Позывной "Курсант" - Павел Барчук

Вот честно говоря, бесит уже. Просто бесит! День сурка какой-то. Я скоро вообще спать перестану. Чтоб не переживать эмоции пацана заново.

Как же задолбали эти сны. Как же задолбало это чертово раздвоение личности. Когнитивный диссонанс, твою мать, какой-то. Зачем мне все это снится? На хрена⁈ Все равно ведь ничего, ничегошеньки не понимаю.

Вернее, понимаю, конечно. Я же не идиот. Но исключительно чисто технически — кто куда пошел, кто откуда пришел. А вот смысла во всей истории не вижу вообще. Особенно не вижу смысла, зачем мне, лично мне, это знать? Ну, хрен с ним. Пусть Реутов мой дед. Пусть. Хорошо. И что дальше? Что надо сделать? Изменить какие-то моменты его жизни? Так это точно не ко мне. Я вон за один день ухитрился все только еще больше испортить.

Зато теперь хотя бы ясно, как пацан выбрался из комода. Понятия не имею, для чего мне эта информация, конечно, но слава богу, дедуля не обладал способностями Гудини. А то я после первого сна несколько раз думал, как ему удалось оказаться на улице.

Правда, абсолютно нет версий, на хрена вернулся один из чекистов и освободил его. Черт… Не так… Это тоже понятно. Узнал, что в квартире остался ребенок, запертый в комоде, вот и вернулся. Единственное…Если оценивать сон взрослым, адекватным разумом, есть ощущение, насчёт доверия Алёша зря разгубастился. Очень сомневаюсь, будто ключ этому Ляпину дала мать. Вот прямо очень!

Чисто теоретически, думаю, чекист просто узнал, или вспомнил, или почувствовал сердцем, (любой вариант на выбор), что помимо родителей вообще-то еще должен быть сын. Если они арестовали отца и пришли за матерью, соответственно, информация о семье имелась полная. Все-таки контора серьёзная.

Учитывая, сколько сыну лет, вряд ли он где-то шарахается по улице в одно лицо. Тем более, раз семейство только что прикатило из Германии. Уж точно пацан не помчался бы гулять с друзьями в свой день рождения, да еще и с поезда. Потом, например, Ляпин сопоставил факты. Достаточно более внимательно отнестись к поведению матери. Она ведь сразу тёрлась возле комода.

Если Ляпин не идиот, он вполне мог догадаться, на кой черт мать прилепилась на несколько минут к комоду, а потом наоборот, старалась держаться от него подальше. И что-то мне подсказывает, товарищ Ляпин точно умнее второго чекиста, который, судя по всему, Алешину родительницу вырубил. И еще…

Я вижу сны глазами пацана, но воспринимаю их при этом своим умом. Так, что ли…Точнее не объяснить. Судя по голосу чекиста, по тому, как удачно он ввернул фразочку насчёт папы и мамы, которые теперь от мальчика зависят, могу дать стопроцентную гарантию, брешет товарищ Ляпин. Причём, брешет, совершенно беспардонным образом. Разводит пацана. Типа, делай, что скажу, и будет тебе счастье. Даже родители вернуться. А как? Если с папой там точно уже какой-то трындец приключился. Разинков часы скомуниздил не просто так. И еще уточнил ведь. Типа, зачем они этому Витцке. Мол, ему уже часы точно не понадобятся.

А если Ляпин соврал пацану, значит, у него свои какие-то цели были. По той же причине смылся из квартиры. Наверное, опасался, что его с Алёшей запалят, если они вместе выйдут.

— Млять…достали…– Тихо высказался я, потом принял сидячее положение, спустил ноги, сунул их в ботинки и направился к вешалке, на которой висела верхняя одежда.

— Реутов, ты⁈ — Раздался сонный голос со стороны, где спал Корчагин. Он даже голову приподнял, стараясь рассмотреть меня в темноте.

— Нет. Не я. Зубная фея. Сейчас если не уляжешься, пойду зубы пересчитывать.

— Шутник. — С пониманием сказал Корчагин и снова упал башкой на подушку, почти мгновенно захрапев.

Я на ощупь нашёл свою куртку, накинул ее, а затем вышел на крыльцо. Хотелось проветрить голову.

Вообще, конечно, денек выдался, обзавидуешься. После того, что случилось в столовой, Шипко меня буквально взашей вытолкал в коридор. Матерился при этом так, будто я ему особо чувствительное место прищемил. Честное слово.

— Реутов! Скотины кусок! Ты зачем полез именно к этому⁈ Именно к нему⁈ Зачем⁈ — У Панасыча буквально шла пена изо рта. Он с таким остервенением выплёвывал слова, что вместе со словами летели слюни.

— Товарищ сержант государственной безопасности, я его не трогал.

Шипко резко остановился прямо перед выходом из корпуса и посмотрел на меня очень выразительным взглядом, после которого стало понятно, либо говорю правду, либо…Второй вариант может быть каким угодно. Панасыч в бешенстве.

— Ну, хорошо…не трогал его первым. — Я тяжело вздохнул. — Вы поймите, он мне сто лет был не нужен. Вернулся только за вещичкой своей. А этот Цыганков в проходе раскорячился. Хотел отнять зеркало…

— Зеркало? — Голос Панасыча подозрительно быстро охрип и стал ниже. — Зеркало…Млять…То есть ты из-за какого-то всратого зеркала чуть не сломал нос этому всратому Цыганкову? Который, чтоб ты понимал, зять товарища Корнильева. Ты хоть знаешь кто это?

Я отрицательно покачал головой. Если Панасыч спрашивает, знаю ли, соответственно, вполне нормально, что не знаю.

— Начальник УНКВД Рязанской области. И знакомства у него имеются там! — Шипко многозначительно посмотрел куда-то вверх. А потом еще поднял указательный палец. — Цыганков этот никогда не оказался бы здесь, если бы не сильное желание товарища Корнильева.

— Зачем товарищу Корнильеву из затя делать разведчика?

Честно говоря, судьба этого придурка меня мало интересует. Просто сам факт. Бред какой-то. Что за прикол отправлять мужа дочери в Особую Школу? Чтоб при выполнении героического задания быстрее кони двинул? Да и потом, как он резидентом отправится, если у него в Союзе жена имеется. Типа, как в фильме? Будут встречаться в кафе, сидя за разными столиками, раз в год.

— Реутов… — Панасыч вздохнул еще тяжелее, чем до этого я. — Ты же не думаешь, что все вы, те, кто попал в первый поток слушателей, отправитесь в тыл нашего потенциального врага? Такую честь еще заслужить надо. Большинство останутся здесь. Служба, она ведь разная. Ну, вот Цыганков, уверяю тебя, точно хорошо пристроится. Но дело не в этом…

Шипко взялся за ручку двери, однако открывать ее не торопился. Он помолчал пару секунд, задумчиво глядя вперед, потом снова повернулся ко мне.

— Гнида этот Цыганков. Удивительная гнида, разбери меня коза. Он тебе этой ситуации теперь не простит и не забудет. Уж поверь. Сам из себя ничего не представляет. Ноль. Пустое место. Если бы не товарищ Корнильев, его бы и знать