Бумер. Книга 1. Звонок другу - Андрей Троицкий

Из мерса вылезли двое. Невысокий парень в вязаной шапочке и стеганой черной куртке, видимо, основной в этой тусовке, подошел к своим, по очереди пожал им руки.

— Чего у вас тут за терки? — спросил он.

— Да вот, Серега, Андреича на бабки кинуть хотели, — пожаловался водитель жигуля.

— Вот что, парни, — сказал Серега, обращаясь к Раме. — Этот человек работает с нами. И кинуть его не получится.

— Никто не хочет его кидать, — ответил Петя, решив, что вранье сейчас не пройдет. — У нас реально денег нет. Вот маха есть.

— На хрена она мне сдалась? — подал голос хозяин. — Давай оплачивай.

— Да подожди ты, — поморщился Серега, он взял магнитолу, повертел «Кенвуд» в руках, подергал провода. — А чего? Нормальный. А то у Кольки вчера из «джилика» выдрали. Хулиганы какие-то, бля.

Кот и Ошпаренный отступили назад, понимая, что вопрос удалось урегулировать миром, даже без мордобоя.

— Счастливо, братва, — улыбнулся Серега.

— И вам счастливо, — махнул рукой Кот.

— Давайте, удачи вам. Больше не попадайте.

* * *

Серое утро не сулило старшему лейтенанту милиции Виктору Ивановичу Стрепетову ни веселых приключений, ни хорошего приработка. Дела впереди рутинные, пресные, как святая вода. Проснувшись позже обычного, он не стал долго нежиться на пуховой перине, боясь опоздать на совещание, которое сегодня организовали в районе. Сунув ноги в галоши, он вышел в сени, наскоро сполоснул лицо, долив в рукомойник кружку горячей воды. Про себя Виктор Иванович отметил, что жена Валентина Сергеевна назло ему ушла недавно, минут пять назад, хотя спешить ей было некуда и незачем. Не стала дожидаться, когда супруг проснется и на казенной милицейской машине, которую на ночь оставил во дворе, довезет ее до райцентра.

Валентина, подозревавшая супруга в близости с Дуськой Копыловой, поселковой продавщицей из магазина «Булава», что стоит возле трассы, последние две недели ела мужа поедом, не упуская случая припомнить Виктору Ивановичу все его прежние и теперешние прегрешения, цеплялась к нему по мелочи, всеми способами отравляя и без того тусклую жизнь, нет, не жизнь — существование провинциального мента.

Не то обидно, что жена подозревает его в неверности, они, сколько живут, столько она исходит ядом. Стрепетов мужчина видный, рост четвертый, пятьдесят шестой размер, к тому же он офицер милиции, награжденный юбилейной медалью, ясное дело, на него многие бабы западают. То обидно, что промеж ним и Дуськой не было ничего. А если Стрепетов слишком часто заворачивает в «Булаву», то вовсе не за тем, чтобы с женщиной в подсобке потереться. Конечно, к продавщице старлей давно клинья подбивал, Дуська — товар первый сорт, хоть в витрине выставляй. Молодая, фигуристая и на лицо смазливая, кроме того, она женщина аккуратная, самостоятельная. Но намека на взаимность пока не видно. Дуська в душе считала Стрепетова крохобором и полным ничтожеством, который способен утюжить на трассе чайников, а как случится драка или поножовщина возле магазина, мента не дозовешься. Теперь он в «Булаве» всего-навсего водку берет, а к водке какая ревность. Но жена больше верит сплетням, чем собственному супругу.

А Дуська сидит занозой в его сердце и вылезать не хочет.

Вернувшись в горницу, Стрепетов натянул форменные брюки, глянул на циферблат наручных часов, решив, что проспал лишку и теперь даже пожрать по-человечески не успевает. Подойдя к столу, он схватил с блюдечка вареное яйцо, очистив его от скорлупы, затолкал в рот, глотнул холодного чаю. И тут вспомнил, что вчерашним вечером так и не проверил капкан.

