Двенадцать прикосновений к горизонту - Михаил Самарский

– Господи, боже мой! – запричитала она. – Да как же… как… ты как здесь оказался? Почему ты в таком виде?

– Ну, понимаете… так получилось…

В этот момент в квартире раздался бой курантов.

– Заходи, заходи скорее, – опомнилась тётя Галя. – Что ж ты на пороге-то стоишь? Что случилось?

Я вошёл. В прихожей я вдруг увидел надвигающиеся на меня цифры. 0102, 0102, 0102… Один-два. Один-два. Двенадцать. Двенадцать. «Звоните, мы вам поможем!» Что это? Я не сразу сообразил. Мне казалось, ещё мгновение – и я потеряю сознание. Что-то всё в голове перевернулось. Новый год, а они со своими 01, 02. Стоп, меня вдруг осенило. Это же отражение в зеркале. Тьфу ты, чёрт! Это не 01, не 02. Это Новый год наступил.

Что здесь самое интересное? С чего начать? Про Машку? Ей тоже влетело от родителей. Не сразу, конечно, праздник же был. На следующий день. Нас пытали так, словно мы с Машкой хотели секрет атомной бомбы украсть. Но зато вечером родители Машкины ушли, а мы остались вдвоём. Кто сказал, что нельзя прикоснуться к горизонту? Враньё всё это.

Домой меня одного, понятно, не отпустили. Какой там автобус! Тётя Галя, разумеется, на следующий день позвонила моим родителям. Узнав, что они третьего января возвращаются из отпуска домой, Сизокрылые приняли решение поехать к нам на автомобиле в гости. Спасибо хоть, наручники не надели на меня и не привязали к батарее. Мама им таких инструкций надавала, что они за три дня превратились в профессиональных надзирателей. Но постепенно всё наладилось.

По пути домой мы проведали бабу Фросю. Как хорошо, что я забыл у неё свой фотоаппарат-диктофон. Иначе вы никогда бы не узнали той содержательной беседы о любви, которая случайно записалась у Лены в доме.

Но была и печальная новость: Татьяна Алексеевна, названная моя прабабушка, не дожила до Нового года всего лишь четыре часа. Так что бабе Фросе было в ту ночь не до праздника.

Что ещё рассказать? Получил я от своих по полной программе. Правда, отец и дед, как мне показалось, ругали меня не очень охотно. А после окончания всех разборок дед даже отвёл меня в сторону и пожал руку.

– Молодчина, внук! – сказал он шёпотом. – Спасибо.

– За что? – опешил я.

– За то, что жив остался. – Дед потрепал меня за волосы. – Ты помнишь, что я верю в тебя?

– Помню, – я прижался к нему. – А ты, дед, помнишь, что я в тебя верю?

– И я помню, внучок. – Дед крепко-крепко обнял меня.

Вот и пойми ты этого деда. А когда все на кухне сидели, он поддакивал и маме, и бабушке: мол, да, конечно, Мишка негодяй и всё такое. Но я ещё там заметил, что он как-то не зло говорил.

Отец просто супился, шевелил бровями и сжимал кулаки. Бабушка выпила, наверное, целый флакон валокордина, ну а мама… Она несколько раз замахивалась и хотела врезать мне по затылку. Но что-то её каждый раз останавливало. Или мой взгляд, или… бог его знает. Думаю, случись это двумя-тремя годами раньше, точно бы ремня получил. Но я же в этом году паспорт получаю. Какой, на фиг, ремень?

Закончились каникулы. Пора в школу. А потом Машка приедет к нам на всё лето. Кажется, и её, и мои родители наконец-то поняли, что нам с ней иногда необходимо встречаться.

Мы с Марией в летние каникулы решили на Байкал съездить. Говорят, там такая красота, что… Ладно, не будем загадывать наперёд.

Ночь. Родная подушка. У неё и запах особый. Спать, спать, спать… В голову просится рифма. Записать бы. А то утром проснусь и забуду. Такое уже было, и не раз. Потом, хоть тресни, не вспомнишь.

