Алхимия желаний - Дара Мелова

кем-то еще! Смерть… была так близка. Меня затошнило. Что было бы, если бы Арриан не успел? Сегодняшний день для меня бы не наступил.

Я словно окунулась во тьму, захлебывалась в ней. Будто всё хорошее из меня выпили.

Меня трясло.

Я чётко осознала — в тот момент, когда я посмотрела на незнакомца, это пробудило во мне неведомый доселе страх за свою жизнь. Такая сила! Такая мощь в нём была. Я была слишком занята, пытаясь различить его черты лица под покровом, чтобы прислушиваться к ощущениям. Но сейчас я ощутила эффект сполна! Никогда, никогда больше не хочу сталкиваться с этим… Кем бы он ни был! Я заламывала себе пальцы, кусая губы до крови, отбивая ногой нервный ритм. Камиль рядом не было, чтобы заметить моё состояние и спросить, всё ли в порядке.

Я не могла вынести этого одна. Не могла сидеть на стуле и делать вид, что ничего не происходит. Не могла больше молчать!

Я уточнила, когда у Ника будет свободное время, в которое мне требовалось вписаться. Секретарша Николаса смотрела на меня подозрительно, оценивающе, и я воспользовалась той же тактикой — сложив руки на груди и встав в позу. Пусть думают, что он мне покровительствует, это недалеко от правды. Пусть думают, что я здесь из-за него — это тоже граничит с истиной. Пусть думают, что я его любовница — это всё, что им остаётся.

Меня пустили. Дрожащей рукой, совершенно неуверенно, но очень крепко, я схватилась за ручку двери. Повернула её и открыла. Назад дороги нет, Салдарина, бежать поздно. Николас заметил моё появление. Я тихо закрыла за собой дверь, переступая с ноги на ногу, не решаясь пройти дальше.

— Я хочу с тобой поговорить, — начала я, убитым от волнения голосом. Мне в самом деле было страшно это обсуждать, но мне становилось страшно просто жить… — Это серьёзно.

— Что, опять?

Я сжала кулаки, ощущая, что на смену волнению, приходит обида и злость.

— Я что, так часто пользуюсь твоим отношением, чтобы ты встречал меня с недовольством?

По моей фразе он понял, что что-то действительно не так.

Возможно, раньше наши разговоры обычно начинались с перепалки, и Николас ожидал от меня очередного брошенного в лицо контракта. Но кто и пользовался хорошим отношением — так это Ник. И слишком часто в сугубо личных целях.

— Дара? — обеспокоенно спросил Ник.

События продолжали преследовать меня, стоило на долю секунды потерять контроль, задуматься, как воспоминания накидывались на меня по очереди. В груди нестерпимо жгло из-за волнения и тревоги, не давая в такие моменты дышать, а слёзы просто катились из глаз.

Я судорожно выдохнула, взяв в руки всю свою волю и остатки самообладания. Мой растерянный, испуганный вид Николас понял верно, тут же подлетев ко мне.

— Ты в порядке? — он наклонился так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Он взял мои руки в свои, разжимая по очереди кулаки, осматривая оставленные ногтями полумесяцы на ладонях.

— Нет, не в порядке, — ответила я, позволяя ему усадить себя в кресло.

Я думала, сил у меня будет чуть больше.

Ник смотрел с нескрываемой тревогой, мрачнея на глазах. Он хмурился и напрягался.

— Дара? Салдарина?

Я не слышала его. Я захлебывалась в чувствах, не могла выплыть. Я зажмурилась, умоляя саму себя успокоиться хоть на миг. Услышала, как Рейнсейр открыл дверь и попросил принести горячий чай. Усмехнувшись, я вытерла выступившие слезы рукавом. Где мои манеры!

— Салдарина! — снова позвал меня Ник, в этот раз прибавив тон. Я вздрогнула и повернулась к нему. — Прошу тебя. — Он всучил мне чашку с чаем. Она обжигала мне руки, по телу побежали мурашки. — Расскажи, что случилось?

— Диаман… — я открывала и закрывала рот, не в силах рассказать все. Слова застревали в горле.

Ник напрягся ещё больше. Его глаза стали совсем темными.

— Диаман? — осторожно произнёс он. — Он что-то сделал?

Я активно закивала. Хотела бы я забыть несущийся на меня автомобиль и водителя, желающего покончить со всем раз и навсегда. Только такое не забывается.

Ник поставил чашку с чаем на столик, коснулся моей руки, погладив тыльную сторону ладони.

— Позволь, — попросил он, глядя в мои испуганные глаза. Я задышала чаще, попав в ловушку своих воспоминаний. Это не укрылось от Рейнсейра — моя потерянность и паника. — Я заберу их, хочешь?

Он едва потянулся к моим ладоням, чтобы коснуться, сжать их в своих руках, а затем окунуться в омут моих воспоминаний, потому что для воздействия на разум ему нужен был контакт. Я понимала, что Николас хочет уберечь меня, ему хотелось узнать, что травмировало меня настолько, что я не могу связать и двух слов. В его желании… в этом было что-то неправильное.

Я знала, что он не оставит травмирующие воспоминания при мне — захочет лишить меня тревог. Особенно таких ужасающих, как покушение на жизнь.

— Нет, не нужно, — как можно спокойней отозвалась я, покачав головой.

— Что случилось? — Николас коснулся моих волос, желая, чтобы я смотрела на него и не отвлекалась, он пытался переключить моё ускользающее внимание на себя.

— Диаман… он… пытался меня убить, — на одном выдохе, шепотом произнесла я, чтобы больше этого не повторять. Ком в горле болезненно давил.

Ник помрачнел за долю секунды. Затем я ощутила, как по моему телу пробежала толпа мурашек, а живот скрутило. А следом накрыло — я едва не задохнулась — всплеск его силы окатил невидимой, но ощутимой волной. Кожу закололо тысячью иголок, но я не дрогнула, лишь прикрыла глаза. Чашка на столе издала тихий хруст и развалилась на части, чай вылился на стол и стал стекать на пол. Панорамные окна и стёкла в его «аквариумном» кабинете покрылись тончайшей сеткой трещин. До того мелко раздробилось непробиваемое уплотнённое стекло, что коснись его — рассыпется, и останется лишь стеклянная крошка. Между трещин виднелись черные прожилки — это была тьма, — словно живые, они перебирались вверх, соединяя стекло, чтобы оно не разлетелось в пыль.

Стёкла приняли на себя его гнев. Меня не задело.

Я перестала смотреть вперёд и перевела свой взгляд на Николаса. Его глаза были чёрными, полными молчаливой ярости. Я сглотнула. Протянула руку, чтобы коснуться его запястья.

— Николас, — прошептала я с горечью.

Это должно было меня напугать, но я слишком хорошо знала его. Я привыкла. Это тоже было неправильно. Ник поднялся и отвернулся от меня, засунув руки в карманы, не желая пугать меня своими глазами.

— Я должен привыкать к своей силе.

Конечно. Стоит на секунду забыть, кто