На берегах любви - Шанна Кэррол

Мари улыбнулась. Хорошо, что Хоуп здесь – с ней не затоскуешь. Ну где еще капитана пиратов называют «цветочком» и «тюльпанчиком»? А все-таки подумать только, какое странное собрание человеческих особей привезла она на Мистере, включая и ее самое.

– Рейвен! Капитан Рейвен!

Мари застыла. Он здесь, это его голос! Что она скажет ему?

– Ах… дьявол! – пробормотала Хоуп.

Мари подошла к предусмотрительно закрытому ставнями окну и выглянула в щель. Вооруженный отряд с факелами приближался к дому. Один из подошедших вышел вперед, и ветер взметнул гриву золотисто-рыжих волос.

– Я принял ваше великодушное приглашение, капитан Рейвен, и решил нанести вам визит, чтобы уладить все наши дела. – Словно угадав ее мысли, он продолжал: – Ваши друзья в городе, а те, что остались, спят мертвым сном после хорошей попойки.

Его спутники угрожающе засмеялись и подошли ближе. Мари сразу узнала турка и того второго, Форликара. Мулатка Армид горделиво выступала впереди.

Она почувствовала, что ей не хватает воздуха, и бессильно закрыла глаза. Хоуп взвела курок пистолета.

– Нет! – коротко приказала Мари. – Оставь это.

Женщина со вздохом подчинилась, и тут снаружи снова раздался голос Джейсона.

– Матросская шлюха, которая угоняет английские корабли и занимает чужие дома, – хотел бы я на нее взглянуть, – намеренно громко обратился он к своим товарищам.

Снова послышался смех. Вся дрожа от ярости, Мари рванулась к двери и распахнула ее. От неожиданности Джейсон отступил на шаг и прищурился: он, по-видимому, не узнал ее.

– Действительно красотка. Тем лучше для тебя, иначе бы я не стал с тобой церемониться. Рамад уже сказал мне, что такую кралю убивать жалко, да и Форликар тебя нахваливал. К тому же у меня сегодня хорошее настроение, и выгонять вас силой мне не хочется. Идите и поищите какое-нибудь другое пристанище для себя и своей команды.

– Этот дом и плантация мои.

Джейсон напряженно всматривался в тень, где стояла Мари. Наконец на лице его что-то промелькнуло, однако он отогнал воспоминания прочь.

– По какому праву они твои?

– По праву рождения. Но дело даже не в этом. Я уверена, вы без боя оставите все свои притязания на этот дом и на земли, так как это ничтожная цена в обмен на то, что я дала вам.

– Ничтожная? Это похоже на загадку. Так что же такое вы мне дали?

Мари вышла на свет, сняла ярко-красную ленту с головы, и ее волосы рассыпались по плечам.

– Жизнь.

Лицо Брэнда застыло, словно некий волшебник в одночасье превратил его в мраморную маску. Наступила мертвая тишина.

Рамад вышел вперед.

– Капитан…

– Оставьте нас, – послышался в ответ хриплый шепот. – Идите в город и найдите другое жилье.

Армид со змеиным шипением метнулась к Мари, выставив вперед кинжал, но Рамад удержал ее. Спутники Джейсона растерянно озирались, не понимая, что происходит с их капитаном, но Брэнд молчал, не обращая внимания на поднявшийся позади него глухой ропот.

– Оставьте нас, – повторил он наконец, повысив голос. – Ждите меня в пивной Кэрона.

Спутники Джейсона, следуя знаку Форликара, поспешно скрылись между деревьями; Рамад тащил упирающуюся Армид, на ходу выкрикивавшую яростные ругательства.

Шотландец не отрываясь смотрел на поразительно прекрасную женщину, которую когда-то любил, и Мари непроизвольно отметила морщины, оставленные временем и невзгодами на его холеном аристократическом лице. Ни один из них не произносил ни слова; они словно снова переживали свою первую встречу. Тогда все было иначе, и они, не думая ни о чем, кинулись в объятия друг другу. Сейчас их разделяла боль. Джейсон протянул руку к ее щеке, словно для того, чтобы убедиться, что она реальная, живая…

Нет! Взгляд его наполнился ледяным холодом, челюсти сжались, и рука остановилась, так и не дотронувшись до нее. Мари содрогнулась, голова ее кружилась. Зажмурившись, она прислушивалась к удаляющимся шагам Брэнда. Он снова исчез из ее судьбы, и скорее всего на этот раз окончательно.

Том Ганн, первым ворвавшийся на поляну, увидев, что она жива и невредима, остановился и перевел дух. Однако Мари словно не слышала топота бегущих по дорожке людей, не видела их тревожных взглядов. Войдя в дом, она заперлась в комнате отца и без сил опустилась на кровать, от которой еще пахло чужой любовью. Страшное, всепоглощающее чувство потери нависло над ней, из глаз хлынули жгучие слезы, и долго еще тело ее сотрясалось от безудержных рыданий.

Рамад наблюдал за тем, как в небе одна за другой гасли звезды. Близился рассвет. Невдалеке послышался легкий звук шагов, и он мгновенно насторожился, но тревога оказалась напрасной – это была Армид, прекрасная и загадочная. Его тянуло к ней, как мотылька к огню, однако никто не должен был знать об этой его слабости. Та, которая может видеть будущее, заслуживает уважения. Другие смеются над этим ее даром, но ведь он сам, объезжая бескрайние пустынные земли Востока, проникал в суть того, что только должно было произойти.

– Отчего не спишь, красавица?

Армид вздрогнула. Как этот человек мог узнать ее, даже не обернувшись?

– Ты тоже не спишь… – Она подошла ближе. – В таверне слишком жарко.

– А в постели слишком одиноко?

– Хватить насмехаться надо мной!

– Прости, я не хотел тебя обидеть, – искренне произнес Рамад.

– Я нигде не могла его найти. Скажи, Рамад, ну почему он не убил ее? Этого я не могу понять. Отправил нас всех в таверну, в которой воняет и кишат вши, и вернулся к ней…

– Ты зря спрашиваешь. Никто, ни один человек не может сказать, почему Джейсон Брэнд поступает так, а не иначе. Другой вопрос – что теперь делать нам?

Из таверны позади них донесся чувственный смех.

– Еще не утро… – Это прозвучало как приглашение.

– Уже почти утро, Армид. Солнце сейчас взойдет.

– Откуда ты знаешь?

Она искренне удивлялась его поведению. Как может мужчина отказываться, когда она предлагает ему свое тело?

Рамад подошел ближе, вытянул нитку из ее белой хлопковой блузы, потом черную – из своего поношенного черного сюртука.

– В моей стране говорят, что утро наступило, когда можно различить разницу между белой и черной нитками.

– Я тебя не понимаю!

Он бросил нитки на песок.

– Ночью ты можешь быть какой угодно, как и все женщины, но утром не можешь скрыть свою любовь к Джейсону Брэнду. Перед лицом этой любви все остальные мужчины должны довольствоваться прекрасной оболочкой – твоим телом. Мне этого недостаточно, Армид. Может быть, когда-нибудь настанет день, когда ты переступишь через свое уязвленное тщеславие и признаешь, что он тебя не любит, – вот тогда я приду к тебе.