Про любоff/on - Оксана Робски

– Так здесь и наши есть, Первый канал, по-моему.

– Договорись, пусть Брежнев выступит. Толькопроконтролируй, чтоб лишнего не болтал.

– Влад, он пил до утра. Не знаю, как он сейчас.

– Приводи его в чувство. Поставь капельницу. Или дайпиво. В конце концов, если он будет дерьмово выглядеть – даже хорошо. У нас жепроблемы были.

– Я понял. Пойду узнаю, что с ним.

К обеду второго дня поток людей уменьшился. Очередьпоредела. Транспаранты исчезли.

Люди уже раздумывали, стоит ли закрывать счета. Но ещестояли в очереди.

Банк был на грани банкротства.

Брежнев выступил с заявлением о давлении на партию сверху. Отом, что нас не сломать. И не запугать! Что за обещания, данные намиизбирателям, мы положим свои жизни.

Люди перестали дежурить у банка по ночам.

Паника прекратилась.

Я очень надеялся на то, что Ленины ожидания по поводупокушения оправдаются.

Нам надо вернуть авторитет. И рейтинг.

В первый раз за последнюю неделю я выехал из банка безпрепятствий.

И в первый раз более-менее спокойно вздохнул.

Встретился в «Паласе» с радиоведущей. Я всегда держал номерв этой гостинице. Для представительских нужд.

Иваныч считает, что мне пора поменять ее на другую. Может,«Балчуг»? Или «Метрополь»?

Лада отправилась в ночной клуб, а мне надо былорасслабиться.

Радиоведущая как раз для этого подходит. Она не задаетвопросов о жене, не расспрашивает о работе и ничего не просит. Пока.

Я напился.

Проснулся в семь утра. Дома.

Как я оказался дома, помню не очень хорошо. Но, наверное, нетак уж сильно мне понравилась радиоведущая.

Лада устроила мне скандал.

Она пришла домой в четыре утра абсолютно пьяная.

– Где ты был вчера ночью? – кричала она, и ееголос, как всегда, если она выпьет, был выше обычного на несколько тонов.

– Я же тебе звонил, дорогая. Я остался на работе, ты жезнаешь, какие сейчас у меня проблемы. Прессу читаешь?

– Ты – ничтожество! – орала Лада, держась за стул,чтобы не упасть. – Ты спал в «Паласе», с девкой!

Откуда она знает?

– Это бред. Дорогая, тебе надо отдохнуть.

– Я ненавижу тебя! Слышишь, ненавижу!

– Ты напилась, чтобы высказать мне это?

– Ты – ничтожество! Ты – ноль! Ты ни на что не способен!Ты даже не способен иметь детей! Из-за тебя у меня нет ребенка! У меня ничегонет!

– Если не считать всего, что у тебя есть.

Я выключил телевизор. Похоже, про пост Лада забыла.

Я был уверен, что скоро начнется истерика. Она и началась.

Лада рыдала, сидя на полу.

Мне не хотелось ее успокаивать.

Чем женщина старше, тем меньше ее жалко. А может, чем большеты ее знаешь, тем меньше ее жалко. А может, чем она тебе ближе…

Я ушел спать.

Лада заснула в гостиной. На полу.

У меня не было возможности предупредить ее о том, что мыедем на правительственный прием. В пятницу. По личному именному приглашениюпрезидента.

С утра ее уже не было в гостиной. Хорошо, а то после такихбурных сцен она обычно еще целый день агрессивная. Если учесть, что у меняцелая толпа народа перед входом на работе, то скандал за завтраком – это ужеслишком.

Вообще, когда я в последний раз был в отпуске? На Мальдивах,два года тому назад. С Ладой.

Это было первое апреля.

Попросил секретаршу ни с кем не соединять. Мы обсуждали сглавой управы одного московского района условия сотрудничества.

Нам нужны были их голоса.

Им – контроль над маршрутными такси. Потому чтомаршрутные такси – это черный нал.

Они настаивали на наиболее выгодных для себя маршрутах.

– Здесь идет рейсовый автобус. Прямо от метро. –Глава был щуплый, низенький, но с отличными белыми зубами. Он водил пальцем посхеме, которую мы оба уже давно знали наизусть. – Маршрутки здесь не имеютстопроцентной востребованности.

– Хорошо. Мы увеличим интервал движения рейсовых автобусов.Например, до сорока минут. Вот вам и востребованность. Не все будут сорок минутждать следующего автобуса, так?

– Ну, так. Тогда надо утвердить расписание.

– Просто снимем с этого маршрута несколько автобусов.

– А вот здесь новостройки, как раз неплохо организоватьновые маршруты. Перекинем автобусы туда.

– Не против.

Я решил, что поеду домой. Мириться с Ладой.

Завтра нам вместе надо быть на приеме в Кремле.

Я даже купил цветы.

Продавщица просунула в окно машины несколько букетов. Явыбрал красно-белые розы. Ладе понравится.

Зита, домработница, выскользнула из прихожей, как только яоткрыл дверь.

В последнее время меня это стало раздражать.

Судя по тому, что в квартире темно, Лады нет.

Включил свет.

Бросил на диван цветы.

Решил, что отдам их Зите, пусть поставит в воду.

Позвал домработницу. Она появилась, пряча глаза. Может,ворует?

– Поставьте цветы, пожалуйста.

Зита исчезла с цветами, бесшумно прикрыв дверь.

Газеты были сдвинуты на край журнального столика. Поэтому ясразу заметил Ладину записку.

«Когда будет готов пентхаус, я перееду туда.

Я позвоню тебе, и мы обсудим вопрос денег. Если нет – мненаплевать.

Я забрала свои вещи. Уверена, тебе не придется скучать.

P.S. Не подумай, что это первоапрельская шутка».

Я дернул дверь гардеробной. Ладиных вещей нет. Она что, сума сошла? Бред. Этого просто не может быть!

Вернулся в гостиную, прочел записку еще раз.

Открылась дверь, домработница принесла вазу с цветами. Ячуть не нахлобучил эту вазу ей на голову.

Кажется, она уловила мои мысли. Быстро поставила вазу настолик и выскочила из комнаты.

Я скомкал Ладину записку и швырнул ей вслед.

Наверное, кто-то что-то сказал моей жене. Меня где-то виделис кем-то. Где? И с кем?