Бумер. Книга 1. Звонок другу - Андрей Троицкий

— Хреново, — вслух сказал Стрепетов, отвечая на собственные мысли. — То есть совсем хреново.

— Куда уж хреновей, — отозвался подчиненный.

Только пару лет минуло, как парень вернулся из армии, а мозги вправлять не надо, уже на месте стоят. Паша понимает начальство с полуслова, с полувзгляда, каждое слово ловит на лету.

— Да, такой пролет, — снова вздохнул Стрепетов.

Действительно, перспектива вырисовывается совсем дохлая. На носу юбилей Стрепетова, сорок годиков как-никак стукнет. Дата. Ее в корзину не выкинешь и соседу по сходной цене не продашь. И надо бы к такому дню сшибить деньгу, чтобы отметить этот праздник широко, с размахом. Чтобы ни одного мента во всей округе трезвого не осталось. До сорокалетия всего неделя остается. Но прошедшие дни оказались такими пустыми, безденежными, наполненными мелкой суетой. Поколымить на трассу удалось выехать всего три-четыре раза, и богатых лохов совсем не попадалось, в основном нанятые шоферюги, которым травку в багажник подкладывать — только время тратить. В карманах денег едва-едва на обед в придорожной забегаловке и горючку.

И в перспективе ничего хорошего.

Сегодняшнее утро предстояло убить, протирая штаны на совещании РОВД, выслушивая унизительную болтовню начальства. На три следующих дня Стрепетова и Чумакова привлекали к патрулированию улиц: мэр города, избранный месяц назад, готовится вступить в должность, ради такого случая начальство решило навести большой шмон. Это значит — полный голяк, время, вычеркнутое из жизни. В райцентре — не на трассе, там не заработаешь, скорее свое потеряешь, там даже выпить нормально не дадут. Потому что на одного местного мента три проверяющих из области.

Совещание в районе закруглилось скорее, чем думал Стрепетов. Личный состав собрали в актовом зале на первом этаже, начальник РОВД подполковник Меньшиков рассказал о том, какие праздничные мероприятия намечены в районе в связи с избранием нового градоначальника. В субботу фейерверк, танцы в главном павильоне городского парка, дискотека на частной фабрике ортопедических матрасов, бесплатное кино во Дворце культуры «Победа» и еще какая-то дребедень. От себя Меньшиков добавил, что на танцы съедется вся шпана с района, там наверняка не обойдется без поножовщины, подробный инструктаж милиционеры получат позже.

Затем зачитал сводку происшествий за последние трое суток. Ничего серьезного: несколько краж белья, сушившегося на веревках, местный алкаш до смерти искусан стаей бродячих псов, которых он решил подразнить пустой бутылкой. Еще неизвестными гражданами разбита витрина в магазине «Сделай сам», три случая телесных повреждений средней тяжести. Мужья избивали жен, поэтому все преступления раскрыты по горячим следам. Наконец, третьего дня совершено жестокое убийство гражданки Марии Деминой. Пострадавшая найдена в собственном доме на окраине поселка Заречный, с ножевым ранением в нижней части живота, чуть выше лобковой кости.

На огороде, прямо возле ее пятистенки, обнаружены следы протекторов, предположительно автомобиля иностранного производства. Резина совсем лысая, стерта едва ли не до корда. Ознакомиться с подробностями преступления, прочитать протоколы и получить ориентировки офицеры смогут сразу после совещания в кабинете старшего следователя РОВД Николая Кротова. Если будет такое желание.

Когда бодяга закончилась, в кабинет следователя Кротова поднялся только один Стрепетов, поселок Заречный — его участок, но на месте преступления он побывал только вчера во второй половине дня, когда окоченевший труп уже отправили в морг, а от крови на полу не осталось и следа. Поработала тряпкой подружка убитой. В кабинете Стрепетов устроился у окна за столом для посетителей, раскрыв тонкую папку, принялся мурыжить протокол осмотра места происшествия. Почерк следователя разбирал с трудом, приходилось трижды перечитывать каждое слово, чтобы понять его смысл.

— Ну, чего-нибудь нарыл по этой Деминой? — спросил Стрепетов, быстро утомившись.

— А ты ее знал по жизни? — некурящий Кротов открыл форточку.

— «Знал» не то слово, — усмехнулся старлей. — Одной сучкой на свете меньше стало. Мне эта Демина давно поперек яиц. Кажется, всех водителей перетрахала, никого не обошла.

— Соседи показывают, что после обеда возле дома остановилась машина, — Кротов, оторвавшись от своих бумаг, зевнул. — Из нее вышла Демина и какой-то мужик, одетый в темную куртку. Как обычно, клиента на трассе подцепила. Говорят, что машина иностранная.

— Говорят, мать их, — неодобрительно покачал головой Стрепетов.

— Короче, к вечеру в окнах видели свет. Приблизительно в восемь машина уехала.

А свет так и горел всю ночь. Утром в дом ткнулась соседка. Дверь не заперта. А в сенях в луже крови плавает Демина. Совершенно голая.

— Короче, дело глушняк?

— Похоже на то. Тут многое от тебя будет зависеть. Как ты со свидетелями поработаешь. Почитай протокол, там все подробно написано.

Стрепетов склонился над столом. Медленно водя пальцем по строчкам, шевелил губами. «Стенки сеней из досок, пол тоже из досок. В задней части сеней свалены всякие домашние вещи, сломанный стул и т.д. У левой стены небольшая поленница. Дверь на улицу запирается изнутри на железный крючок. Один из винтов, которыми крючок крепится к двери, отсутствует. Внутреннего замка не имеется. Двухстворчатое окно выходит во двор, рама двойная. Следов того, что окно недавно открывалось, не имеется. На подоконнике стеклянные банки, покрытые пылью. Слева от окна на стене репродукция из журнала „Даша“. У двери в горницу стоптанные мужские ботинки сорок второго размера. Рядом с ними лежит белая пуговица диаметром 0,8 см с четырьмя отверстиями. Здесь же не докуренная и смятая сигарета „Космос“. На гвозде, вбитом в стену, синяя демисезонная куртка».

Нет, от этого чтения ошалеть недолго. Стрепетов прикурил сигарету и, перескочив через три абзаца, стал читать вслух.

— Труп лежит на левом боку, правая верхняя конечность согнута в локтевом суставе. Труп совершенно голый. На ощупь холодный. Окоченение хорошо выражено во всех группах мышц. Трупные пятна усматриваются на левой стороне тела. Гнилостные изменения не выражены. В кисти правой руки зажат… Зажато ис… В кисти правой руки зажато испо…

Стрепетов на минуту закрыл глаза, чтобы отдохнули. Так недолго и зрение испортить.

— Слушай, Кротов, я ни хрена не разберу твою писанину, — сказал старлей. — Ты, наверное, школу на одни двойки закончил. А по русскому языку имел единицу.

— Тройку, — поправил следователь. — Это удовлетворительная отметка.

— Что же у этой бляди в руке зажато? Исподнее? Которое она в порыве страсти с мужика сорвала? Какие-нибудь грязные подштанники?

Кротов поднялся с места, подошел к столику, нашел место, до которого дочитал старлей.

— Тут же все ясно, разборчиво, — сказал он. — В кисти правой руки зажат использованный презерватив. Чего тут непонятного?

— Да, теперь все ясно, — кивнул Стрепетов. — Сам должен был догадаться. Презерватив. Что же еще. Другого и быть не могло.