Программист жизни - Надежда и Николай Зорины

– Ну, ты и сволочь! – не выдержал я.

– А что мне было делать, что, скажи?! Сам бы побывал в моей шкуре, я бы на тебя посмотрел! – Толик отшвырнул смятую пустую банку и достал из холодильника две новые. Интересно, какой у него там запас?

– Я не знал, где можно поговорить с Сотниковым без свидетелей. Домой же не придешь, там Алевтина. Стал за ним следить, караулить удобный момент. Но он, сволочь, либо на работе торчал, либо в командировки уезжал, либо… В общем, подкараулить его никак не удавалось. Ну и решил нагрянуть, когда у него будет ночное дежурство.

– График дежурств Сотникова тебе, конечно, был известен от Алевтины?

– Ну да, – нетерпеливо проговорил Толик. – Для того и устроился в этот магазин. Пришлось за ней немного приударить, позвать на свидание…

– Так что ж, в эту ночь… – Я был так возмущен, что не мог говорить, слова застряли в горле. Я сделал основательный глоток пива из своей банки и только тогда смог продолжить: – После того, как убил Сотникова, ты отправился к Алевтине?

– Ну да, – Толик кивнул, – в ту ночь я был у Алевтины, но Сотникова не убивал, он сам копыта откинул, я же тебе уже целый час об этом толкую.

– Вот ведь падла! – не сдержавшись, выругался я.

– Это ты о ком? – с наивным любопытством воззрился на меня Толик. – Если об Алевтине, то зря. Она девчонка что надо, не какая-нибудь потаскушка. И любила только тебя, не знаю только, почему называла Стасом, ну это ваши дела. Все уши мне про тебя прожужжала. А согласилась со мной закрутить – так это от безысходности. Несчастная у нее была жизнь с этим ее муженьком.

– Да нет, это я о тебе. Впрочем, и она хороша.

И тут мне в голову пришла одна мысль, от которой стало дурно. А что, если они сообщники?

– Алевтина была в курсе твоих планов?

Задавая этот вопрос, я понимал, что он в любом случае не признается, не выдаст Алевтину, даже если они сообщники, но по его реакции я бы понял, так это или не так.

– Да ты что?! – возмутился Анатолий, так искренне возмутился, что я сразу ему поверил. Слава богу, Алевтина не причастна.

– Ладно, проехали! Рассказывай дальше. На чем ты там остановился? Кажется, на том, как решил нагрянуть в ночное дежурство.

– Ну да. – Толик сделал глоток пива и продолжил свою исповедь. Его голос опять зазвучал спокойно, и даже строй речи изменился: – Я заранее выбрал этот день, хорошо подготовился. Но утром ко мне пришел Борька, у него трубу прорвало, а ему позарез нужно было попасть к своему психиатру. Попросил дождаться слесаря, дал ключ от квартиры. Мне нужно было на работу, да и совсем не до того. Но он так просил, что отказать я не мог. Потом пришел ты. Помнишь, я тебя еще за слесаря принял? – Толик рассмеялся. – А ты объяснил, что частный детектив, Борькин знакомый. Не знаю, что на меня тогда нашло, вообще-то я не такой, но тут разболтался, как баба, всю информацию про Борьку слил. Аж самому противно стало. Но потом, вечером, когда все это случилось, обрадовался, что все так сошлось. Это ты навел меня на мысль Борьку подставить.

– Я?! – От возмущения я подавился пивом, мне захотелось съездить Толику по морде, не знаю уж, как сдержался.

– Ну, не то, что ты, а наша встреча и разговор про Борьку. Если бы не это, мне бы не пришло в голову на него убийство свалить.

– Значит, убийство все-таки было! – подловил я Толика.

– Не было! – испугался он. – Я не это имел в виду. Я имел в виду, что подумают, что это убийство, – забормотал, совершенно сбившись, Толик.

– Не было убийства? – иезуитски ласковым тоном спросил я. – А что же было?

– Так я тебе говорю, сам он копыта откинул.

– То есть сам себе проломил голову? – так же ласково уточнил я.

– Ну да. – Толик задумчиво почесал подбородок. – Тут такая странная штука вышла. Я зашел в кабинет, Сотников сидел за компьютером, что-то настукивал, был весь в работе, так что не сразу меня заметил. Я к нему. Он быстренько закрыл файл и, знаешь, таким докторским строгим голосом спросил: «Кто вы такой и что вам здесь надо?» Не узнал, значит, или не захотел узнать. Ну, тут я вытаскиваю пистолет и навожу на него. «Заорешь, – говорю, – убью». Я думал слегка припугнуть и перейти к делу, а он струсил так, что чуть не обделался. Вскочил, за стол схватился, уронил Алькину фотку в рамке, потом бросился от меня к двери. Рожа бледная. Но дверь я закрыл, как вошел, и ключи в карман положил. Бежать ему было некуда, а кричать не посмел. Я за ним с пистолетом. Он от меня попятился, а сам все бледнее и бледнее становится. А потом говорит, что так и знал, что его сегодня убьют. Сам уже до стеллажа с папками допятился. Ну, я ему пистолетом в грудь ткнул и спрашиваю: «Что ты сделал с моим отцом?» Тут он и кувыркнулся.

– Как это, кувыркнулся? – не понял я.

– Ну, грохнулся. Башкой об угол стеллажа треснулся. Лежит и не дышит. Ну, тут я сам чуть рядом не лег. Прикинь, я его пальцем не тронул, а он того. Сижу, не знаю, что делать, а у него кровь из затылка лужей собирается. Сначала я хотел позвать кого-нибудь. Но потом, думаю, кто мне поверит, что это не я его? Короче, стал соображать, как из беды выходить. Тут и вспомнил тебя, вспомнил, как про Борьку рассказывал. Подумал, это судьба подсказала так разболтаться. Ну, решил подстроить, как будто бы он убил.

– Часы перевел и разбил, пиджак на Сотникова напялил, – проговорил я. Анатолий выпучил глаза и в каком-то мистическом ужасе на меня уставился.

– Откуда ты знаешь? – шепотом, как будто нас могут подслушать, спросил он, немного придя в себя. – Там что, камера была?

Я сделал неопределенный жест: понимай как знаешь.

– Да нет, – Толик потряс головой, – не могло там быть камеры, иначе меня бы уж забрали. Но как ты узнал?

Я повторил свой неопределенный жест и не стал ничего объяснять.

– Рассказывай дальше.

Толик, не отрывая от меня испуганного взгляда, послушно продолжил:

– Когда все было готово, нашел в Интернете телефон твоего агентства, оно, кстати, единственное, которое круглосуточный телефон дает.

– Я в курсе.

– Ну да. – Толик вздохнул и потянулся к баночке с пивом, но почему-то вдруг пить передумал, даже руку испуганно отдернул. – Ну вот, – каким-то выдохшимся голосом продолжил он, – позвонил тебе, как бы это Сотников. Но ты меня обломал. Никак не ожидал, что ты сразу решишь приехать. Вся моя задумка летела к черту. Я ведь что собирался сделать? Переставить часы, чтобы смерть этого подонка совпала со временем Борькиных прогулок. А потом мне еще лучше мысль пришла: поставить часы на то время, когда Борьке из больницы позвонили. Как только менты выйдут на него, сразу узнают, что он псих, а у психов всегда какие-то особые ритуалы. Но как ты догадался про часы? Я ведь их на место повесил. И пиджак тоже… – Он печально вздохнул и посмотрел на меня уже не со страхом, а с каким-то необыкновенным уважением. – Соображаешь!