Звезды в твоих глазах - Дженн Беннет

– Типа? Боишься, что Джой забудет покормить Андромеду?

И умный же, скотина.

– Нет, – говорю я.

– Тебе не терпится вернуться домой и погладить перед школой клетчатые юбки? Или, может, ты ждешь посылку с заказанными ранее мотками декоративного скотча и тебе нужен целый день, чтобы рассортировать их по цвету и узору?

– Вот уморил. Прямо как Билл Мюррей[5].

– Тогда что?

– Да не знаю я. Может, мне не дает покоя мысль, что отец убил бы нас обоих, если бы до него дошло, что ты тоже пошел в организованный Рейган поход. Даже не представляю, что он сделает, когда узнает, что я вознамерилась провести с тобой наедине несколько дней.

– Наедине – это хорошая мысль, – говорит он, тихонько посвистывает и открывает медвежий сейф. – Нам будет трудно держать себя в руках.

– Я имела в виду совсем не это.

Я говорю, как училка Викторианской эпохи, шокированная самой мыслью о бестактности, – сплошные Какой ужас! да Что вы себе позволяете, сэр!

– Не это? – говорит он, старательно напуская на себя разочарованный вид.

Это он так со мной флиртует? Нет, здесь что-то не так. Похоже, я схожу с ума.

– Н-нет, – запинаюсь я, но потом повторяю уже более уверенно: – Нет.

– Давай я отведу тебя в Кондор Пик. Покажи своему папочке маленький средний пальчик. Зори и Леннон отправляются изучать мир. Как в старые добрые времена.

– Как в старые добрые времена… – бормочу я. – Эй, Леннон.

– Что?

– Скажи мне честно, у нас ведь нет другого выбора, да? Я хочу сказать, что топать до автобусной остановки… это ведь не вариант?

Он вымученно мне улыбается и качает головой:

– Все будет в порядке. Обещаю. Доставлю тебя к Авани в целости и сохранности. А если передумаешь, то завтра, как минимум, выведу к станции рейнджеров в глубине заповедника.

Вода закипает. Он аккуратно выливает содержимое кастрюли в стальной сосуд и прилаживает кверху какой-то сетчатый поршень. Затем запускает на телефоне таймер.

– Что это? – спрашиваю я.

– Кофеварка.

– Варить кофе?

– Нуда.

– Настоящий или растворимый?

– Это ведь поход, Зори, а не безысходный кошмар.

– Попытаюсь не забыть об этом, когда буду рыть «кошачью норку».

Он показывает мне две голубые эмалированные чашечки с кофе:

– Могло быть и хуже. Могла быть зима.

А еще я могла бы застрять в какой-нибудь глуши, в сотнях миль от цивилизации, с парнем, который когда-то раздавил в руке мое сердце.

Погоди-ка.

А ведь так оно на самом деле и есть.

15

После кофе и залитого кипятком гурманского завтрака из пакетов, которые нам оставила Рейган, Леннон разворачивает свою большую топографическую карту местности и достает черный металлический компас с несколькими циферблатами, часами и линейкой. Потом делает какие-то измерения и производит механическим карандашом расчеты. Для меня это темный лес.

– Как ты? – спрашивает Леннон, кивком показывая на руку, которую я как раз чешу.

– Немного зудит, – признаюсь я.

Нападение медведя и ссора вчера вечером вновь ввергли меня в пучину крапивницы.

– У меня кое-что есть, чтобы приложить к коже, но…

– Что «но»?

– Это лекарство, которое я покупаю у мисс Анджелы.

Он корчит гримасу.

– О боже! Тот чудодейственный лосьон из лекарственных трав, пахнущий, как фабрика по производству ароматизированных свечей, в которую угодила бомба?

Я тычу в него пальцем.

– Он самый. И проблема не только в том, что у меня от него слезятся глаза. После вчерашнего я, типа, боюсь им пользоваться. Не хочу привлекать медведей.

– Хм… – говорит он. – Твоя тревога оправданна. Ладно, постараюсь что-нибудь придумать. А пока… вот она, дорога, которую я имел в виду.

Он переворачивает карту, чтобы показать мне, открывает блокнот и кладет сверху. Потом, не особо стараясь придерживаться масштаба, рисует на двух его страницах карту запланированного нами маршрута, дополняя ее несколькими крохотными рисованными символами мест привалов.

Я вижу внизу условный знак водопада и спрашиваю:

– Это мы?

– Ага, – подтверждает он.

– А эти палатки…

– Это места, где мы будем делать привал. Чтобы добраться до Кондор Пик, нам придется преодолеть две горные гряды.

– Лазить по скалам? – спрашиваю я, неожиданно чувствуя, что теряю голову.

– Нет. Спокойно, кузнечик. Если мы направимся вот сюда, – говорит он, чертя пальцем пунктирную линию, – то сможем пройти по веренице пещер, которая идет под горой. Из них есть четыре выхода, причем один из них по южную сторону гор. Как только они останутся позади, нашему взору предстанет чудесная долина, где вечером можно будет разбить лагерь.

– Стой, не гони. Ты намекаешь на спелеотуризм?

– Пройти по веренице пещер – это не спелеотуризм, а пеший поход.

– Но в темноте.

– Наденем на голову фонарики, – говорит он и показывает телефон. – Я сохранил PDF-файл туристической книжки, в которой есть все маршруты в глубине территории заповедника. В ней говорится, что у подножия этих холмов тянется несколько больших пещер, но вот эта самая длинная. Оказавшись по ту сторону гор, мы тут же сможем воспользоваться более проторенной тропой.

Я смотрю на точку, которую он показывает на своей самодельной карте:

– Здесь три символа палаток. Значит, нам придется ночевать три ночи?

– Да, чтобы добраться до Кондор Пик живыми. Если же передумаешь, здесь располагается ближайшая станция рейнджеров. Она нам по пути, мы пройдем мимо нее завтра. Что бы ни случилось, я не оставлю тебя в беде. И если ты думаешь, что это я тебя тогда бросил…

– Даже не собираюсь.

Хотя на деле совсем наоборот.

Он сжимает губы и добавляет:

– Обещаю, нам это по силам. И если мы будем следовать правилам, никаких проблем с медведями больше не будет. В этом походе будет даже безопаснее, чем провести три дня в лоне цивилизации. В автомобильной аварии шансов погибнуть больше, чем в заповеднике.

– Ну вот, ты уже о смерти заговорил, – язвительно говорю я, – извини, я совсем забыла, но теперь ты освежил мою память, и за это тебе отдельное спасибо.