Маги Гипербореи - Элеонора Девильпуа

Между тем объяснения Арки нисколько не помогли ему в расследовании. Он знал, какими методами Темискира насаждает свою власть в тех землях. Под предводительством честолюбивого вождя Ликурга наемники перебили напокских военачальников, а потом двинулись на город. Осада закончилась кровавой бойней.

В Гиперборее жители Малой Напоки до сих пор мучительно переживали разграбление своего города и говорили о тех событиях крайне неохотно. Ластианакс не знал ни одной напокской семьи, которая не потеряла кого-то из близких.

Двадцать лет Ликург сидел тихо и копил силы, заключив союз с Гипербореей против амазонок, и маги расслабились, окончательно уверившись в своем всемогуществе. Однако не нужно быть гением, чтобы увидеть нависшую над Гипербореей опасность: Ликург уже осадил и захватил один город, с которым в прошлом состоял в союзе.

И все же как события в Напоке связаны с пожаром в лесу амазонок? Чем дальше Ластианакс шел по пути его наставника, тем больше накапливалось вопросов. Если бы только Палатес потрудился объяснить причины своих опасений…

– Идиот! – выругался он.

– А?

– Это я не тебе, – проворчал Ластианакс. – Я говорил о Палатесе, своем наставнике.

– Вашем наставнике? – озадаченно повторила Арка. – У вас тоже есть наставник, мастер?

Ластианакс длинно выдохнул через нос. И какой болван придумал это дурацкое правило, обязывающее всех членов Совета брать себе учеников?

– Больше нет, иначе я не смог бы стать наставником. Мой бывший наставник скончался сразу после моей защиты, и я занял его место в Совете.

– Ах, так вот как вам удалось стать министром! От чего он умер? – тактично спросила Арка.

Ластианакс смерил ее изучающим взглядом. Нет, нельзя делиться своими подозрениями с тринадцатилетним ребенком.

– От сердечного приступа, – ответил он.

Остаток дня юноша учил Арку искусству правильного составления отчетов. Девочка то и дело зевала, причем зачастую даже не трудилась прикрывать рот, взгляд у нее стал осоловелый, Ластианакс раздражался все сильнее и в конце концов отпустил ее восвояси, выдав напоследок дополнительное домашнее задание.

Сам он ушел из библиотеки лишь поздно вечером. Наскоро проглотив ужин в кухне донжона, молодой человек закрылся в кабинете и продолжил работу. За окном чернела ночь, и тишину комнаты нарушал лишь скрип его пера.

Скрип-скрип.

Склонившись над письменным столом, Ластианакс время от времени слышал потрескивание: это ночные насекомые, неосторожно подлетевшие к окну, сгорали, столкнувшись с невидимым экраном, который теперь закрывал окно. Из предосторожности молодой маг добавил эту защиту к печатям обнаружения, о которых спрашивал старого Ауса после кражи документов.

Скрип-скрип.

Защитный экран только что поджарил очередного ночного мотылька.

СКРИ-И-ИП.

Ластианакс так резко вскочил, что самонесущий стул отлетел к стене комнаты. Защитный экран загорелся и полыхал, как северное сияние. Какое-то животное, намного крупнее обычного насекомого, попыталось проникнуть внутрь. С отчаянно колотящимся сердцем Ластианакс смотрел, как бегущая по экрану рябь постепенно исчезает. Черный оконный проем еще мерцал в нескольких местах, как будто там застряли частицы неизвестного животного.

Юноше потребовалось несколько минут, чтобы убедить себя в том, что в окно пыталась влететь потерявшая ориентацию летучая мышь, и еще минут десять, чтобы убедить себя, что пора на боковую. Взяв самую маленькую световую сферу, он погасил остальные и вышел, напоследок активировав запирающую печать на двери.

Даже спустя пять лет проживания в донжоне ночные перемещения по вилле по-прежнему оставались нелегким испытанием для рационального ума Ластианакса. Его новая комната располагалась в другом конце дома. Свет сферы, которую он сжимал в руке, просачивался между его пальцами, отбрасывая странные тени на нагромождение накопленных Палатесом вещей. Юноша спустился по лестнице и двинулся по извилистому проходу, проложенному в атриуме, а справа и слева от него возвышались горы всевозможных предметов.

Слуги еще не успели убрать рифейские ритуальные маски, которые Палатес развесил в этом проходе на равном расстоянии друг от друга, в какой-то момент на его страсть к собирательству наложилось увлечение украшательством. Эта коллекция неизменно наводила на Ластианакса ужас. Сегодня вечером он нервничал сильнее обычного, когда дрожащий световой ореол падал на оскаленные демонические рожи. Молодому человеку казалось, что маски движутся.

Ластианакс уже дошел до конца прохода, как вдруг ощутил какое-то движение у себя за спиной. В следующий миг на его горле затянулась удавка.

Легкие мгновенно обожгло жаром от нехватки воздуха. Юноша выронил светящуюся сферу и обеими руками схватился за сдавленное горло. Пальцы нащупали веревку, глубоко вдавившуюся в плоть. Он резко дернулся, пытаясь освободиться, но противник с силой потянул его назад, лишая точки опоры. В глазах потемнело, Ластианакс выгнулся дугой и увидел, что прямо над ним парит в воздухе, издевательски усмехаясь, рифейская маска.

Уже теряя сознание, молодой маг взмахнул рукой, и коллекция сваленных в кучу цитр с дисгармоничным арпеджио обрушилась на нападавшего. Ластианакс почувствовал, что веревка на горле немного ослабла, а по залу разнеслось неблагозвучное эхо. Юноша качнулся вперед, схватился за большие счеты и со свистом втянул в себя воздух.

Секунду спустя он обернулся и успел увидеть, как расплывчатый силуэт его противника исчезает в конце прохода. Перед глазами стоял туман. Ластианаксу хватило сил удивиться: почему убийца так легко отступил?

Тут он осознал, что по атриуму распространяется какое-то шуршание, и поднял глаза.

Справа от него стена вещей, на которую обрушились цитры, все сильнее кренилась, теряя равновесие. В следующий миг на молодого человека со страшным грохотом посыпались всевозможные безделушки и предметы мебели.

Ластианакс остановил падение массивной деревянной пироги, грозившей раздавить его в лепешку.

Он стоял, сгорбившись в узком пространстве, отделявшем каноэ от пола, руки прижимались к лодке, а та всем своим весом давила на его аниму. Ластианакс понял, что долго не продержится. Удушение, пусть и не доведенное до конца, лишило его сил, и он дрожал всем телом. Светящаяся сфера чудесным образом не пострадала и теперь лежала у ног юноши, освещая гору вещей, под которыми он оказался погребен.

До чего нелепая смерть: оказаться раздавленным дурацким хламом, который годами копил Палатес!

Виски сдавила пронзительная боль. Он не мог ни выбраться из туннеля, ни начертить какую-нибудь печать, ни отодвинуть от себя пирогу: вся его анима без остатка уходила на то, чтобы сдерживать напирающий сверху груз. Пирога медленно, неумолимо опускалась на Ластианакса, заставляя его сгибаться все ниже и ниже. Молодой маг отчаянно старался не потерять сознания, его спина взмокла от пота, в ушах звенело.