Джокер - Вячеслав Шалыгин

– А я говорил, Босс не откажется от своих символов! – Филимон воспрянул духом. – С кем забился?

– С Егерем опять! На пять раундов. Только там это… каждый раунд новый будет.

– Новый? Что значит «новый»? Новый противник?

– Ага! Босс весь сегодняшний выигрыш поставил, а Егерь ответил и поднял. Вагон бабла! Вам всем двойные проценты.

– А вот его жабу символы не волнуют. – Скиф усмехнулся. – Только на двойные проценты расщедрилась. Не в пять раз увеличила.

– Это все равно много! – Филя засуетился. – Только это ведь… конец… неужели Босс не понимает? Нет, все понятно, вагон денег – это хороший подарок на день рождения… но… мы не сможем больше выставлять нашего терминатора. Никто не захочет с ним больше биться. И все деньги можно потерять! Да еще и сверху придется добавить, если раскроется, что мы жульничали!

– В чем это мы жульничаем? – вмешался доктор. – Допингом не пользуемся, физически Скиф – нормальный человек, а не робот, хоть ты и придумал ему эту дурацкую кличку. В чем тут обман?

– Ну да, не обман, но это все равно риск! Слух, что были сделаны такие ставки, непременно разлетится повсюду, о нашем терминаторе узнают все! В столице тоже узнают, и это очень плохо! Его завтра же у нас отнимут! Или перекроют нам приток свежих бойцов, и мы будем вынуждены сами отдать им Скифа.

– Вот, Филя, чего ты боишься на самом деле. – Скиф протянул доктору руки. – Остановки конвейера. Только опоздал ты со своими опасениями, поэтому путаешь причину и следствие. Все про нас давно узнали, поэтому Босс и устроил сегодняшнее шоу. На прощание. Надевай перчатки обратно, Док.

– Зачем тебе это? – Доктор заглянул бойцу в глаза.

– Мне до утра все равно надо чем-то заняться.

– Ты серьезно?

– Как никогда. У меня дома на диване спит девушка мечты. Если вернусь среди ночи – спугну.

– С головой у тебя реально не все в порядке. – Доктор усмехнулся. – Но я тебя понимаю. Если у вас конфетно-букетный период, лучше вернуться утром с деньгами и осыпать ее розами. Это будет правильно. Не пойму только, откуда столько лирической сентиментальности в душе у костолома?

– Помоги надеть перчатки, шприц-тюбик. – Скиф тоже улыбнулся. – И запомни: ты не психиатр, ты спортивный врач. Вынос, ремонт и шлифовка мозгов – не твой профиль.

– Никогда и не стремился в мозгоправы. – Врач пожал плечами. – Как ее зовут?

– У нее божественное имя… Анна.

– Главное, что примечательно, редкое. – Доктор затянул перчатки. – Не думай о ней на ринге, Скиф, оставь свою Анну здесь. Я посторожу.

– Красивое предложение, доктор. И это я сентиментальный лирик?

– А кто? Я? – Врач фальшиво удивился, но тут же сделался серьезным. – Давай, Скиф, удачи! Она тебе ой как понадобится.

Город на побережье

Сегодня

Тренировочный лагерь альпинистов оказался довольно симпатичной помесью комфортабельной турбазы и походного городка. Встречали гостей двухэтажные деревянные корпуса свежей постройки и современного дизайна, вписанные в сосновый лес на склоне. По мере продвижения вглубь лагеря строения и ландшафт менялись сначала до небольших домиков среди поросших кустарником скал, а затем и вовсе до палаток на редких ровных пятачках. Пиком этого упрощения архитектуры стал висящий на приличной высоте гамак, прикрепленный прямо к отвесной стене скалодрома. Видимо, здесь отрабатывались приемы и премудрости ночевок во время длительных восхождений.

Коровин представил себе, каково это – спать в приколоченной к вертикальной скале люльке, и невольно поежился. Всю эту романтику он понимал с трудом. Точнее, не понимал вовсе.

Ночевать в поле, когда с вечера приезжаешь на рыбалку или охоту, – вот это капитан понимал преотлично. Ведь в этом имелся смысл. Ты хотел добыть как можно больше вкусной и здоровой пищи, которая клевала или летала лучше всего на вечерней и утренней зорьке. Такая же история с кормлением комаров в полях на покосе и в лесах во время поездок за ягодой или за грибами.

А вот карабкаться по голым скалам, чтобы получить адреналиновое удовольствие, да еще рисковать жизнью, – это было, на взгляд Коровина, бессмысленно и безответственно. Именно так – безответственно. Потому что эгоистично. Человек получал удовольствие, не думая о близких, которые как минимум переживали и досрочно седели от одной мысли, что у него может порваться веревка, лопнуть карабин или что он попадет под лавину.

«Альпинисты, курильщики и мотоциклисты. – Коровин прикинул, кого еще из относительно законопослушных граждан можно записать в безответственные эгоисты, добавил любителей выпить и деловых женщин, которым карьера важнее семьи, и на этом временно закрыл черный список. Пора было перейти к делу. – Где же тут наш инструктор? Охранник на въезде сказал, что Штази… пардон, Валерий Иванович не покидает окрестностей скалодрома, скачет по камням, как заведенный, с утра до ночи, даже если нет туристов. Ну и где этот горный… Тарзан? И Настя где?»

Коровин оглянулся. Настя как-то незаметно потерялась еще в зоне соснового леса, но поскольку к скалодрому вела только одна тропа, капитан привычно подчинился ритму «внутреннего дизеля» и даже не притормозил, пока не достиг цели. Теперь ему, похоже, светило разыскивать обоих.

– На первый раз подходящую обувь мы найдем, – послышалось откуда-то справа. – Если решите заниматься дальше, купите свою. Я дам вам адрес магазина и купон на хорошую скидку.

Голос был мужской, незнакомый и до противного уверенный. Голос этакого альфа-самца. Мускулистого, напористого, непобедимого.

Коровину сразу стало грустно. Он играл роль крутого парня, только когда разговаривал с информаторами или с гражданами, предварительно обработанными майором Даниловым. В последнем случае Коровин играл роль крутого, но доброго.

А вот когда приходилось сталкиваться с людьми, не висящими на крючке у Конторы, капитан зачастую терялся и начинал мямлить. А уж если они его расстраивали, да еще вот так, заранее, – пиши пропало.

Коровин пока что не видел Штази, но понимал, что спортивный и суровый инструктор по определению выигрывает у воловатого капитана. Вот если бы предъявить ему что-то… тогда Коровин мог бы войти в роль крутого парня и не допустить, чтобы инструктор прилипал к Насте слишком сильно. Да только что ему предъявишь? Наводку Генриха и данные из секретного досье? Пошлет не задумываясь.

– А одежду тоже придется покупать, да? – Настя, судя по голосу, играла свою роль хорошо: восторга было в меру, интерес угадывался почти искренний. – А какую? Наверное, каждая деталь важна? Еще ведь рюкзак нужен и снаряжение? И еще такой топорик… двусторонний, с длинными… как сказать… лезвиями, что ли?

– Это называется ледоруб. – Инструктор тщательно скрыл усмешку. – Вы спросите у приятеля, он расскажет.

– Ой, он вообще в этом не разбирается! Он в горах выше вот этого места и не был никогда. Вон стоит, видите? Он милый, но совсем не спортивный.