Лимб - Юлия Лим

– Ты заблуждаешься. Это коридор для всех. Как бы сказать. – Дэн повернулся, жестом подозвал кого-то к себе.

Из-за угла вышел парень с книгой в руках. Он окинул присутствующих безразличным взглядом и уткнулся в страницу.

– Эмиль, подскажи-ка. Как, ты сказал, называется это место? – спросил Дэн.

– Лимб. Неужели так сложно запомнить четыре буквы? – фыркнул тот.

– Эмиль… не может быть… Тихонов? Брат Алины? – Лукавый переглянулся с Костей и Евой. – Ничего не понимаю… Почему вы здесь? Почему раньше не приходили?

– Не все так просто, как кажется. Был бы сам призраком, понял бы! – усмехнулся Эмиль. Дэн дал ему подзатыльник.

– Думай, что говоришь! Они живы, и хорошо. – Смягчившись, Дэн положил руку Лукавому на плечо. – Мне надо вам кое-что сказать, пока вы здесь.

Они сели на пол в круг. В детстве Дэн пугал Лукаса, выпрыгивая ночью из темноты с фонариком у лица. Теперь эти воспоминания казались Лукавому куда более ценными, чем раньше.

– Чтобы найти родню, нужно постараться, – начал объяснять Эмиль. – Нам с Дэном повезло, у нас остались следы из прошлой жизни. Он живет в твоем мобильнике, а я зацепился за свою биту. Если предмет сломается, мы не сможем вас найти.

– Откуда ты это знаешь, раз сам до сих пор тут? – спросил Лукавый.

– С нами была еще одна девочка, Карина. Она обитала в плюшевом медведе, которого ей купила мама. У них родился второй ребенок, они порезали игрушку и выкинули ее. Карина исчезла, больше мы ее не видели. Но вообще существует вероятность, что призраки могут привязаться к чему-либо или к кому-либо не только через предметы.

– А это ты откуда узнал?

– Мы в лимбе уже давно, – Эмиль раскинул руки, – здесь больше нечего делать, кроме как строить догадки.

– Моя машина еще в гараже, верно? – спросил Дэн. Лукавый кивнул. – Забери запись видеорегистратора. Родители думают, что на нем ничего не сохранилось, но SD-то жива.

– А это идея… Че ж я сразу-то об этом не подумал? – Лукавый покачал головой.

– Ты всегда был тормознутым, – со смехом поддел его Дэн.

– Эй, парень. – Эмиль тронул Лукавого за плечо. – Сможешь передать Алине послание?

– Я не попугай. Сам не можешь, что ли?

– Если б мог, не просил бы.

С минуту они переглядывались.

– Ладно, что ей передать? – сдался Лукавый.

– Скажи ей, чтобы не тратила свою жизнь на ерунду. И что я рад, что у нее наконец-то появился парень.

– И ты думаешь, что она нормально это воспримет?

– Что ты имеешь в виду?

– Типа к ней подходит ее друг и говорит от имени покойного брата… Я послал бы сам себя, если б был на ее месте.

– А ты найди способ передать мои слова так, чтобы она поверила.

– Ребята, не ссорьтесь! – встряла Ева.

– Если мы больше не увидимся, используй мой мобильник, – голос Дэна отдалялся.

Лукавый сонно кивнул. Его голова склонилась, веки слипались. Он очнулся, не успев попрощаться с братом.

Лукавый лежал, едва шевелясь. Голова кружилась, иногда его тошнило, а потом он снова засыпал. В эти короткие мгновения его больше не закидывало в коридор между жизнью и смертью. Однажды ясность мысли вернулась, и Лукавый аккуратно приподнял голову.

– Мам, – позвал он, – что с Костей? Как он себя чувствует? Сколько времени прошло?

– Ну… – мать вздохнула, садясь на край кровати. – Почему ты всегда заставляешь меня сообщать тебе нехорошие новости? Ты спал два дня. Твой друг еще не приходил в сознание, врачи за ним наблюдают.

– Помоги мне его увидеть.

Мать сдалась под натиском его темных глаз. Она помогла сыну пересесть в кресло-каталку, а медсестра подцепила к нему капельницу. Из-за ран и лекарств Лукавый едва шевелился, и мать повезла его по коридору.

Напротив двери в палату Кости сидела Язва. Она нервно постукивала носком сапога по полу и жевала губы. На ней не было привычного яркого макияжа, выглядела она заплаканной. Увидев Лукавого, Язва подбежала к нему и осторожно обняла.

– Как хорошо, что с тобой все в порядке! – воскликнула она.

Лукавому крупно повезло: нож не задел жизненно важных органов, поэтому ему нужно было лишь вовремя промывать рану и менять повязку, а также следить за швами, чтобы те не разошлись. Он не подозревал, что его удача – заслуга Евы: именно она отвела руку Вадима в последний момент.

– Как Костя?

– Не знаю. Я боюсь заходить в палату, – призналась Язва.

– Тогда я зайду. – Лукавый отстранился от нее.

Мать помогла ему заехать в его палату. Внутри не было гостей. На столике рядом с кроватью стояла пустая белая ваза.

– Если тебе что-то понадобится, зови, – сказала мать.

Лукавый кивнул, дверь за ним закрылась. Он подкатился к Косте и посмотрел на друга. Тот дышал через кислородную маску, а капельница питала его витаминами. Укрытый больничным одеялом, он выглядел как глубоко умиротворенный человек. Словно все его заботы наконец испарились.

– Проснись, слышишь? – попросил Лукавый. – Я засажу этого придурка за решетку, но ты – живи. О чем ты думал, когда бросился под нож? Точно, тебе же было интересно, будет ли кто-то о тебе вспоминать…

Его глаза наполнились слезами. Когда он мог видеть Костю в лимбе, на душе было спокойно; Лукавый был уверен, что они оба выкарабкаются. Но теперь, когда он наблюдал болезненно-бледное лицо друга, ему становилось жутко. Беспокойство охватывало, стискивало и насаждало панические мысли: «Что, если Костя не очнется? Как с этим жить?».

Услышав, как открывается дверь, Лукавый быстро промокнул глаза пальцами:

– Все нормально, мам… – И повернулся.

На него смотрела высокая худая женщина со всклокоченными светлыми волосами.

– Это из-за тебя! – крикнула она, ворвавшись в палату. – Из-за тебя мой сын лежит здесь и борется со смертью!

Женщина кинулась на Лукавого. Он успел лишь широко раскрыть глаза – после сотрясения мозга его реакция ухудшилась, но уворачиваться он не собирался.

– А ну стоять! – В палату влетела его мать и схватила женщину за волосы. – Со мной можешь делать что хочешь, а моего мальчика трогать не смей!

Пока они визжали и царапали друг друга, Лукавый не мог сообразить, что нужно сделать. Происходящее замедлилось, как в кино. Язва позвала охрану, и женщин кое-как разняли.

– Не смей сюда приходить, я тебе запрещаю! – кричала мать Кости.

– Он мой друг, и я приду сюда, хотите вы этого или нет, – ответил Лукавый. От их воплей у него разболелась голова.