Присела луна на верхушку сосны Отдохнуть перед дальней дорогой И щедрой рукою рассыпала сны, Передав нам подарки от бога. Спите, деревья, и звери, и птицы. Ночи спокойной тебе, человек. Мне в эту ночь почему-то не спится. Думаю: что это – «чело» и «век»? То жизнь на «сто лет»? Или «вечная» жизнь? Кто для чего всё это придумал? И кто мне вручил незаслуженный приз?

Так и уснул я с этой думой…

«Холмы – жизнь, жизнь…» Таким жизненным итогом закончилась невероятная летняя история 2009 года Миши Мирова. Герой летних размышлений «На качелях между холмами», написавший под влиянием стихотворения Иосифа Бродского свою первую книгу, повзрослел. Сделав первые шаги в мир взрослых, где он стремится жить по законам добра и сострадания, школьник, сопереживающий животным, погибшим под колёсами лихачей, заставляет людей «с добрыми глазами» прислушаться к его мнению, услышать его!

И самое главное – он требует от нас, взрослых, действовать!

Рискуя собой, Миша Миров спасает жизнь маленькой девочки. Оказавшись на больничной койке, мальчик думает о том, что обязательно нужен знак «Осторожно! Домашние животные! – 2». Знак, где собака и кошка стоят в обнимку, знак, гарантирующий братьям нашим меньшим право на жизнь.

Повесть «На качелях между холмами» знакомит нас с ребёнком, которому не всё равно, по каким улицам он ходит, какие книги читает. Каждый человек для Миши Мирова – отдельный, имеющий право быть человек-мир! Но этот мир не должен нести зло! Влюблённый и верящий, читатель и писатель, Миша «Мирный» созерцает, сочувствует миру взрослых и продолжает в нём жить, продолжает в него верить.

Вторую книгу автор назвал не менее метафорично: «Двенадцать прикосновений к горизонту». Интересна знаковая символичность: качели – движение, вверх – вниз. Человеческая жизнь! Как прикоснуться к горизонту? Дотронуться? Ощутить? Опять движение! Для героя романа-продолжения важно желать прикосновения. Горизонт у каждого свой! Правда ведь, взрослые? Кто-то за линию горизонта принимает линию кругозора, а кто-то прикасается и понимает истины, открытые далеко не всем, не всегда радужные и радостные, может, горькие, но настоящие.

И если в первой книге, находя и теряя, Миша Миров движется по склону холма с присущей его возрасту детской беззаботностью, то в продолжении истории, во второй книге, жизненные качели испытывают героя задачами и вопросами из взрослой, непредсказуемой и постоянно меняющейся жизни.

Куда ведут различные дороги Мишу Мирова? Вторая книга – метафоричный роман о любви. Школьник ради встречи с любимой девчонкой рискует жизнью. Какой-нибудь циник скажет: ну вот, снова история о необузданной страсти. Но что бы ни говорили не умеющие любить, путешествие Миши Мирова из Москвы в Ростов-на-Дону – это не просто страсть, это путь преодоления своих страхов, это дорога к самому себе, познание самого себя, новое открытие – наблюдение взрослого мира.

И снова герой движется по склону холма. Но теперь вверх! Вверх! Ему трудно, больно, холодно, страшно, радостно, весело! Но он любит жизнь! Потому что чувствует, потому что живёт не только для себя, но и для других, потому что познаёт самого себя и окружающих его людей.

Жизнь «Мирного» теперь – дорога! Не книжная, не чужая, а своя, реальная дорога. Взрослый мир семиклассника насыщен теперь красками и звуками. Размышляя над правильностью решения, мальчик вспоминает московского художника Юрия Купера и известного русского писателя Владимира Набокова. На фоне глухоты и слепоты взрослых истины именно этих талантливых людей толкают героя в дорогу, к любимой девочке Маше.