Легкомысленные - С. Стивенс

Не сдержав паники, я крикнула слишком пронзительно. «Возьми себя в руки, – подумала я злобно. – Попрощайся с ним, пусть идет, а сама бери ноги в руки и марш обратно, ждать Денни».

– Подожди, пожалуйста.

Он замедлил шаг и оглянулся на меня через плечо. Я не была уверена на таком расстоянии, но мне показалось, что он вздохнул.

– Кира, что ты делаешь?

Вопрос был полон разных смыслов.

Я настигла его и схватила за руку, чтобы остановить и развернуть к себе.

– Постой, пожалуйста, останься.

Келлан стряхнул мою руку чуть ли не со злобой и взъерошил свои густые волосы. Какое-то время он смотрел в небо, после чего наши глаза встретились.

– Я больше так не могу.

Его серьезность застала меня врасплох, ведь я ожидала услышать ничего не значащие двусмысленности, и я вся похолодела.

– Не можешь остаться? Ты же знаешь, что Денни захочет попрощаться.

Это прозвучало жалко и неуместно. Денни был ни при чем – или при всем.

Келлан покачал головой и посмотрел мне через плечо, прежде чем снова взглянуть в глаза.

– Не могу оставаться здесь, в Сиэтле. Я уезжаю.

Слезы, недавно лишь грозившие выступить на моих глазах, хлынули ручьем. Черт, что со мной случилось? Разве не на это я надеялась? Мне следовало хлопнуть его по спине и сказать: «Отлично, счастливого пути». Без него здесь стало бы намного легче, учитывая все его отчуждение, идиотские реплики, нескончаемую череду женщин, лебезивших перед ним, страдальческий взгляд его синих глаз, следовавший за мной повсюду, интимные воспоминания, время от времени всплывавшие в моей голове…

Я снова взяла его за руку. Он застыл, но не отверг меня.

– Нет, пожалуйста, не уезжай! Останься… Останься здесь, с нами. Только не уезжай…

Мой голос сорвался. Я сама не понимала, зачем говорила все это. Мне хотелось проститься с ним – почему же из меня рвались совершенно не те слова?

Келлан смотрел на слезы, струившиеся по моим щекам, словно не мог разобраться с какой-то проблемой.

– Я… Почему ты?.. Ты сказала… – Он сглотнул и глянул поверх меня, как будто был больше не в силах выносить это зрелище. – Ты не… мы с тобой не… я думал, что ты…

Он медленно выдохнул, собираясь с силами, и вновь посмотрел мне в глаза:

– Прости. Прости за холод, Кира, но я не могу остаться. Смотреть на это я больше не в состоянии. Я должен уехать…

Его голос понизился до шепота.

Я хлопала глазами, не веря своим ушам и все еще надеясь очнуться от этого дурного сна. По моему молчанию поняв, что этот странный разговор завершен, Келлан начал поворачиваться, чтобы уйти. Абсолютная паника заставила мое тело действовать не думая.

– Нет! – буквально завопила я, схватив его за руку еще крепче, чем прежде, и потянув к себе. – Пожалуйста, скажи, что это не из-за меня, не из-за нас с тобой…

– Кира…

Я положила другую руку ему на грудь и подошла ближе.

– Нет, не уезжай из-за моей глупости. Тебе было хорошо здесь, пока я…

Он сделал полшага назад, но не убрал мою руку с груди.

– Это… Это не из-за тебя. Ты не сделала ничего плохого. Ты принадлежишь Денни, и я не должен был… – Он горько вздохнул. – Ты… Вы с Денни оба…

По-прежнему плача, я подошла еще ближе и прижалась к нему.

– Что – оба?

Келлан замер и прерывисто выдохнул. Пристально глядя на меня, он прошептал:

– Вы оба важны для меня.

Я приникла к нему, а он смотрел на меня сверху вниз и медленно дышал полуоткрытым ртом.

– Важны… Почему?

Он чуть мотнул головой и отступил еще на полшага.

– Кира, отпусти меня. Тебе это ни к чему… Возвращайся к Денни.

Он было собрался оттолкнуть меня, но я не позволила.

Слово вырвалось прежде, чем я успела подумать.

– Останься.

– Пожалуйста, Кира, уходи, – прошептал он.

Его прекрасные глаза вдруг заблестели, а безупречное лицо исказилось.

– Останься… Пожалуйста. Останься со мной… Не покидай меня, – молила я тихо, сорвавшись на последнем слове.

Я сама не ведала, что говорила. Мне просто была невыносима мысль, что я никогда больше его не увижу.

По щеке Келлана скатилась одинокая слеза, и я окончательно сломалась. Его боль и страдание пробудили во мне доселе неведомые чувства. Я хотела защитить его, исцелить и была готова отдать что угодно, лишь бы унять эти мучения. На их фоне стало неважным все: холодность, раздражение, женщины, Денни, правда и ложь.

Он продолжал тихим голосом упрашивать – меня или себя?

– Не надо. Я не хочу…

Я безрассудно провела ладонью по его щеке и стерла пальцем слезу. Мне моментально стало ясно, что это было ошибкой. Прикосновение вышло чересчур интимным. Тепло его кожи разошлось по моей руке и воспламенило все тело. Его дыхание прервалось, когда мы закрыли глаза, и я знала, что должна была повернуться и со всех ног бежать в бар. Я также понимала, что уже поздно.

– Кира, пожалуйста… Дай мне уйти, – прошептал Келлан.

Оставив его слова без внимания, я обвила свободной рукой его шею и потянула его к себе, пока наши губы не соприкоснулись. Мне было невыносимо видеть его лицо и читать его мысли – я не знала и своих, – а потому я плотно сомкнула веки и снова прижалась к нему. Его тело окаменело, но губы не противились моим поцелуям.

– Не делай этого, – шепнул он так тихо, что я едва расслышала.

Я все еще не понимала, к кому из нас он обращался, и крепче впилась в его губы, а он издал почти болезненный стон.

– Кира, что ты делаешь? – повторил он шепотом, все еще напряженный всем своим существом.

Я помедлила, почти касаясь его губами.

– Не знаю… Только не уезжай, пожалуйста, не оставляй меня, – прошептала я, задыхаясь и не открывая глаз, чтобы не видеть его реакции на мои мольбы.

Келлан выдохнул и шепнул:

– Кира… Пожалуйста…

Затем, содрогнувшись всем телом, он наконец с силой впечатал свои губы в мои и упоенно меня поцеловал.

Он крепко обнял меня за талию и прижал к себе. Его губы разомкнулись, язык коснулся моего. Я застонала от возникшего ощущения, от его вкуса и стала жадно искать его вновь. Исполненная чувств, туманивших мой разум, я припадала губами к его губам, и мои пальцы зарывались в его густую шевелюру. Смутно я понимала, что мы движемся. Келлан медленно увлекал меня вперед, и я не знала куда и зачем, но мне было все равно – лишь бы он не отпускал меня. Я ощутила, как он уперся во что-то твердое, и воспользовалась случаем прижаться к нему как можно плотнее. Наше дыхание участилось, и он застонал, притянув меня к себе.