Исключение - Алина Аркади

Алина так и не ответила, Ритка ещё не приехала. Снова ищу в приложении няню. Не везёт, все заняты, уточняя, что нужно договариваться заранее. Ситуация с садиком возникла неожиданно, я не предполагала, что мне понадобятся услуги няни. Снова и снова приходит отказ по моему вопросу. Написала нескольким девушкам в течение дня. Телефон взрывается от сообщений. Артов замечает, недовольно посматривая.

– Я смотрю, у вас активное общение? – недовольно фыркает, крепче сжимая руль.

– Ищу няню на завтра, но пока безрезультатно. Придётся Славку снова брать с собой… – отвечаю, не отрываясь от телефона.

– Приехали. Пошли.

– Может, я в машине побуду, а вы сами Славку приведёте? Не хочу заходить… – осекаюсь, встречаясь с холодным взглядом Артова. Не терпит возражений, протягивая мне ладонь.

Волнуюсь, внутри потряхивает. Даже предположить не могу, как отреагируют родители Павла на меня и пребывание совершенно чужого ребёнка в их доме.

– Вика, добрый вечер, проходите. – Ольга Андреевна радушно приглашает войти.

Мнусь на пороге. Хочу забрать Славку и ухать, но Павел подталкивает меня в спину, продвигая вперёд.

– Добрый вечер. А где Слава?

– Он с Лёшей в кабинете, – указывает направление дальше по коридору.

Медленно двигаюсь вперёд, осматриваясь. Действительно, очень большой дом. Моя мечта. Только очень состоятельные люди могут себе позволить такое жилище.

Кабинет Алексея Дмитриевича огромен. Мужчины сидят за столом, что-то обсуждают, разбирая мелкие детали. Славка увлечён, чуть высунул язык, зажимая губами. Всегда так делает, когда поглощён чем-то интересным.

– Здравствуйте, – осторожно останавливаюсь в дверях. – Сынок, поехали домой.

– Мама! – бросается ко мне. – Смотри, что мы собираем, – тянет за руку к столу. – Дедушка Лёша меня научил детали клеить. Мы почти всё, только мачты и паруса остались.

– Дедушка? А тебе разрешили так обращаться? Ты спросил?

– Спросил, Виктория. Он вообще всё спрашивает. Воспитанный парень, – треплет Славку по волосам. – Уже забираете?

Встречаюсь с ним взглядом и понимаю, от кого у Павла эта небесная синева в глазах. Он вообще очень на отца похож. Алексею Дмитриевичу под шестьдесят, но он и сейчас выглядит подтянуто, привлекает внимание. Что ж, Павел и через тридцать лет будет красавчиком.

– Да. И так неудобно, вам навязали чужого ребёнка. Вы не обязаны…

– Нам не трудно. Время пролетело незаметно.

Хватаю Славку. Быстрее домой, пока Ольга Андреевна не начала задавать неудобные вопросы. Чувствую себя некомфортно, ожидая подвоха от Артова. Его мотивы мне пока не понятны.

– Едем? – окликаю Павла. Лишь молча кивает, прощаясь с матерью. – Спасибо вам. Мне неудобно, что вам пришлось потратить полдня на моего сына. Я не хотела вас обременять, но Павел Алексеевич мне не сказал заранее, уже по факту.

– Вика, всё хорошо, не переживайте. Нам только в радость. Слава покушал.

– Три раза! – уточняет сын.

И как только не разорвало худенькое тельце?

– Завтра с утра ждём!

– Кого?..

– Вячеслава, – удивлённо смотрит на меня Ольга Андреевна. – Павлик сказал, что с ребёнком некому сидеть, а гулять в офисе – это не дело. Ни покушать нормально, ни поиграть. А они с Лёшей паруса не закончили, вот и доделают.

– Да! Бабушка Оля, я приеду. – Мой ребёнок счастлив до чёртиков.

Стою в оцепенении, не зная, что ответить. Артов уже всё спланировал и оповестил мать, не спросив меня. Стоит с каменным лицом, делает вид, что ничего не происходит, так и нужно. Мне остаётся лишь кивнуть в ответ, проглотив язык.

Я понимаю, что эти люди делают мне одолжение, выручают, помогают, словно родные. Пока перевариваю происходящее, Артов уже усаживает Славку в машину.

– Ты кресло купил? – вопрос от Славки.

– Да, сегодня. Давай пристёгиваться.

И кресло детское купил. Зачем? Вот зачем это всё?

Так и хочется крикнуть ему, чтобы не лез в мою жизнь, не решал за меня, не приучал к себе моего ребёнка. Павел же уйдёт потом, оставив нас обоих с десятками вопросов, на которые не существует ответов. Я проглочу, а вот Славка изведётся, вспоминая о нём.

– Мам, а мне правда завтра можно к бабушке Оле?

– Правда. Уже же договорились. А потом выходные, пойдём в парк гулять. Может, тётю Надю позвать с мальчишками, – предлагаю ему множество вариантов, только бы отвлечь от семьи Артовых.

– А к бабушке Оле нельзя будет?

– Сынок, не нужно наглеть, – поворачиваюсь назад, протискиваясь между сидениями. – Ситуация так сложилась с садиком, а Ольга Андреевна помочь согласилась. Но в выходные ты можешь быть со мной, мне на работу не нужно.

– Ладно, – сопит обиженно.

Павел мне только проблем прибавил, развлекая Славку. Я понимаю, почему сын хочет к Артовым. Его круг общения ограничен мной, Ритой и Люсей. Садик, квартира, детская площадка, парк – одно и то же, лишь с некоторыми изменениями. А сейчас он получает новые впечатления с новыми людьми в новом месте.

Оставшуюся часть дороги едем молча, думая о своём. Лишь искоса погладываю на Павла: не сводит взгляда с дороги, сосредоточен, серьёзен, но вполне расслаблен. Славка дремлет, укачало.

– Приехали.

Понимаю, что мне нужно что-то сказать Павлу, элементарно поблагодарить за сделанное для меня и сына, но я будто онемела, не в силах произнести ни звука. Смотрю, собираясь с мыслями, кажется, слишком долго.

Наши взгляды сталкиваются, высекая искру. Сейчас за его холодностью и отрешённостью просматривается теплота, желание сказать хоть что-то, начать диалог.

Гляделки затягиваются. Слишком далеко друг от друга, чтобы, как раньше, обмениваться колкими фразами свободно и открыто. Не нахожу ничего лучше, как приблизившись к Павлу, поцеловать в щёку, тихо прошептав:

– Спасибо.

Его дыхание сбивается, лишь на секунду, но я замечаю, почувствовав напряжение мужского тела. Слегка подаётся вперёд, но, словно сам себя останавливая, отстраняется, увеличивая дистанцию между нами.

Слишком остро реагирую на него. Даже такой невинный жест вмиг обдаёт жаром, требуя большего – всего Артова. Но теперь это несбыточная мечта.

Он спрашивал, о чём я мечтаю? Теперь я мечтаю о нём.

Павел

Близость Виктории становится для меня невыносимой. Замечаю каждую мелочь: взмах, ресниц, прикушенная губа, томный взгляд, вздёрнутая бровка, пальчик, постукивающий по губам. Незначительные, едва заметные манипуляции, но подстёгивают хлеще, чем откровенно неприкрытое тело. Каждое случайное прикосновение, будто удар кнута по моим оголённым нервам.