провели… Чёрт. Селена. Вы были на поверхности Луны!

Я пожал плечами.

— В детстве мечтал быть космонавтом, — сообщил Лихачёв. — Но не сложилось. А вы вот побывали…