Храни меня - Саммер О'Тул

нет этой когтистой, кричащей потребности. Напряжение, которое накапливалось, заставляя меня вести себя агрессивно, а его — выходить из себя, наконец прорвалось. Как плотину, ее прорвало, и теперь вода течет спокойно. Мы можем сосуществовать, не пытаясь решить, хотим ли мы убить или трахнуть друг друга.

"Я не собираюсь устраивать для тебя очередное шоу". Он смеется и направляется в ванную.

Включается вода, и я пытаюсь вернуться к тому, что делала на компьютере, но не могу. Поэтому я прекращаю попытки. Я стягиваю с себя футболку и пижамные шорты — боксеры Роана, так как я забыла их упаковать. Это даже не из-за чего-то откровенно сексуального, это просто… желание быть ближе к нему.

Когда я захожу в душ, его глаза закрыты, а голова откинута назад под струю, пока он проводит руками по волосам. Я замираю, наблюдая, как его татуировки пульсируют и двигаются вместе с его мышцами. На его коже есть несколько шрамов, которые я раньше не замечала, словно ножом вырезанные в мясном блоке. Это заставляет меня осознать, как много я еще не знаю о Роане. Он знает обо мне все — мою работу, мою семью, мою психологическую травму, мой гребаный заказ кофе и код доступа к телефону.

"Я сказал, что не собираюсь устраивать тебе шоу". Он приоткрывает одно веко и смотрит на меня с кривой улыбкой. "Ты собираешься присоединиться ко мне или просто будешь стоять здесь весь день?"

"Заткнись, грингито". Я легкомысленно смеюсь и наношу немного средства для мытья тела на мочалку. Я подхожу к нему и намыливаю его грудь, как будто это самая естественная вещь в мире. Я прослеживаю плоскости его тела, чувствуя, как твердые мышцы двигаются при его дыхании, и понимаю, что мне так же комфортно здесь, обнаженной в душе, как если бы я смотрела телевизор или ужинала с ним.

Я омываю участок кожи с маленькими круглыми шрамами на его грудях и быстро узнаю в них ожоги от сигарет. В отличие от других шрамов, он напрягается, когда я прикасаюсь к ним. Это не новые раны, поэтому они не должны причинять ему боль. Я кладу ладони ему на грудь и смотрю на него сквозь ресницы. Он смотрит в ответ мягкими глазами, но с твердой челюстью. "Что случилось?"

Его ноздри раздуваются. "Мой отец часто путал меня со своей пепельницей, когда напивался".

"Роан… сколько тебе было лет?" Мое сердце уже болит за юношу, прежде чем он отвечает.

"Это было в основном в год после смерти моей матери". Он поднимает подбородок и расправляет плечи, как будто всегда должен быть сильным, чтобы не позволить ничему причинить ему боль. "В тот год он много пил".

"Сколько лет, Роан?" Он медленно сглатывает, и я не знаю, почему я настаиваю на ответе. Может быть, это желание узнать все, что смогу, об этом призрачном, прекрасном человеке. Узнать его демонов, чтобы, возможно, я могла помочь их уберечь.

"Восемь".

"Lo siento." Я прижимаюсь губами к горячей, влажной коже, целую каждый шрам от слишком жестокой для восьмилетнего ребенка раны. С каждым поцелуем он расслабляется все больше, всего их было четырнадцать.

После последнего он прижимается к моему лицу, пальцы одной руки впиваются в мои волосы, завязанные в пучок, а другой — в челюсть. Синевато-серые глаза его клубятся, как темные лужи под лунным светом. Такие же темные, как и обычная буря, зарождающаяся там, но все же как-то светлее, ярче.

Он не произносит ни слова, провожая меня к стеклу. Одна рука нежно скользит по моей груди, спускается по животу и легонько поглаживает между ног. Мой рот приоткрывается в задыхающемся стоне, а большой палец, лежащий на моей челюсти, скользит между губами. Я провожу по нему зубами, чувствуя, как его член растет и упирается мне в живот.

Я протягиваю руку между нами, чтобы слегка обхватить его бархатную длину. Он тут же убирает ее и прижимает мое запястье к боку. "Я хочу посмотреть на тебя". Слова мягко слетают с его губ, как будто он не хотел произносить их вслух.

Он нежно проводит пальцами вверх и вниз по моей щели, обводя клитор при каждом движении вверх, а я сжимаю его бедро, отталкиваясь спиной от стекла. Он прекрасно владеет легкими, продуманными движениями, доставляя мне нежное удовольствие. Он не отрывает взгляда от моего лица, впитывая каждую заминку моего дыхания, прикусывание губ и сведение бровей. Его губы раздвигаются, и раздается восхищенный вздох, словно наблюдение за мной — это волшебство.

Моя разрядка проплывает перед глазами, когда Роан просовывает в меня два пальца, чтобы погладить точку G, а его большой палец продолжает обводить легкие круги вокруг моего клитора. Огненные искры проскакивают от кончиков моих конечностей до самого сердца. Я глубоко вдыхаю, когда оргазм начинает медленно, но мощно распространяться по моему телу.

Его большой палец ласкает мою щеку, проводя по приоткрытой нижней губе. Когда он говорит, то с благоговением. "Фхиоралайнн".

Кажется, он доволен тем, что остается здесь, ощущая биение моего сердца и покрасневшую кожу под своей ладонью, и продолжает рассматривать каждый сантиметр моего лица. У меня кружится голова от восхищения всем этим.

Я провожу руками по его животу и изгибу мускулистой задницы, опускаясь к кафельному полу. Он обхватывает меня за плечи, останавливая. "Я сделал это не для того, чтобы получить что-то взамен".

"Я знаю". И я знаю. С его стороны не было никакой срочности. Он хотел смотреть, как я опускаюсь, зная, что это он заставляет меня летать. "Ты позволишь мне? Пожалуйста. Я хочу узнать, какой ты на вкус".

Он выдыхает через нос и отпускает мои плечи, позволяя мне опуститься на колени. Я с таким же любопытством и тщательностью, как и он, изучаю его тело лиз за лизом. Его член идеально ложится в мою руку, кожа мягкая и венозная. Я провожу языком по красному кончику, и его бедра напрягаются. Я физически ощущаю, как он сдерживает естественный порыв впиться в мою руку.

Я перекатываю его яйца в своей руке, пока обхватываю губами его длину. "Черт возьми…" Я смотрю вверх и вижу, как он говорит сквозь стиснутые зубы, сухожилия на его шее напрягаются, пока я