Звезды в твоих глазах - Дженн Беннет

– Всегда пожалуйста, – с ухмылкой говорит он, – а теперь давай паковать вещи и вперед. Перед тем как лечь спать, нам надо протопать не одну милю.

Ну хорошо, мне это действительно по плечу. Это не тот план, к которому я стремилась, но все же хоть какой-то. Из числа просчитанных и нарисованных на бумаге. Так мне уже нравится. От этого меня меньше терзает паника. Единственное, мне хотелось бы, чтобы этот план составлял не Леннон, а я.

Чтобы приготовиться и тронуться в путь, требуется больше времени, чем я думала. Ребята оставили не только изуродованный труп палатки Бретта. Они бросили также палатки Рейган и Саммер и кучу туристических принадлежностей, приобретенных Рейган для похода. Она, надо полагать, больше не намерена ими пользоваться, но, блин, это просто пустая трата денег. Леннон бесится от злости, ведь весь этот бардак нарушает правила, предписывающие не оставлять после себя никаких следов в глубине территории заповедника. Взять все с собой мы физически не можем: это невозможно. Нам остается лишь упаковать немного еды в медвежьи сейфы и отчистить от грязи кое-что из того, что может понадобиться. Походную плитку с одной горелкой. Еще одну бутылку «Налджин». Запасную зажигалку. Экологически чистые влажные салфетки. Купленные Рейган фильтры для воды. Из-за телескопа я не могу сунуть в рюкзак дополнительно много вещей, поэтому большую часть придется нести на себе Леннону, пристегнув их к рюкзаку карабинчиками. Все, что нам не потребуется, мы сваливаем в одну кучу в палатке Рейган.

– Сообщим об этом на станции рейнджеров, – говорит он мне, – тогда они пошлют кого-нибудь из своих, чтобы все забрать.

– Если раньше сюда опять не заявится медведь и все не растопчет.

– Это точно, – со вздохом говорит Леннон.

Когда мы заканчиваем все дела, солнце уже близится к зениту. Я переодеваюсь в свежую одежду, чищу зубы и пытаюсь укротить вьющиеся кудри. А когда наконец все подготовительные мероприятия позади, снимаю купольную палатку. Упаковать ее труднее, чем распаковать. Понаблюдав немного за мной со стороны, сказав несколько раз «нет» и «так неправильно», Леннон наконец проникается ко мне жалостью и помогает. Теперь остается лишь запихнуть ее мне в рюкзак – и я готова.

По крайней мере, готова, насколько это вообще возможно.

Мы забираемся на вершину водопада, с которой Кендрик с Бреттом накануне сигали вниз. Я до сих пор не могу поверить, что они ушли. Или что я осталась наедине с Ленноном. Это безумие. К тому же требующее значительных физических усилий. Взбираться вверх по холмистому маршруту, как вчера, это одно, но карабкаться на громоздящиеся ярусами скалы с гигантским рюкзаком за спиной – совсем другое. Мне для этого требуется больше времени, но, преодолев половину пути, я немного осваиваюсь. В восхождении в гору должен быть определенный ритм, размеренный и спокойный. Ищешь, за что ухватиться правой рукой, и неторопливо поднимаешься наверх, прижимаясь к скале. Когда мы взбираемся на гору, я тяжело дышу, но при этом испытываю настоящий восторг.

– До свидания, водопад Макензи, – говорю я, заглядывая сверху в чашу внизу.

Леннон смеется:

– В книге, где я его нашел, он называется «Безымянный водопад № 2» или «Водопад реки Гривз».

– Какие ужасные названия.

– Да, водопад Макензи звучит намного лучше, – соглашается он. – Когда буду писать собственную книгу, посвященную пешему туризму, назову его именно так.

– Эге, а ты у нас теперь заделался писателем? И когда же мы увидим на полках магазинов «Зловещий путеводитель по мрачной дикой природе в духе суперготов?»

– Значит, запомнила мою кликуху? – с улыбкой говорит он.

– Еще бы не запомнить. Я же сама ее когда-то и придумала.

Он радостно хрюкает, мы улыбаемся друг другу, потом я вдруг понимаю, что процесс несколько затянулся, разрываю зрительный контакт и отвожу взгляд. Вы понимаете – чтобы не запутывать ситуацию.

То есть не запутывать еще больше.

– Вперед! – говорит он. – Тропа, по которой я в первый раз нашел это местечко, начинается вон за тем валуном.

Мы пробираемся через кустарник, и я вижу перед собой тропу Леннона. Подобно той, по которой мы сюда пришли, эта тоже узкая и едва заметная. Ее даже можно спутать с тропой, протоптанной оленями или другими дикими животными. Я от ее вида немного нервничаю, однако Леннон заверяет меня, что это реальный маршрут для реальных людей. По крайней мере, он по большей части проходит под деревьями, ведь чем ближе к полудню, тем становится жарче. К такому я готова: стаскиваю с себя футболку с длинным рукавом и остаюсь в другой, с коротким. Такие вот мы многослойные.

Прошагав с полчаса в молчании, я чувствую себя комфортнее – и на маршруте, и в компании с Ленноном. Серьезный и спокойный, он размеренно шагает рядом со мной, постоянно вглядываясь в даль. И несмотря на зомби, бензопилы и анархические символы, покрывающие его джинсовую куртку, самым странным образом совсем не выглядит в этом окружении неуместно.

– Давно в тебе пробудилась страсть к туризму? – спрашиваю я.

Он откидывает с глаза прядь темных волос и говорит:

– Думаю, в прошлом году. У меня… э-э-э… были некоторые проблемы, и Мак предложила съездить всей семьей в Долину Смерти. И во мне будто что-то щелкнуло. Мне так все понравилось.

– Спать на булыжниках?

У меня до сих пор болит бедро в том месте, где в него прошлой ночью воткнулся камень.

– Нет, но если положить под спальник пенку, будет лучше, – отвечает он, протягивает назад руку и хлопает по свернутому матрацу, притороченному к дну его рюкзака.

А почему я об этом раньше не знала?

– Просто мне показалось, что отдых на лоне природы в палатке – это восторг, – объясняет он, – ты остаешься наедине со своими мыслями. Ни тебе стресса, ни давления. Никаких расписаний и графиков. Если хочешь, можешь целый день читать. Просто разбивай лагерь и делай что душе угодно. К тому же мне понравилось делать все самому. Дома ты на всем готовом. Школа по расписанию, обед подают. Включаешь телевизор, а там тоже все по программе. Но чтобы что-нибудь произошло здесь, надо постараться самому. Тебе может показаться странным, но, когда я разжигаю костер или готовлю на нем, у меня возникает ощущение, что это нечто настоящее. Типа, наступил конец света, а мне удалось выжить. Большинство ребят из нашей школы на природе через неделю-две наверняка погибли бы – от холода, голода или нападений диких зверей.

– Да, с тем вчерашним медведем ты действительно произвел на всех впечатление, – признаю я, – если бы ты не сказал, я, скорее всего, побежала бы и досталась зверюге на ужин.

– Медведи нападают редко, и если следовать нескольким основным правилам – все будет в порядке. Если ты поведешь себя агрессивно перед медведицей с малышами, шансы на то, что она тебя исколошматит, конечно же выше. В принципе, это просто здравый смысл.

– Но ты, что ни говори, знал, как себя вести.