Morbus Dei. Зарождение - Маттиас Бауэр

– Ну наконец-то, – старик взял Элизабет за руку и пристально взглянул на Иоганна. – Постарайся вернуться невредимым, ты ей нужен, – напомнил он с тревогой в голосе.

Лист медленно кивнул.

– Я вернусь, обещаю. – Он чуть помедлил, после чего спросил: – Ты Альбина сегодня не видел?

– Нет. Я думал, он придет с вами…

Иоганн, покачав головой, взглянул на священника: тот стоял за Риглером и капитаном, и на лице его читалось беспокойство.

Бихтер вернулся.

Но где же Альбин?

* * *

– И чтоб за ранеными был уход, ясно? – распорядился капитан.

Риглер кивнул и бросил взгляд на Софи.

– Я уже распорядился.

– Хорошо. Тогда… Внимание! Шаг назад! – Капитан дал знак Альбрехту.

– Женщинам и старикам расступиться! – резко выкрикнул адъютант.

Женщины и дети в страхе подались назад, но некоторые еще хватались за своих мужчин. Капитан двинулся вдоль рядов. Адъютант шагал впереди него, грубо растаскивая женщин и их мужей.

Когда они поравнялись с Иоганном, Мартин Каррер и Элизабет отступили на шаг и опустили головы.

Капитан с адъютантом обошли ряды.

– Это и вправду все? – рявкнул Альбрехт на Риглера.

– Как я и сказал.

Капитан с презрением посмотрел на старосту, потом перевел взгляд на тропу, разделившую деревню на две части, и коротко бросил приказ. Адъютант понял его без лишних слов и подал знак двум своим людям. Солдаты сорвались с места и в считаные минуты обыскали дома.

И поиски их увенчались успехом.

Под громкие вопли солдаты выволокли из дома пожилого крестьянина, Готтлиба Бахера. Его жена бежала следом и заливалась слезами. Солдаты притащили крестьянина на площадь, швырнули капитану под ноги и взяли под прицел.

Бахера била крупная дрожь.

Его жена тщетно пыталась уговорить солдат.

– Прошу вас, сжальтесь, мы…

– Закрой рот, женщина! – крикнул на нее один из солдат и посмотрел на капитана в ожидании приказа.

Капитан устало склонил голову. Случилось то, чего он сам пытался избежать. Но сейчас любое проявление слабости будет воспринято как сигнал. Так может… компромисс?

– Сколько тебе лет, паскудник? – спросил он крестьянина.

На лице Бахера отразился животный страх, по штанам стало растекаться темное пятно.

– Шестьдесят один! – быстро ответил Иоганн за крестьянина.

– Это правда? – Капитан вновь обратился к Бахеру.

Тот быстро закивал.

– Да, пять… десят один!

Капитан покачал головой и наградил Иоганна суровым взглядом. Потом снова посмотрел на дрожащего крестьянина. Этот болван не сумел даже ухватиться за ту соломинку, которую протянул ему кузнец.

Что ж…

Он кивнул солдатам и отвернулся.

Крестьянина и солдата внезапно окутало облаком дыма, и два выстрела громом прокатились над деревней. Пули разорвали грудь Готтлиба Бахера. Крестьянин захрипел и упал в снег.

Через мгновение он затих.

Женщина с воплем бросилась к мужу, упала ему на грудь и зарыдала.

Крестьяне были потрясены хладнокровием солдат. Многие из женщин плакали, отворачиваясь от убитого Бахера, закрывали глаза детям.

– Я предупреждал вас! Предупреждал, будьте вы прокляты! Если хоть один попытается сбежать из строя, клянусь, его ждет участь этого болвана!

Капитан обвел взглядом лица крестьян. Те смотрели на него со страхом и ненавистью. Ему было все равно, он уже столько раз видел это выражение – в деревнях, в общинах, всюду… Пусть ненавидят – главное, чтобы слушались. И теперь они будут послушны.

– Видно, не вышло с рождественским жестом, а, капитан? – спросил негромко Альбрехт, хоть и сам знал ответ.

– Боюсь, что нет. Иногда приходится стоять на своем, вопреки здравому смыслу… Выступаем!

* * *

Отряд медленно пришел в движение. Позади Иоганна шагали двое солдат, которые убили Бахера. Они замыкали колонну.

Внезапно их догнала Элизабет.

– Возвращайся, пока еще что-нибудь не случилось! – прикрикнул на нее Лист.

Она, не обратив внимания на его слова, сняла с шеи серебряную цепочку, которая досталась ей от матери, и вложила в руку Иоганну.

– Пусть она принесет тебе удачу.

Иоганн после секундного замешательства спрятал цепочку в карман. Он хотел сказать что-нибудь, но солдат подтолкнул его в спину прикладом.

– Шагай, кнехт!

Лист кивнул Элизабет и двинулся дальше.

Элизабет стояла и смотрела ему вслед.

– Только верни ее назад! – крикнула она со слезами на глазах.

Крепись! Его должна провожать сильная женщина, а не зареванная баба.

Колонна медленно удалялась и скоро скрылась в тумане.

Они ушли.

Слезы ручьем потекли по лицу Элизабет. Она упала на колени и закрыла лицо руками. Почему хорошее заканчивается так быстро? Ведь каждый имеет право на счастье!

Сзади подошел дед и помог ей подняться.

– Будет тебе, дитя мое. Иоганн вернется, я чувствую.

Элизабет хотела верить в это. Должна была верить. Что еще ей оставалось? Вместе с дедом и Софи она пошла обратно к дому.

Снегопад все усиливался…

Люди с трудом пробирались через сугробы. Ветер хлестал их по лицам, гнал снежные хлопья почти параллельно земле.

Они подходили к лесу, и по мере этого Иоганн чувствовал нарастающую угрозу. Он то и дело сжимал в руке цепочку Элизабет.

И клялся самому себе, что вернется.

Сколько твоих товарищей клялись в том же… А уже через минуту их сметало выстрелом.

Прежде человек сам был хозяином своей судьбы. Противник оказывался перед ним или позади него. Если хватит умения, можно парировать удар, увернуться, ударить в ответ. У смерти имелось лицо – того, кто сильнее, проворнее или удачливее. Но у пули лица не было: она прорезала воздух и убивала того, кто оказывался на пути. Без предупреждения.

Иоганн не любил огнестрельное оружие. Оно было тяжелым, громоздким и требовало времени на заряжание. Однако у него имелось одно преимущество: использовать его мог любой бездарь. Пока человек способен был шевельнуть пальцем, он мог лишить жизни кого угодно. С безопасного расстояния. Но вблизи это преимущество сходило на нет.

Например, в тесных пространствах. Особенно в тесных пространствах…