Накинув на плечи телогрейку, Стрепетов отправился на зады участка, обнесенного глухим забором. Здесь в узком проходе между курятником и дровяным сараем стоял тарелочный капкан. Дуги с острыми шипами раздвинуты, значит, лисица, на позапрошлой недели своровавшая через узкое оконце двух кур, так и не появлялась. От этой чертовой лисы вся округа стонет, у соседа через улицу майора Горобца хищница украла трех нутрий. И он капканы выставил. И результат тот же — нулевой.

Разглядывая тронутую ржавчиной станину капкана, Стрепетов задумался: может, пружина заржавела или забилась грязью. Старлей поднял с земли короткую палку и осторожно ткнул ею в горизонтальную пластину, «тарелочку». Спусковой механизм мгновенно пришел в действие, пружина сухо щелкнула, разрубив палку пополам. Стрепетов отдернул руку. Капкан в порядке и стоит на месте. Проход между двумя сараюшками такой узкий, что к оконцу в курятник нельзя подобраться, не тронув «тарелочку». Протиснувшись между стенами сараев, Виктор Иванович осторожно положил капкан на землю, как раз под окном курятника.

Через пять минут он вывел со двора «уазик». На развилке улиц стоял прапорщик Паша Чумаков. Видно, ждал уже долго, нос сделался сизым, а щеки порозовели. Паша залез в машину, бросил фуражку на заднее сиденье и принялся растирать ладони.

— Как успехи с молодой женой? — облизнулся Стрепетов.

— Как обычно: сначала женщина дает понять мужику, что принадлежит ему вся, без остатка, — ответил Паша. — Но постепенно роли меняются. Так и у меня. Загоняет под каблук. Но я еще сопротивляюсь. Из последних сил.

Паша не прожил в браке и года, а уже успел стать философом. Значит, супружеская жизнь недолго продлится.

— Правильно, — одобрил Стрепетов. — Не давай бабью сесть тебе на шею.

— Как скажете, — кивнул Чумаков.

— Манок не забыл? — спросил Стрепетов.

— Обижаете, Виктор Иванович, — улыбнулся Паша.

Расстегнув милицейский бушлат, он вытащил целлофановый пакет. В старую, пожелтевшую от времени газету «Сельская жизнь» был завернут канабис вперемешку с мелко порубленной сушеной петрушкой…

Этот канабис Стрепетов незаконно конфисковал еще год назад. Тогда он остановил на трассе «шевроле» со столичными номерами и, вытряхнув из тачки двух обкуренных сопляков, учинил форменный обыск. Облазил весь салон, багажник и даже моторный отсек, но не нашел ничего, кроме нескольких кассет с похабной музыкой. Но Стрепетов не хрен в стакане, он опытный офицер милиции, тертый-перетертый мужик. Едва глянув на пацанов и девку, он четко понял, что они не «Мальборо» баловались. И продолжил обыск: отвинтил ручки, вырвал дверные панели.

И точно, в задней дверце пацаны устроили тайник, куда засунули граммов триста травки, упакованной в герметичный пакет. Видимо, купили где-то на юге и, чтобы оправдать отпуск, везли в Москву на перепродажу. Наркотики не часто попадались старлею, но сообразительный Стрепетов шестым чувством угадал, какие необъятные горизонты открывает перед ним эта жалкая травка. Отвесив пацанам зуботычин и пинков, он выгреб из них три сотни баксов и кое-какую мелочь рублями. Отпустил их на все четыре, спрятал анашу под сиденьем «уазика».

С тех пор не проходило и недели, чтобы Стрепетов и Паша Чумаков не заработали на той травке свою трудовую копейку. По раз и навсегда утвержденному сценарию, старлей заговаривал зубы водиле чайнику, а Паша подбрасывал канабис в открытый по требованию милиционеров багажник легковушки. Со временем канабис пересох, превратился в сухую пыль, пришлось его разбавить сушеной петрушкой…