На берегах любви - Шанна Кэррол

Мари шла по старой знакомой тропинке к своему дому. Сколько раз представляла она себе этот момент! Задохнувшись от нетерпения, она побежала, оставив удивленных спутников позади, – ей хотелось поскорее увидеть то место, где когда-то любил сидеть отец…

Вот он, дом ее юности, точно такой же, каким она его помнила. Правда, стены немного потемнели после пожара, зато крыша была заново покрыта соломой, как это делали всякий раз, когда в дом въезжали новые жильцы.

– Минутку, мисс.

Из-за угла вышел плотный человек, по виду настоящий пират; черная повязка на одном глазу и золотая серьга в ухе еще больше подчеркивали принадлежность его к свободному морскому братству.

– Можно узнать, куда вы направляетесь?

– Это мой дом.

– Черта с два! – Мужчина подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть эту странно одетую женщину. Глаза его задержались на ее груди, скользнули вниз по стройным бедрам, одетым в тугие бриджи. – Лакомый кусочек. Для вас я готов и потесниться. Может, хотите на мою кровать?

Он потянулся к ее руке. Мари среагировала мгновенно – стальное лезвие кинжала сверкнуло прямо перед его носом. Пират отступил, онемев от изумления, и в этот момент во двор ворвалась вся ее команда, с саблями наголо.

– Черт меня побери…

– Я капитан Рейвен, – твердо произнесла Мари. – Это мои люди, а это дом, где я родилась и выросла.

От такого неожиданного поворота событий незнакомец совсем растерялся:

– Но… это невозможно. Мы все здесь привели в порядок…

– Я оплачу ваши хлопоты золотом.

– Нам не нужно ваше золото, – раздался позади женский голос.

Мари резко обернулась. В дверном проеме в горделивой позе стояла стройная мулатка, а рядом с ней слуга-метис в брюках из грубой шерсти держал в руках мушкет.

Что-то в этом человеке показалось Мари странно знакомым.

Женщина уверенными шагами прошла вперед.

– Глядите-ка, Форликар растерялся! Сейчас все умрут со смеху.

Форликар нахмурил брови. Подумать только, женщина дважды прервала его, да еще угрожала ему шпагой, а теперь еще Армид насмехается над ним!

– Клянусь самим дьяволом…

Он двинулся к Мари, и тут же Том Ганн подошел и встал рядом с ней.

– Вам придется драться со всеми по очереди.

– Томас! – раздался высокий голос мулатки. – Если эти люди не бросят оружие, убей их капитана.

Последнее слово она как будто выплюнула с отвращением.

Моряки испуганно переглянулись: они понимали, что никто из них не успеет прикрыть Мари.

– Не беспокойтесь, он не станет стрелять в меня.

– Делай что приказывают! – Голос мулатки дрожал от возбуждения.

– Томас, неужели ты не узнаешь меня? Или я так изменилась за пять лет? Да, я долго отсутствовала, но ты ведь не забыл свою Мари, не правда ли?

Зрачки метиса неожиданно расширились, словно он увидел привидение.

– Стреляй! – закричала мулатка. – Убей ее, тупица!

Однако вместо того чтобы выполнить приказание, Томас выронил мушкет и опрометью помчался к зарослям деревьев.

– Да постой же! – отчаянно закричала Мари ему вслед.

Армид потянулась за брошенным мушкетом, но кто-то тут же подставил ей подножку, и она упала на землю. Команда сгрудилась вокруг своего капитана.

– Этот дом принадлежал моему отцу, и я собираюсь его вернуть; так что убирайтесь отсюда, и поскорее.

Под давлением превосходящих сил противника Форликар был вынужден отступить: небрежно засунув руки за пояс, он удалился, не говоря ни слова. Ничего, потом за него все скажут его кулаки и сабля…

Армид вскочила на ноги.

– Вы еще за это заплатите! Когда капитан Брэнд вернется с охоты, он прикажет высечь вас плетью! – презрительно бросила она.

Мари с трудом удержалась на ногах.

– Брэнд? – Все поплыло перед ее глазами, и ей пришлось прижаться к Тому, чтобы не упасть. – Джейсон Брэнд? Вы его знаете?

Армид гордо выпятила грудь, так что блуза туго натянулась на сосках.

– Знаю, и очень даже хорошо.

Смысл ее слов не укрылся от Мари.

– В таком случае передайте вашему капитану, – она едва сдерживала себя, – что, если он пожелает, я с удовольствием представлю ему все доказательства моего права собственности, какие только потребуются.

За годы пыли здесь прибавилось, зато те немногие драгоценности, которыми владел Жан Рейвен, разумеется, были украдены. Сохранилась лишь одна из поделок отца – тяжелый резной столик, каким-то чудом уцелевший во время пожара; вся остальная мебель была новой, грубо сколоченной. Мари бродила по дому бесшумно, как привидение, в то время как ее команда устроилась внизу. Хоуп вызвалась подмести полы, после чего поставила кипятить большой железный чайник.

Мари остановилась. Вот и отцовская комната. Теперь ее занимает Джейсон. Его ботинки, рубашка. И еще – смятая постель…

– Капитан, люди хотят пойти в город.

Она даже подскочила от неожиданности, услышав слова Тома Ганна.

– Хорошо, пусть идут. А как насчет охраны корабля?

– Все улажено. Нэд наверняка клянет меня на чем свет стоит. Сегодня ночью он на вахте с десятком надежных парней, а завтра моя очередь.

Мари кивнула и подошла к окну; порыв теплого морского ветра взметнул прядь черных вьющихся волос.

– Здесь тоже надо оставить охрану. Двоих, я думаю, хватит.

– Уже сделано, капитан.

– Тогда отправляйтесь, да не теряйте друг друга из виду; мало ли какие могут быть неприятности…

– Ну, с этим мы справимся шутя. Да, вот еще что: я пристроил к окну в передней комнате пистолет – только нажми курок, и мы примчимся. – Том направился было к двери, но вдруг оглянулся и замедлил шаг: – Может быть, мне остаться здесь, с тобой?

– Нет-нет, иди. Я сумею за себя постоять.

– И все-таки будь осторожна.

Том вышел, и Мари снова осталась одна. Джейсон на Мистере… Как он здесь оказался? Это судьба. Сердце ее учащенно билось, тело обдало жаром.

И вдруг она словно очнулась. Он ее использовал, а потом предал!

– Цветочек! Тюльпанчик мой!

Мари вздрогнула.

– Я не хотела тебя пугать, дорогая. – Хоуп, покачиваясь, проплыла по комнате, держа в одной руке чашку, а в другой – вазу с фруктами; щеки ее раскраснелись.

– Я думала, ты ушла вместе со всеми.

– На сегодня с меня мужиков достаточно. – Хоуп удовлетворенно вздохнула, опустилась в кресло и указала на фрукты: – Прямо с дерева! – Она подняла чашку. Ярко-красное вино выплеснулось ей на руку и на платье. – Кто-то позаботился оставить в кладовой тьму-тьмущую полных кувшинов. Добрая душа, спасибо ему.